Как назло, в подобные моменты неясные тени на краю зрения тянули к нему гибкие щупальца из темных углов комнаты. После суда над матерью в нем будто что-то надломилось и источало ядовитые горькие чернила всякий раз, когда он чувствовал себя в ловушке. По слухам, примерно так начинается горячка. Кто слышит голоса, кто-то видит тени, а результат всегда один — полное освобождение разума больного от разрушительных эмоций.

— Вы молчите и не торопитесь оправдываться, это внушает мне надежду, что вы понимаете ситуацию правильно. Вы оказались в руках опьяненного властью безумца, — веско проговорил Арчер. — Вы правильно всё понимаете, но боитесь чистосердечно признаться, потому и ведете себя так глупо. В вашем возрасте вызывающее поведение часто может быть криком о помощи.

Терри вспомнил, за что врезал Радеку, и стиснул кулак под столом. Демон с ней, с булкой для Варии, тогда он и впрямь повел себя как самоуверенный мальчишка, хвастающийся своими умениями. Карьяну он очки сломал — ну так тот даже и не понял, за что.

А вот Радек прекрасно знал, что несет, и буквально нарывался, чтобы получить. Провоцировал.

— Парень, ты это, глазами-то не сверкай, — предупредил Карху. Он достал из кармана портсигар, открыл, но потом почему-то со вздохом закрыл и убрал обратно. Должно быть, Арчер не одобрял курения в своем кабинете, хотя он ни слова не сказал и даже не смотрел в сторону смотрителя. — Ты выкладывай, что тебе поручил передать король.

Терри уставился на него во все глаза. Мгновенно вспыхнула и так же быстро погасла душная ярость на Арри как единственного человека, с кем Терри в теории мог поделиться, но ведь так и не нашел слов. Даже другу Терри ничего не сказал, и теперь радовался этому — подозревать Арри было до тошноты противно.

— Давай-давай, парень, не тяни, — мягко сказал смотритель. — Ничего тебе не будет. Мы же понимаем, что тебя без твоего желания засунули в Академию и насильно же вытащили, чтобы «отрабатывал».

— Вы нарочно стремились получить штрафы, чтобы встретиться со мной, не так ли, молодой человек? — Арчер сложил ладони «домиком» и переплел пальцы. — Из чего мы сделали вывод, что времени у вас мало.

Терри переводил взгляд с одного на другого и затравленно молчал.

— Мы же могли бы и дальше игнорировать тебя, парень, — разжевал мысль Карху. — Ну впаяли бы еще часов, да и все, ты понял? Ходил бы в пекарню, в библиотеку, мыл бы полы в коридорах, и так далее, пока до короля не дойдет, насколько ты малая фигура, чтобы через тебя влиять на Магистерий.

Разноцветные пятна на лакированной столешнице расплылись. Терри опустил глаза. Будущее, нарисованное Карху, придвинулось и стало реальным. Он об этом не думал, и подобного не ожидал, но сразу же понял, что такой вариант развития событий выглядит пугающе правдоподобным.

— В отличие от короля, нам от вас ничего не нужно, молодой человек. Разумеется, кроме блестящих результатов в научно-проектной работе, — скучающим тоном объяснил Арчер. — И соблюдения правил, установленных для всех. Безобразное поведение и потакание слабостям доведет до беды.

Терри вытащил из сумки «Трактат» и пододвинул его смотрителю через стол.

— Вот, — хрипло сказал он. — Между страниц заложено письмо.

— Вам известно, что в этом письме?

— В общих чертах, — уклончиво ответил Терри, раздумывая, что произойдет с посланием, если сломать Распознающую печать. В своем заброшенном проекте он не довел до ума эту часть, сосредоточившись на том, как магия сможет «узнать» адресата. Скорее всего, чернила или даже сама бумага будут разрушены — и какой же смысл в таком послании?

Карху, не открывая, повертел пухлый томик в руках, чуть ли не ногтем поскреб золотое тиснение заглавия. А потом открыл на той странице, где лежал конверт и точно так же внимательно оглядел его со всех сторон. Арчер со значением посмотрел на смотрителя и спросил:

— Это то, что я думаю?

Карху надломил воск и разогнул верхнюю часть листа. Показал Верховному магистру филилигранную печать. Технический узор из серебряной проволоки был напаян на тончайшую пластинку и впечатан под прессом в рыхлую рисовую бумагу.

