– Что вы тут делайте? – спросил он.

– Собираюсь смотреть новый ролик Пью де Пая.

– Простите, но это кабинет шерифа, вам нельзя здесь находиться.

Он был слишком юн, чтобы работать в полиции. Мой отец никогда не брал людей моложе тридцати, говорил, что от молодых нет никакого толка. Я бы ни за что не поверила, что он решил переступить свои стереотипы и выдать форму этому парню.

– Вы выгоняете меня? – спросила я.

– Нет, я просто говорю, что это кабинет шерифа.

– И что?

– Если вы пришли сюда не по делу, покиньте это помещение, пожалуйста, – повысил он голос.

Я вдруг загорелась сильным желанием посмеяться над ним.

– Я по делу, – сказала я.

– Для начала отойдите от компьютера шерифа.

И молодой сотрудник приблизился ко мне. Он собрался уже было взять меня за руку и насилу выпроводить из кабинета.

– Я же по делу, – продолжала потешаться я. – У меня украли сумку.

Он даже не успел дотронуться до меня, и почему-то сразу передумал.

– В сумке было что-то ценное? – спросил он.

– Там были мои учебники по алгебре и физике. Куда же я сейчас пойду без них? Неужели мне придётся стать отстающей в школе из-за того, что мои учебники пропали? Я ничего не добьюсь и поступлю в колледж для идиотов.

Новичок сразу понял, что над ним всего лишь смеются. Это даже немного напрягло его. На расстояние более одного метра я почувствовала, что уже раздражаю его.

– Покиньте, пожалуйста, этот кабинет.

Я ещё немного подумала над тем, посмеяться ли мне над ним ещё, или же сказать, что я дочь шерифа, но отец появился в кабинете раньше, чем я что-то придумала.

– Что тут происходит? – спросил он серьёзным тоном.

– Простите, сэр, я пытался выгнать её, – сказал молодой парень.

– Зачем ты пытался выгнать мою дочь из кабинета?

За секунду лицо этого молодого человека изменилось. Теперь он смотрел на моего отца ошалевшим взглядом, а на меня не как на предмет своего раздражения, а как на человека, перед которым он даже виноват.

– Прошу прощения, я не знал, – обратился он ко мне.

– Это тебя в полицейской академии научили выгонять людей из кабинетов? – Завёлся мой отец.

– Нет, сэр.

– А когда к тебе придут подавать заявление, ты тоже будешь выгонять людей?

– Пап, успокойся, – остановила я своего отца. Если бы меня не было рядом, его словесный поток ещё долго бы не кончался. Я, как его сожительница, а к тому же и дочь, знала это лучше всех.

– Это моя дочь – Изабелла, запомни, пожалуйста, как она выглядит, – сказал отец. – А это, – он обратился ко мне. – ученик полицейской академии, посланный в наш город на недолгую практику.

– Меня зовут Белл, – встала я с кресла и протянула ему руку.

– Тони, – пожал он её.

– Белла, хватит здороваться с людьми, как мужчина, – пробубнил отец, но я не обратила на это внимания.

– Два года в Тенебрисе, – сказала я. – Жесть, ты держись тут.

– Я не для этого позвал тебя, Изабелла, – сказал отец.

Я устремила на него свой типичный взгляд, когда знала, что он начнёт читать мне нотации.

– Мне опять звонила миссис Шеллинг.

– Она часто тебе звонит. А ты не думал, что она неравнодушна к тебе, – я попытала тщетную попытку выйти из ситуации юмором.

– Я серьёзно. Может хватит насмехаться над миссис Шеллинг? Я устал от её постоянных звонков.

– Это первый звонок в этом месяце.

– Да, но сегодня только второе марта.

Тони, стоящий позади, слегка усмехнулся, сразу же словив на себе недовольный взгляд отца.

– Как можно было только придумать съесть весь мел в классе? – повысил голос отец.

Я посмотрела на Тони, который еле сдерживал улыбку.

– Я не ела мел, – ответила я отцу.

– Это сделали вы с Кевином и Филом.

– Пап, думай, что хочешь, но я не ем мел.

– Почему тогда твоя учительница постоянно мне звонит.

– Муж не уделяет ей должного внимания, и она запала на тебя.

– Целую неделю ты сидишь под домашним арестом, – вынес свой окончательный вердикт отец.

