— Да ну на х@р! — от такого признания даже Эндрю растерялся. — А телефон…

— Мам, — подëргал девушку за брючину подошедший малыш.

До этого он сидел на стульчике у стойки. И именно на него показывали друг другу мальчишки.

— А телефон у меня пропал во время драки… — протянул, не отводя взгляда от малыша Эндрю. — Эт что за…

— Х@р? — подсказал удивительно похожий на Северайнов, но зовущий мамой Веронику Патерсон мальчик.

— Энжей! — вскрикнула Вероника и злобно посмотрела на Эндрю. — Пожалуйста, пять минут просто рядом с тобой и ребёнок сквернословит, как последний сапожник!

— Энжей?!!! Ты назвала парня Энжей?! Что за дурацкое имя? — сразу как-то все остальные обвинения отошли на второй план.

— Ну, насколько я понимаю, это инициалы. У нас так менеджера команды зовут. Тиджей. Томас жуниор, то есть Томас младший. — Йер намекнул, что называть имя дурацким, Эндрю поторопился.

Элис.

— Дядя плохой? — спрашивает малыш, указывая на Эндрю, пока мама его раздевает. Всё-таки быстро уйти не получится, а в помещении в курточке и шапке Энжей быстро вспотеет.

— Очень плохой, и слова говорит плохие, малыш. — Отвечает ему Вероника.

— И страшный? Страшнее Бугимена? — мальчишка забавно картавит, а мне становится интересно, зачем он задаёт эти вопросы.

Помню, как Алекс меня часто удивлял и веселил в итоге.

— Конечно, Энжей. — Соглашается с сыном Вероника.

— Значит, берём себе и пусть с тобой спит! Чтоб ты не боялась, а я большой уже, взрослый, чтобы с мамой спать. Только маленькие с мамой спят! — объяснял Энжей маме.

Адам вдруг очень заинтересовался какими-то документами на стене. Йер хихикал, уткнувшись лицом мне в плечо. Даже Рикардо пытался удержать улыбку.

— Слушай, Энжей, ну раз ты уже взрослый, может, тогда пойдём и возьмём себе какао в автомате? — предложил малышу Алекс и дёрнул за собой Рида. — Я Алекс, а это Рид. Он кстати такой взрослый, что умеет даже сам какао делать.

— Мам, а можно? — с горящими от нетерпения глазами спросил разрешения этот взрослый.

— Иди, дорогой. Возьми, — она протягивала ему мелочь на ладони. Мальчишка задумался, а потом начал набирать монетки.

— Ты чего улыбаешься? — спросил Йер.

— Я Алекса также учила. А сейчас вспомнила. — Ответила я.

— И давно ты стала бояться одна спать? — спросил у Вероники ещё немного пришибленный новостями Эндрю.

— Да негде больше. — Устало ответила Вероника. — В моей комнате сотрудника при доме престарелых места и на одну кровать еле хватает. А дедушки и бабушки, которые с Энжеем охотно общаются, он у них один внук на всех, учат его, что он уже взрослый. Вот и получается.

— Как ты там вообще оказалась? Ты же должна была поступить? — недоумевал Эндрю.

— И поступила. Всё равно из города нужно было уезжать, отец рассказывал о том, как я опозорилась, ты исчез, по твоему телефону ответила какая-то девушка, а на фоне явно была вечеринка. — Убрала иголки Вероника. — Уже в универе узнала, что беременна. Отец слал мне деньги, чтобы была не хуже остальных. А я их складывала. Когда отец приехал меня навестить, живот был уже хорошо виден. Он поставил вопрос, либо я избавляюсь от ребёнка, либо на его помощь могу не рассчитывать. И после этого мы не виделись. Из университета я отчислилась. Переехала пока была возможность. Скопленные деньги позволили скромно прожить. Тем более, что отец хоть и грозился, что и знать меня не пожелает, раз в месяц переводил небольшую сумму. Работу я нашла ещё во время беременности. Идти туда желающих особо не было, а меня устраивало бесплатное жильё и питание. Да и помощь. Оставишь коляску старикам, а сама бежишь убираться по комнатам или купать совсем немощных. Энжей летом считай, целыми днями время на улице проводил. Да и своих детей и внуков многие вырастили, всегда подсказывали. Плюс медики все свои. Энжей и пошёл рано, и ложку держать сам научился, и к горшку быстро привык. Теперь вот, взрослый, спать ему отдельно надо. А тут мне позвонили и рассказали, что отец здесь, и что он воровал деньги школы. Вот приехали…

— И не только школы. Судя по тем деталям, он ещё и с настоящими угонщиками имел общие дела. — Перебил её Эндрю.