— Печать сломана. Чернила растеклись, — с удивлением сообщил Карху. Он развернул лист, покрутил, разглядывая то с одной, то с другой стороны. Бумага выглядела так, будто буквы рисовали мягкой кисточкой и не чернилами, а тушью, которую намочили, не дав высохнуть.

— Какой в этом смысл? — Арчер задал вопрос Терри, а тот не знал, что ответить. Разве что… ему стало смешно. Он не дал себе время, чтобы подумать, и поспешил ответить на вопрос так, как понял:

— Так работает защитный контур. Он не позволяет чернилам высохнуть, поэтому они «живут» до тех пор, пока печать цела. Это похоже на принцип действия Светляков, только и разница, что здесь лежит слой аметистовой пыли.

— Я знаю, как работает эта печать, молодой человек. А вот откуда вам известна технология производства? Никто из студентов не был приглашен в рабочую группу, даже в качестве стажера.

Терри не выдержал пронзительный взгляд Арчера и принялся водить пальцем по столешнице. За пальцем оставался едва заметный след. Если бы рисунок печати можно было нарисовать пальцем по столешнице, он бы его и нарисовал, но… слишком многое зависит от правильных интервалов. А если рисовать непрерывно, то получится просто нелепая и неточная спираль.

— Оттуда, что я сам ее придумал… Можно мне бумагу и перо? — негромко, но со звенящим упрямством в голосе спросил Терри.

Арчер разрешил, и через Карху передал всё, что требовалось. Старшие магистры встали и отошли к эркерному окну. Терри сосредоточенно чертил опорный контур, чувствуя себя будто на экзамене, но несколько раз отвлекался, чтобы понаблюдать за тем, как смотритель и Верховный вполголоса обсуждают послание короля. Карху аккуратно держал лист прижатым к стеклу, а Арчер то надевал, то снимал очки, будто не мог определиться, как лучше видно.

— Что это за слово «почта…рав-ляешь»? Все расплылось, ничего не понятно!

— Он вас поздравляет, — хмыкнул Карху.

— Начав со слов «старый ублюдок»? Что-то я сомневаюсь.

— «Поставляешь», — не выдержал Терри. Он окончательно запутался в рисунке и с досадой оттолкнул его вместе с пером. Ему мешали старшие, и он потерял уверенность в том, что его доказательства хоть как-то помогут или хотя бы заинтересуют Арчера, который довольно быстро расшифровал первые два слова в письме и был оскорблен ими до глубины души.

Повисла колкая тишина. Терри затылком чувствовал, что на него смотрят.

— Очевидно, вы можете процитировать, молодой человек? Что за послание адресовал мне его величество? И почему сломал печать?

Терри встал из-за стола лицом к старшим магистрам, вытянув руки по швам, и едва ли не щелкнул каблуками, как положено по уставу военной школы.

— Я не знаю, что именно писал его величество, но это касалось поставок в обход закона, господин Арчер.

Карху подошел и с досадой бросил на стол безнадежно испорченное письмо. Расплывшиеся строчки разлились по листу.

— Какие поставки, бакалавр, что ты несешь? Мы только-только десяток таких листов сделали, они еще все проверки не прошли.

Терри придвинул к себе лист и коснулся подушечкой пальца выпуклого рисунка. Проволока — особенно такая хрупкая — не годится для бумаги. И пластина получается ненадежная. Какой смысл делать такую дорогую печать, если её легко сломать и безвозвратно уничтожить послание? Но без серебра и кристаллической пыли это будет просто кусок рисовой бумаги.

— Это точно. Не прошли, — вздохнул Терри. Он смотрел на своё письмо, которое только задумал и описал, но не создал, и видел, насколько оно оказалось далеко от того, что он себе вообразил. Может, все дело в том, что ему не позволили довести проект до ума?

Карху раздраженно постучал пальцами по столешнице.

— А ты что рисовал, художник?

Терри молча подал ему лист с незаконченной, наспех набросанной схемой питания Распознающей печати. С ошибками, как он теперь убедился, проверив узлы на ощупь. Но Карху все равно остался доволен. Может, он и не заметил ошибки? Все-таки нужно было знать, куда смотреть. Нужно быть автором, чтобы разглядеть, где досадная шероховатость, а где просто вопиющая дыра.