– Похоже, да, – только из вежливости сказала я.

Когда яркий прожектор наконец отключили я посмотрела на шутника и узнала Майка Аверса. Я видела его каждый раз, когда он выбегал на поле. Обычно, он смотрел в толпу, а я, уловив его взгляд, замечала, что смотрит он на меня, но я не встречалась с ним взглядом, никогда. Всегда я смотрела на брата, что бежал впереди и его волосы гордо развивались на ветру, говоря, что вот он, Брэдли Кларк, единственный и неповторимый. Так всегда было до его травмы, а потом я уже смотрела на Фила, иногда на Кевина. Если бы не было и их, я бы смотрела на кого-то другого, но только не на Майка.

– Привет, Белл, сегодня ты очень классно выглядишь, – сказал он.

– Я голову четыре дня не мыла.

Может я ответила ему слегка грубо, но так получается всегда, когда со мной говорит кто-то, с кем я не особо хочу вступать в беседу.

– Я даже не заметил этого.

– Зато заметила я, – вступила в разговор Эрика. – Пойдём, Белл, купим тебе нормальный шампунь.

И мы с ней, Грейс и Рэем пошли к выходу.

– Что он пристал ко мне, – прошептала я.

– Ты не знаешь? – спросила Эрика.

– Нет, – помотала я головой.

– Да ты же нравишься ему.

– Ты серьёзно? – удивилась я.

– Да. Он, кстати, нормальный, я бы присмотрелась на твоём месте.

– С чего ты взяла?

– Его друг сказал мне. Мы ходим вместе на историю. Майк попросил его, чтобы он намекнул мне, чтобы ты пригляделась к Майку. Я не стала тебе ничего говорить, чтобы ты не смеялась над ним.

– Можно же самому написать, зачем всё усложнять.

– Он стесняется, Белл.

– Боже, – закатила я глаза. – Это так жалко.

– Я знала, что ты так скажешь.

Меня никогда не привлекали неуверенные в себе парни. Это, может, не столь хорошо, ведь человек может быть безумно добрым, талантливым или смелым, но что я могу с собой поделать: мне определённо нравятся только те парни, что уверены в себе, если не всегда, то большую часть времени. Мне нравится, когда тебя не стесняются позвать на свидание или не боятся написать в соцсети. С таким человеком чувствуешь себя защищеннее и смелей. Я не знаю по личному опыту, но всегда думала, что так оно и есть.

– Давайте найдём Фила с Кевином, – сказала я, собираясь достать телефон из сумки.

– Зачем искать их, – возразила Эрика. – Всё равно сейчас все уходят домой.

– Я хочу знать, где они.

– Наверное, у Кевина. Отец Фила ведь снова вернулся домой и отходит от запоя.

Я проигнорировала Эрику, копошась в своём портфеле. Мне было фиолетово, чем они занимаются, я звонила, потому что волновалась. В школе, где много детей обычно и случаются убийства. Я видела это во многих ужастиках. Большинство из них мне кстати посоветовали эти двое.

– Привет, – сказала я после того, как два гудка заставили меня немного подождать.

– Белл, ты чего звонишь? – спросил весёлый и безмятежный голос Кевина.

С ними было всё в порядке, я уже не волновалась. Они катались по Тенебрису и совсем не хотел возвращаться в школу.

– Ну что? – спросил Рэй.

– Они катаются.

Мы вместе вышли из школы. И Рэй пошёл провожать Эрику до дома, при этом подождав минуты четыре, пока она наговорится со мной и Грэйс, а потом ещё минуту смотрел, как мы обнимаемся специально, чтобы он подольше подождал.

– Ещё секунда, и я уйду, – сказал он, глядя на Эрику, которая весело кивала в сторону Майка Аверса, стоящего возле школьного входа.

– Всё, я иду, – сказала она и, подмигнув мне, ушла, оставив нас вдвоём с Грейс.

– Ладно, я тоже пошла, – сказала моя рыжеволосая подруга.

– Я сейчас жду отца, может тебя подвезти?

– Не стоит, я сама дойду.

– Твой дядя не встречает тебя? – спросила я.

– Тут недалеко.

– Ты разве не боишься убийцу?

Но она была спокойной. Ни капли ужаса в её глазах. Либо она превосходная лгунья, умеющая прятать свои страхи, либо действительно самая бесстрашная девушка в мире.

