Они пустились в воспоминания о других новичках, и я осознал, что держался просто отлично. Кого-то кусали собаки, кто-то косячил с экипировкой. Много побегов, много слёз. Их враждебность стала понятна, я бы тоже не был рад очередной обузе, которую на тебя вешает начальство.

За разговором я и не заметил, как перед носом появилась большая тарелка с разной питательной снедью. Мясо, яйца, хлеб… Я набросился на еду, выбросив из головы все тревоги и заботы, периодически хмыкая в ответ на вопросы бесов. Лишь утолив голод, я откинулся на спинку дивана, устало вытянув ноги. Вроде не так уж и долго сражались, а вымотался, как будто сутки тяжести таскал.

И когда я рассматривал ладонь, в поисках следов чёрного дыма, перед моим носом появился стакан с рыже-зелёной жидкостью. Зелёная её часть ярко мерцала, будто внутри горел бенгальский огонь. Вопросительно взглянул на Пятого, поставившего передо мной это пойло.

— «Шквал беса», за мой счёт, — пояснил он. — Пей.

— И зачем?

— Простава за мою жизнь. — Хмуро взглянув мне в глаза, он спросил. — Ты отказываешься?

Остальные молчали, с интересом глядя на меня. На слабо брали, что ли? Я не хотел нарушать кодекс бесов, но чувствовал, что есть какой-то подвох. Его жизнь наверняка стоит дороже одного стакана. Махнув официантке, я улыбнулся девушке:

— Принеси тоже самое для моего друга. За мой счёт.

Все хранили молчание. Пятый напряжённо сопел у меня над ухом, и лишь когда получил свою порцию, собрался повторить просьбу, но я сам взял стакан, качнул им в его сторону, осушил залпом и плюхнул толстое стекло на деревянный стол. Крепкое зелье обжигало горло.

Пятый, наконец, ощерился улыбкой, выпил свою порцию и по-дружески хлопнул меня по плечу.

— Порядок.

Ни пояснений, ничего. Мы продолжали беседовать так, будто ничего не случилось. Ну, в общем, и ладно. Я, в основном, слушал, но когда разговор зашёл про второго голема, Первый поинтересовался.

— Что тобой двигало, Главный? Когда ты побежал Пятому на выручку.

— Тоже, что и в начале, — соврал я. — Не привык безучастно смотреть, как погибают люди.

— Думаешь, мы такие бессердечные, что оставили бы умирать Четвёртого? Эй, — он обратился к товарищу, — ты обижаешься на нас?

Раскосый «Брюс Ли» расхохотался, и беззлобно пояснил.

— Такова воля Сеятеля. Погружаясь, мы отдаёмся во власть его воли. Кому суждено погибнуть — те умрут. Мне, как видишь, было не суждено.

— И так каждый раз? — вспомнив, что приказ последовал после, я добавил: — вы заходите туда без защиты, пока на кого-то не нападут?

— Ты это понял за один заход? — округлила глаза Третья. Уже слегка захмелев от еды, она лениво ковыряла дырку на джинсах, поджав колено к себе.

— Гончие редко нападают беззвучно, — успокаивающе произнёс Первый. — Иногда, мы слышим гнев Сеятеля раньше. Большая честь, проявить доблесть и отвагу, но не всем выпадает такое право.

— А с Пятым тогда что? Его по тем же причинам не стали спасать?

— Цель всегда на первом месте.

— Чтобы отработать смену? Заработать? — заметив, как нахмурились бесы, я успокаивающе поднял руку. — Просто хочу разобраться. Я не обвиняю вас в жадности, но я чужак. Мне всё в диковинку. И я здесь всего на две недели. Слишком маленький срок, чтобы самому обо всём догадываться, а я хочу разобраться.

Второй хотел было огрызнуться, но Первый остановил его.

— Гипервсплеск. Нельзя допустить, чтобы тени добрались до собранного в одном месте эфира. Один случай ещё простителен, но ряд подобных провалов в одном месте приносит смерть и разрушение всему в жёлтой зоне.

— Вспышка? — догадался я, вспомнив рассказ Леры.

— Я не знаю, как чужаки это называют. В прошлый раз полегло много безвинных. Поэтому, каждый из нас знает, что защита баков стоит на первом месте, и готов пожертвовать жизнью, ради достижения цели. В конечном счёте, кому суждено остаться в недрах Сеятеля, тот останется.

