Разве риск смерти стоит того, чтобы вступать в непонятный орден? А если это принесёт какую-то опасность моим близким или друзьям? Глубоко задумавшись, я шла, не обращая внимания ни на что вокруг. Думая о безопасности близких, я вдруг вспомнила о маме. Может ли она быть причастна к происходящему или знать? Вспоминая её скучную, на мой взгляд, работу бухгалтера в небольшой компании, времяпровождение за телевизором и болтовнёй по телефону с подругой, или походы в магазин и ворчание на поднимающиеся цены, мне всё меньше верилось в её связь с тем миром. Мама самая обычная среднестатистическая женщина, имеющая семью, работу и друзей. В её поведении не припомню, чтобы замечала каких-то странностей. Исходя из всего этого, вывод напрашивается сам – вряд ли она знает хоть что-то о том мире.

– Да что с тобой, чёрт возьми? – вздрогнув, я перевела взгляд на подругу, которая почти срывалась на крик.

Со мной? Интересно, как я могу вообще такое объяснить? Да и объясни я ей, она бы вряд ли смогла мне поверить и сочла бы сумасшедшей, как и все предшествующие ей люди. Да и поговорить о волнующих меня вещах я уже с ней пыталась, она не восприняла мои слова всерьёз, как и следовало ожидать. Думаю, что и сама бы себе не поверила.

– Твое поведение ненормальное! Стала дерганной и вообще… странной, – не унимаясь, напирала Лена. – Может объяснишь мне, что происходит?

И что я ей могу сказать?

«А… да пустяки, подруга, я всего лишь попала в другой мир, меня там чуть не выпотрошили и, как оказалось, у меня есть некие сверхъестественные способности, а в придачу к этому целая куча вопросов?» – даже в моей голове это звучит чертовски бредово, что уж говорить про реальный разговор.

– Я просто переживаю из-за сессии, не хочу провалить её. Если меня выгонят отсюда, мама меня убьёт. Поэтому я такая дерганная, а так, – я взмахнула руками, истерически выдохнув, – у меня всё просто отлично!

– Слушай, прости, я не… не хотела лезть куда не надо. Я переживаю, вот и всё, – спокойнее сказала Лена с сожалением в глазах.

Смотря на растерянную подругу, я вдруг кое-что поняла – этот мир может даже не подозревать об опасности из вне, которая на деле намного ближе, чем может показаться. Если все эти твари прорвутся, земля омоется кровью невинных людей, неспособных справится с такой напастью. Наш мир беззащитен против таких могущественных врагов, как не прискорбно.

Не хотелось даже представлять эту картину, но она сама собой рисовалась в сознании. Я видела тысячи трупов, разодранных, обезглавленных и залитых кровью, которая, превращаясь в реки, стекала по тротуарам и асфальтам. И выглядело бы это зрелище в разы страшнее того, что мне представилось в переулке.

– О, Господи! – воскликнула подруга, смотря в экран телефона. Её возглас отвлёк меня от мыслей.

– Что-то случилось?

Ленка протянула мне свой телефон, волнительно посматривая то на экран, то мне в глаза. В её взгляде мелькало удивление, смешанное со страхом. Это не могло не тревожить. На телефоне была открыта какая-то новостная страничка. Как только я увидела заголовок на сайте из интернета, замерла в ужасе. Он гласил:

«Пропавшая девочка найдена. Тело шестилетней Дарьи Колобановой было обнаружено в парке на окраине города. Разодранный и изуродованный труп ребёнка пролежал в глубине парка, по словам экспертов, несколько дней прежде, чем его нашла молодая пара. Полиция озадачена происходящим и призывает граждан быть осторожнее в ночное время суток…»

Как её тело оказалось в парке? Не могла же она сама уйти, и вряд ли та тварь вернулась и перенесла её из переулка в парк. Почему они вообще нападают на людей? Голова немного закружилась, в горле встал ком. Я снова бросила короткий взгляд на окно в конце коридора. Пристальный и холодный взгляд врезался в меня через толпу рассасывающихся студентов. Андрей смотрел на меня всего несколько секунд прежде, чем отвернуться, будто просто наткнулся на незнакомого человека в толпе. Прозвенел звонок, звук которого загудел в голове, словно звучал не в здании, а внутри, раскалывая слух на тысячи острых осколков, пробивающихся внутрь. Андрей спрыгнул и исчез за углом, растворяясь в просторах коридора.