– У меня есть это, – она достала из кармана электрошокер, помахав им в воздухе и улыбнувшись.

– Это не спасёт тебя, если у убийцы будет травмат.

– Откуда у него травмат? – засмеялась она. – Успокойся, Белл, убийца не станет убивать, не пометив.

Но Грейс была на той вечеринке, и она не может быть уверенной, что пометили не её. Но я промолчала, чтобы не пугать её. Мне всё-таки нравилось её бесстрашие.

– Позвони, когда придёшь, – обняв её, сказала я.

– Я напишу.

И она спустилась с лесенки и спокойным ходом пошла к выходу. А я осталась на крыльце смотреть на Майка Аверса, который издали наблюдал за мной. Он хотел подойти, я видела, как он направился ко мне, собираясь, наверное, что-то сказать, но я не хотела говорить с ним и ушла в папину полицейскую машину прежде, чем он подошёл ко мне.

С переднего сиденья я наблюдала за ребятами, которые покидали школу, стараясь по их интонации понять всех ли они досчитались. Было слишком страшно сидеть одной в полицейской машине и думать об убийствах. Я поискала приличные песни по радио, но папа никогда не настраивал его на нормальные композиции, или хотя бы на радиостанции, которые включают песни из нашего века. Я всё выключила и осталась в тишине, которую нарушил лишь звонок от Грейс, она сказала, что пришла, и я стала более спокойной. Единственное, что мне не нравилось, так это ждать отца, который совсем не собирался спешить.

Несколько минут ещё просидела я одна в машине, зависая в телефоне. Отец и Усач вернулись, когда на школьном дворе никого не осталось, и Майка Аверса тоже.

– Ну как спектакль? – спросил отец.

– Нормально, – ответила я.

– Помню, я тоже выступал на сцене, – сказал Усач-Бородач, когда уселся на переднем месте, и отец завёл машину. – Вплоть до выпускного класса.

– Серьёзно? – удивилась я.

– Да, я был отличным актёром, мог бы составить конкуренцию Джареду Лето или Анджелине Джоли.

Они с отцом засмеялись и почему-то заставили меня тоже улыбнуться.

– Впервые я играл роль картошки, – заметил Усач.

– А я была ёжиком, и после этого меня больше не звали выступать.

– Ты никогда не учила слова и постоянно их путала, – сказал мне отец. – А вспомни, как ты сорвала концерт в третьем классе.

– А ты никогда не мог запомнить в каком ряду я стою, – возмутилась я. – И ничего я не срывала. Из-за меня потерялся смысл всего лишь одной сцены.

– Кульминационной сцены.

Усач усмехнулся и хотел было сказать что-то ещё, но отец уже останавливался возле его дома, и ему пришлось выйти. Папа поздоровался с его женой и уехал с их двора. Я постаралась спросить его, что произошло в школе, но он отмахнулся от меня, сказав, что ничего важного. Так мы доехали до дома.

Мама уже приготовила котлеты из моркови и яблочный пирог.

– Ну наконец-то, – сказала она, когда мы вошли в дом. – Я устала уже ждать.

– Мам, что произошло в школе? – спросила я, зная, что она, если обо всём знает, обязательно расскажет мне.

– А что произошло? – удивилась она.

– Ничего, – прошёл папа мимо неё.

– Стэнли, что произошло? – серьёзным тоном спросила она.

Он потупил немного головой вниз, думая, говорить или нет.

– Пап, – сказала я.

– Нам поступил звонок, – сказал он. – Нам звонила девушка, она говорила слегка испуганным голосом. Она увидела в школе мужчину в маске и с ножом, сказала, что он прятался за дверью туалета.

– Думаешь, это он? – спросила мама.

– Мы осмотрели всю школу, никого не было. По официальной версии этот звонок считается чьим-то розыгрышем.

– Но ты же знаешь, что это не так.

– Я не могу быть уверенным в этом, но полагаю, что да.

Когда я взглянула на отца, я поняла, что он совсем в этом не уверен. И я поняла, что он находится в неком смятении. Он, похоже, совсем не знал, как справляться с этой ситуацией.

На кружок по вязанию пришло восемь человек, и один из них – Пенни, а другие два – мы с Эрикой. И то, заинтересованной в этом деле была только Эрика, а я шла только за компанию, чтобы в будущем она не говорила, что я настолько плохая, что даже не смогла сходить с ней на какую-то интересующую её ерунду.