Слушая каждое слово, я впитывал информацию. Анализировать не было сил, голова ломилась от полученных данных. И, тем более, не было ни сил, ни желания осуждать бесов за такой прагматичный подход.

— И всё же, за спасение следует простава.

— Таков обычай. Ты всё, наелся? — спросил Первый, оценивающе взглянув на мою тарелку. Я кивнул. — Тогда поднимайся. Нас ждёт барон.

Этого ещё не хватало… Устало протерев лицо ладонями, я спросил:

— Что ему надо?

— Ты важный чужак, Главный. О твоей безопасности хлопочет, не сожрали ли тебя страшные бесы.

Остальные расхохотались. Важный чувак, значит… Что ж, ожидаемо. Можно было бы сыграть в игру барона, проигнорировать визит, но я не знаю, как далеко он готов зайти, да и Первого подставлять не хотелось.

Расплатившись за свои порции, мы вышли на свежий воздух. После плотного обеда, я двигался медленно, лениво.

— Ты хорошо поступил с Пятым, — нарушил тишину бес. — У тебя было право на его долю добычи, но приняв проставу, ты от неё отказался.

— Так и думал, что был подвох, — усмехнулся я. — За вами глаз да глаз нужен.

— Поступив так, ты выиграл намного больше, — отмахнулся Первый. — Я был уверен, что отец объяснил тебе подобные мелочи.

— Можешь считать, что мне подсказал бушующий в сердце Шквал.

Первый удивлённо кивнул, ему явно пришёлся по душе мой ответ. И тем лучше, поскольку я не собирался терять возможность задать пару вопросов.

Его скупые ответы подтвердили мою теорию. Големы всегда появляются спустя некоторое время. Даже на больших процентах погружения, были свои "мини боссы". Вихрь пассивно собирал энергию вторженцев, создавая подобные конструкты.

Вероятно, во времена великой бури ситуация была схожей. Вряд ли незнакомое с человечеством существо специально создавало такой баланс. Это всё роковая случайность.

Первый поделился рекордом, их бригада доходила до 72 %. Чем выше процент погружения, тем больше конечного продукта можно было создать.

— Тогда был сухой период, нам не навязывали чужаков, группа была полной, мы отлично сработались.

— И вас стало меньше?

— Его забрал Сеятель.

Другие темы я отложил на потом, мы уже подходили к вратам замка барона. Капитана на посту не было, видимо отсыпается, бедняга, так что к барону нас провожал рыжий страж с уродливыми усиками. Он привёл нас в тускло освещённый кабинет на первом этаже. Кроме письменного стола и кресла хозяина здесь ничего не было, даже стульев для гостей. Оторвавшись от стопки донесений, барон сразу оживился.

— Наконец-то! Докладывай.

Первый пустился в краткий пересказ нашего погружения. Без эмоций, всё чётко и по делу. Действовал эффективно, спас беса, но нарушил приказ. Заключения он не выносил, просто сухо подавал информацию, и барону она явно не понравилась. Скривившись, он уточнил:

— Жалобу подавать будешь?

— Нет. Больше сказать мне нечего, я ухожу.

Не скрывая неприязни, бес покинул кабинет. Гневно хмурясь, барон перевёл взгляд на меня.

— Ну и что это было?

— Ты о чём?

— Нарушил приказ беса в первый же день. Кем ты себя возомнил?

Поросячьи глазки барона хитро поблескивали, он искал за что зацепиться.

— На то была причина, и Первый её озвучил.

— Так я и поверил. Признайся, Федя. Ты увидел что-то страшное в вихре и сдрейфил? Растерялся и попытался сбежать?

— Удобно устроился, — хмыкнул я, прислонившись к стене. — Давно у тебя избирательная глухота?

— Ты нарушил приказ беса! — рявкнул барон.

— Жаловаться он не будет.

— Мне насрать на его жалобы! Я согласился взять тебя под крыло исключительно из чувства долга перед твоим отцом! — вскипел барон. Медленно вдохнув, он степенно продолжал. — Всё-таки, на моей территории убили его первенца, и после сыскных мероприятий это самое безопасное место в Буреграде, но это не даёт тебе права вести себя как захочется! Бесы очень непростая каста, и мне больших трудов стоит держать их в узде!

— Красивая речь, только бессмысленная. Жалоб не будет, я нашёл с ними общий язык.