«Мы спасаем».

Неужели они знают про все эти зверства? Что, если это именно они перенесли тело? Отчасти это было бы бессмысленно, хотя каким-то образом все следы, указывающие на присутствие тварей из другого мира, просто исчезали, словно нечто не разрывало людей. Но и какой большой процент того, что этих монстров может кто-то покрывать? И если это так, то зачем? Твою мать! Слишком много вопросов, слишком!

– Кать? Пошли, опоздаешь же! – дернула меня подруга.

Переходя на бег, мы разделились: Ленка побежала к своей группе, а я – к своей. Опоздание на пару волновало меня гораздо меньше, чем происходящие зверства и бесконечный поток вопросов, кружащийся с бешенной скоростью в мыслях. Мне нужны ответы, но стоят ли они того, чтобы подставлять себя, словно пушечное мясо на милость ордена? Преподаватель призвала к тишине и начала лекцию.

Все её слова летели куда-то мимо меня, хотя этот предмет совсем скоро придётся сдавать в качестве экзамена на сессии. Когда привычная монохромность успела превратится в полноценное радужное веретено, неугомонно засасывающее меня в совсем иную реальность, которая так и норовит сожрать и выплюнуть обратно? Весь остальной учебный день я ходила словно погружённая в состояние коматоза, как зомби.

– Кать, привет! – улыбнулась наша староста, махнув рукой. – Как ты себя чувствуешь?

– А, привет. Да, спасибо, мне уже лучше, – я постаралась улыбнуться, но вместо этого мои губы поджались.

Кинув усталый взгляд на озадаченную старосту, отвернулась к окну и чуть было не вскрикнула, снова погружаясь в оцепенение. Мир начал медленно становиться чёрно-белым, точно старое кино. Все разговоры резко затихли, кабинет начал заполняться страшным шипением с агрессивными вздохами, пробирающими до дрожи. Звук, отбиваясь от стен, с неистовой силой ударял по моему и без того израненному сознанию. Помещение словно погружалось во тьму. Аудитория мгновенно заполнилась кровожадными тенями, которые сидели за окровавленными партами, угрожающе постукивая огромными когтями по поверхности. Они смотрели куда-то вперёд и почти не шевелились. Испугавшись, я почувствовала, как глаза расширились в несколько раз. Воздуха в лёгких не хватало, но дышать приходилось тихо и медленно, чтобы не привлекать к себе внимания.

Стены, пол, потолок и вся мебель в аудитории окрасились тёмно-красными оттенками, которые единственные выделялись на блёклом и сером фоне. Дышать стало ещё сложнее. Староста, стоявшая передо мной, тоже исчезла. В этом кошмаре я была одна. И как бы я не желала его завершения, как бы не кричала в своих мыслях и не билась в истерике, продолжала наблюдать и оставаться в этом страшном кабинете.

Устрашающие головы теней вмиг, все как одна, повернулись в мою сторону. Смольного цвета дымка, источаемая их телом, виляла от всего тёмного существа, напоминая непокорные языки пламени, стремящиеся уничтожить всё живое и наполненное светом. Какого дьявола сейчас происходит?

– Катя? Приём? – тревожно смотря на меня, осторожно трясла моё плечо девушка. – Всё нормально? – с непонимающим выражением лица продолжила Саша.

Тебра́румы исчезли, парты были пусты, впрочем, как и весь класс, за исключением старосты, которая стояла рядом со мной, переполненная сменяющимися сомнениями в глазах. Следы крови, говорящие о бойне – тоже пропали.

– Да просто что-то в последние дни не очень себя чувствую, – нелепо улыбнувшись, отвечаю я, стараясь сдержать накатившую панику.

– Тогда стоит отдохнуть. И кстати, пары уже кончились, я подошла потому, что ты сидишь тут уже больше десяти минут… одна. Ладно я забыла телефон на парте, иначе не вернулась бы!

Поблагодарив старосту, я поднялась и вышла из кабинета. Да что со мной за чертовщина? Оглянувшись по сторонам, заметила, как Андрей направляется к выходу без своих приятелей, в гордом одиночестве. Как удачно всё складывается. Устремляясь к нему, стараюсь выкинуть из головы произошедшее и спотыкаюсь об оторвавшийся край линолеума, что выпирает из плотного напольного покрытия, почти падая у его ног, в последний момент успеваю встать.