– Белла, – строго сказал отец. – Почему ты ещё не в школе?

Я посмотрела на дисплей телефона. Времени уже и правда было много. Пора было собираться.

– Первым английский, – промямлила я. – Я часто опаздываю.

– И я часто получаю выговор от твоего учителя.

– Хорошо, я собираюсь, – согласилась я. – Начну через пару минут.

И я принялась за наггетсы, которые принёс с собой Брэдли. Мы постарались втроём доесть их быстрее, пока мама не спустилась со второго этажа и не заметила, как мы предательски поедаем мясные продукты. Есть в доме небольшие правила, которые никогда не выполняются: никакого мяса, никаких побегов из дома среди ночи, никаких друзей без приглашения, и уж тем более никакого алкоголя.

– Белл, – сказал брат, намазывая на наггетс сырный соус. – Подождёшь меня после уроков, я хотел сегодня сходить к тренеру Коулу.

– И вы опять простоите в обнимку больше часа, – закатила я глаза.

– Я хотел побывать на тренировке. Ещё ни разу не видел, как справляется Кевин.

– Довольно неплохо, – ответила я. – Проиграли только один матч. Из двух.

Краем глаза я заметила, как лицо Брэда слегка озарилось и он самодовольно посмотрел на отца. Тот даже и глазом не повёл.

– Будешь копаться больше пяти минут, я уйду домой, – заметила я.

– Ну и отлично, – пробубнил в ответ брат. Он уже заранее знал, что я дождусь его в любом случае.

– Ну всё, Изабелла, – поднялся со стула отец. – Ты уже опаздываешь.

– Да бегу я, – не быстро встала я со стула и буквально за пару минут оделась и слегка накрасилась. Мама к этому времени уже семенила вокруг брата, расспрашивая у него про его жизнь в Сиэтле.

Я спустилась к ним, и мама вручила мне контейнер с овсяной кашей и вареной морковкой, покрытой каким-то соусом.

– Ох ты ж, – взглянула я на это месиво. – Наверное, очень вкусно.

– Тебе должно понравиться, – подбежала ко мне мама и своими худыми руками начала приглаживать на мне толстовку тёмно-синего цвета. – И не забудь спросить у мистера Келли, какое удобрение лучше использовать для выращивания кукурузы?

Моя мама, Вуд Хастингс – сумасшедшая вегетарианка, помешанная на выращивании всякой ерунды на заднем дворе. Глядя на такую симпатичную и стройную женщину сложно поверить, что она может быть настолько не в себе. Иногда я удивляюсь, как я вообще могу быть её дочерью. Мы разные совершенно в плане характера, но внешне мы почти как две капли воды: у меня те же коричневые прямые волосы, небольшие скулы, прямой слегка вздёрнутый нос, не слишком пухлые губы, если так можно сказать, даже немного узкие. Я считаю это прекрасными обстоятельствами, учитывая, что мой брат не унял от моей мамы ничего, совершенно ничего. Иногда люди задаются вопросом, почему сын так сильно не похож на мать. Абсолютно ничем, даже какими-то маленькими частичками внешностями. Но, стоит им познакомиться с Брэдли ближе, они видят, как он похож на маму.

– Не забудь, Белл, ладно? – напомнила ещё раз мама.

– Да, – протянула я. – Я не забуду.

На самом деле я даже не собираюсь спрашивать у химика про удобрения. Я прекрасно знаю мистера Келли, он ещё полчаса будет рассказывать мне про выращивание кукурузы и ещё прочей ерунды, что только вспомнится ему. Впрочем, в тот день я при всём желании не смогла бы исполнить мамину просьбу. Мистер Келли стал первой жертвой убийцы.

Я как раз направлялась в школу, где уже лежало его навеки обездвиженное тело. Но перед этим я ещё зашла в музыкальную лавку. В школу я уже опаздывала, но это не мешало мне зайти к Биллу Эбигейлу, у которого я не была больше двух недель. Музыкальный магазинчик – это, пожалуй, одно из моих любимейших мест в Тенебрисе. Раньше я покупала здесь ноты для фортепиано, когда ещё мой синтезатор не сломался, а теперь хожу, чтобы брать журнал со звёздами и классными постерами.

– Доброго утра, – вошла я в магазин.

Билл пожал мне руку в знак приветствия. Он был занят какими-то подсчётами, но отвлёкся от этого, когда я появилась. Я не знаю, сколько лет Биллу, может, ему двадцать пять, а может чуть больше тридцати. Одно я знаю точно: он до безумия добрый парень, сходящий с ума от музыки и морепродуктов. Среди всех моих друзей, он самый старший.