Я даже возражать не стала. Это одно из лучших видов наказаний. Однажды я была вынуждена целый месяц мыть грязную посуду при рабочей-то посудомоечной машине.

– А ты ничего не хочешь мне сказать? – спросила я.

– Что? – не понял он.

– Я подстригла волосы. Ты что, не заметил?

– Я заметил, – пробубнил он. – Просто был слишком зол, чтобы говорить тебе об этом.

– Не правда, ты просто не обратил на это внимания, – начала заводиться я. – Как можно твердить мне, что я слишком невнимательна, когда ты сам не замечаешь очевидных вещей.

Я хотела устроить отцу полный разнос, но в дверном проёме показался Усач-Бородач. Он взволнованно обратился к папе:

– Стэн, там звонок в отделение. Похоже, что-то серьёзное.

Отец, кажется, даже обрадовался, что ему придётся покинуть свой кабинет, потому что знал, что я бы вынесла ему все мозги своей болтовнёй о его невнимательности.

– Да, уже бегу.

Они оба выбежали из кабинета. После истории с убийством весь город должен был встрепенуться. В отделение должны были поступать обеспокоенные звонки, а также и звонки обкуренных приколистов, которым хотелось бы поиграть с полицией в жертв или даже в убийц. Когда умер Алекс была такая же история. Я лично слышала, как звонили в отделение полиции, представляясь покойником. То, что творили эти люди, конечно, было ужасно, но мне не было жаль Самитьера, я лично знала его, и была уверена, будь он жив, он сделал бы то же самое.

– Съели весь мел в классе? – спросила Тони, когда дверь за отцом закрылась. – Оригинально.

– Я правда ничего не ела, – улыбнулась я. – Шеллинг сама по себе меня ненавидит.

– Ты ей что-то сделала?

– Неудачный прикол.

Тони, оскалив свои острые зубы, улыбнулся. Он был похож на хищника, собиравшегося нападать на жертву. В Тенебрисе у нас таких мало.

– А ты приколистка, – сказал он, смотря куда-то вдаль.

– Неправда, – засмеялась я.

– Да ладно?

– Я всего лишь немного пошутила над тобой.

– И я не поверил тебе.

– Да кто бы в это поверил, – улыбнулась я. Тони почему-то ничего не ответил.

– Тебе обязательно проходить практику в Тенебрисе? – ради интереса спросила я.

– Выпускникам дают наименее криминальные города, чтобы в первый год не было особых угроз для жизни.

– Ну, – улыбнулась я.– В Тенебрисе ты можешь умереть от скуки.

Он засмеялся. Не знаю, правда ли ему было смешно или он делал это чисто из-за вежливости, но мне понравилось, что он оценил мой юмор.

– Тони, собирайся, – влетел в кабинет мой отец. – Срочный вызов!

Он быстро встрепенулся, надев на себя ветровку, и побежал вслед за моим отцом.

– Подожди, пап, – пустилась я за ним. – Что случилось?

– Сиди здесь, – скомандовал он.

– Скажи мне, что произошло?

– Киран, следи за ней, – приказал он Усачу.

– Нашли убийцу? – не унималась я.

– Нет, потом всё расскажу.

Они убежали так быстро, что с трудом верилось, что минуту назад отец читал мне морали. Я смотрела в окно и видела, как пять человек, включая Тони и отца, который был за рулём, быстро-быстро выезжают с парковки. Они включили сирену. Сине-красные огни, должно быть, ослепили весь Тенебрис. Усач-Бородач посмотрел им вслед и сказал:

– Не помню даже, когда последний раз слышал этот звук.

Я думала о том же. Каждый полицейский задумался над этим. И каждый горожанин, что увидел их. Лишь вечером отец рассказал мне, что в доме Бонета Херолайна кто-то чёрной краской из баллончика поставил тот же знак, что был в кладовке, где лежал мистер Келли.

Наутро Бонет Херолайн был найден мёртвым.

Я видела его пару раз. Ему слегка за сорок, жены нет, есть семнадцатилетняя дочь. Когда-то он работал в нашей школе сторожем, но его уволили, решив, что в маленьком городе вроде нашего, нечего охранять. При встрече я не приветствовала его, но всегда знала, что это Бонет Хелорайн, и у него в этом городе, пожалуй, самая крутая машина. Он гребёт своим бизнесом много денег и тратит их на покупки дорогих вещей, оставляя небольшую часть для своей дочери, любовь которой он подкупает только лишь подарками.