Говорил он спокойно, но никто не сомневался, глядя на него, что он сейчас на грани. Да и то, как он отреагировал на появление дочки директора, говорило о многом.

— Мисс Патерсон, я доктор Дрейк. — Подошёл к нам лечащий врач мистера Патерсона. — Если хотите, можете пройти. Но предупреждаю, ваш отец тяжело болен. Давайте пройдёмте и обсудим ситуацию…

— Да зачем же уходить? Здесь все свои. — Перебил его Эндрю. — Значит, говорите можно навестить больного?

— Подождите… — попытался остановить его врач, но безуспешно.

— О, мистер Патерсон, судя по вашему мычанию, вы меня узнали и рады видеть. А теперь послушай меня сюда, старый ты, муд@к! — наклонился к лицу директора и что-то прошептал ему на ухо Эндрю.

— Эндрю! — возмутилась Вероника.

— Муд@к? — охотно пополнял словарный запас Энжей. — А мама говорила, что дедушку по-другому зовут.

— Это для своих, — тут же объяснил ему Алекс. — Иногда совсем взрослые взрослые так друг друга называют.

— Как видите, значительных улучшений ждать не приходится. Исходя из сегодняшних показателей, лучшее, на что мы можем надеяться, это что он сможет поворачивать голову, шевелить пальцами и более менее внятно произносить простые слова. Вам следует подумать о специализированном учреждении для людей с такими ограничениями. — Сказал доктор, по своему поняв слова Алекса и Эндрю. — Вы конечно большой молодец, что поддерживаете его, даёте понять, что ничего не изменилось и ваши отношения всё такие же крепкие. Но я не уверен, что он даже осознаёт это в полной мере.

— Да? Очень жаль! Но я надеюсь, что вы ошибаетесь. — Спорить с Эндрю доктор не стал.

Наконец-то краски вернулись в нашу жизнь. Настроение у всех бурлило. Тем более в ожидании первых выступлений. Команду сейчас можно было увидеть в полном составе и на тренировках гораздо чаще, чем по одиночке и дома. То они дружно бегали по улицам. То заваливались в бассейн, где оккупировали дорожки бассейна, а Йеру пришлось срочно привозить жилетки с грузом для всей команды. Алекс посчитал, что его секрет подготовки не так важен, как успех команды. И конечно тренировки на льду. Мисс Дюжапле даже наняла в школу мастера заточки коньков.

Кипела жизнь и вне школы. Эндрю Северайн открыл на окраине города свой автосервис, и, не смотря на прошлое, к нему охотно отправляли свои машины. Самым сложным оказалось получить лицензии на сервисное обслуживание нескольких торговых марок. Но он смог и это.

Рид по-прежнему жил с нами. Так было удобнее добираться до школы и на тренировки. Да и сами Северайны покинули свой фургончик, тратя всё своё время на обустройство нового дома. Тут главной сложностью было сломить сопротивление Рикардо Северайна. Отец братьев долгое время даже слышать не хотел о том, чтобы переселяться. Но в итоге сдался и он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

К тому времени братья при помощи Йера и Алекса уже избавили дом от всего старья, сняли обшивку, оголив каменную кладку стен, и отладили все системы внутри.

— Доски для отделки привезём с лесозаготовки. Нам как работникам ещё и скидку дадут. — Обсуждал с отцом Адам. — Да и для мебели дерево сможем там же взять. Сам знаешь, я уже сколько времени больше в столярке провожу. Меня давно на мебель звали. Только на мебель уезжать надо, а куда б я вас с Ридом бросил?

Мы часто заезжали в этот меняющийся на глазах дом. Снаружи изменения ещё были не сильно заметны, всё-таки зима. А изнутри… То, что называется, дом оживал. Наполнялся запахом дерева, всё больше помещений становились жилыми. Всё-таки тот факт, что сам дед Рик, как он просил себя называть, и Адам умели работать с деревом и зарабатывали этим на жизнь всей их маленькой семье, был очень заметен и давал о себе знать.