– Ты продал ещё не все журналы? – спросила я.

– Для тебя я отложил один.

– О-у, – протянула я. – Это так мило.

Я достала из рюкзака остатки денег, которые папа давал мне на покупку новых джинс и заплатила ими за журнал.

– Знаешь, сколько сейчас времени? – улыбнулся мне Билл.

– Да, я знаю, что уже опоздала на урок, – присела я рядом с кассовым аппаратом.

– Странно, что ты хорошо учишься.

Я слегка засмеялась, беря журнал в руки.

– Та-ак, – раскрыла я его посередине. – Джастин Бибер и Дженифер Лопес. А можно я верну его обратно?

– Там есть интервью с Тайлером Джозефом, – ответил Билл. – И статья про новый сериал.

– – Ла-адно, убедил.

Он начал снова что-то считать, пока я вычитывала интересную мне статью.

– Не думала, что пора идти в школу? – не отвлекаясь от работы, спросил он.

– Думала, – ответила я. – Но не посчитала это чем-то важным.

Билл сперва чуть усмехнулся.

– Я тоже так считал, пока меня не отчислили из школы.

– Да ладно, – оторвалась я от журнала. – Ты никогда не рассказывал, что тебя выгнали из школы.

– Потому что считаю это позором, – усмехнулся он.

– Не переживай, – улыбнулась я. – Может, это даже и к лучшему.

Он неодобрительно кивнул. Вряд ли это так и было на самом деле. В любом случае, мне казалось, что его жизнь складывается достаточно хорошо.

– Ладно, – поднялась я со стула. – Я пойду.

– Наконец-то, – донеслось до меня.

Я с улыбкой развернулась к нему:

– Ты ждал, когда я уйду?

– У меня тут работы много, а ты отвлекаешь.

– Может, это ты отвлекал меня от учёбы.

Я уже хотела было уйти, но мой взгляд задержался на упаковке печений на его столике.

– Это что? – приблизилась я к ним. – Печенья с предсказаниями?

Он кивнул и предложил мне взять пару штучек. Я взяла только одну.

– Сегодня произойдёт что-то необычное, – прочитала я, пережёвывая песочное печенье.

– Странно, – сказал Билл. – Мне попалась сегодня то же самое.

– У кого-то совсем нет фантазии.

Он согласился со мной, и я пошла на уроки.

Школа Хистер Хай единственная в нашем городе, поэтому, играя ещё в песочнице, я уже заранее знала, где прозвенит мой последний школьный звонок и где я получу своё образование. Любой житель нашего города знает с детского сада о том, где он отметит свой выпускной. И возможно, это одна из причин, по которой каждый ждал окончания школы. Время, когда мы покинем маленький городок, не отмеченный никем на карте, должно стать самым лучшим, ведь оно только-только открывает двери в настоящее будущее.

Я пришла на английский с опозданием больше, чем десять минут.

– И снова вы опаздываете, Изабелла Кларк, – вздохнул мистер Дойлем.

– Я просто долго не могла найти свой портфель, – выпалила я самое первое, что пришло в мою голову. По классу пробежались смешки, пока я проходила между вторым и третьим рядом, пожимая руки Кевину и Эрике, которые сидели на втором.

– Значит портфель? – посмотрел на меня учитель английского.

Я неуверенно кивнула и начала доставать из рюкзака учебник английского и тетрадь.

– И запомните, ребята, – продолжил учитель. – В следующий раз, придумывайте отговорку до того, как зайдёте в класс.

Мистеру Дойлему было почти сорок, но выглядел он на все пятьдесят. У него не было ни седых волос, ни бороды, ни усов, которые обычно только старят человека, но всё равно, глядя на него, можно было подумать, что ему уже сорок семь, если не больше. Мне обычно нравились уроки английского, пока их не начал вести Дойлем. В нём не было ничего плохого, но умел он превращать даже самые интересные темы в наискучнейший час моей жизни.

Пока мистер Дойлем монотонным голосом объяснял тему, слушать которую у меня не было никакого желания, я стала рассматривать чем занимаются мои однокашники. Эрика выводила узоры чёрной ручкой на своей руке, её парень, Рэй, что-то рисовал на обложке тетрадки, Фил смотрел в телефон, Кевин строил дом из карандашей и ручек, Грейс, кажется, была единственной, кто слушал учителя, хотя возможно мне это только казалось, скорее всего её голова была забита другими мыслями. Я посмотрела на ребят из футбольной команды, что кучились обычно на одном ряду, вместе с ними были и Фил с Кевином. Нет, никто не интересовался ни английским, ни Дойлемом.