Лера, после страшного и опустошающего сообщения о загадочной Ире, не боялась гнева Давида. Даже хотелось… чего? Бури? Сделать ему больно? Пока ещё не определилась, что конкретно предпримет.

Но в любом случае, нельзя позволить Зурабу и дальше шантажировать себя из-за собственной некритичной глупости.

Поэтому яростно, не сдерживаясь взорвалась — что надо?! Зачем навязывается? Вчера всё объяснила доступным языком. Не юлила, за нос не водила. Извинилась. Громко и чётко ответила, что ни при каких обстоятельствах не будет встречаться с ним!

Было всё равно, как выглядело её поведение. Если продолжать мямлить — домогательства не прекратятся. Разговаривала грубо и по-хамски. Сказала забыть номер телефона. Наорала и швырнула трубку.

Сработало. Больше не беспокоил.

Созвонилась с Элей и осторожно расспросила о том, как развиваются их отношения с Зурабом. Та была в глубокой печали — всякие отношения между ними давно прекратились. Ровно после Леркиной ночи с французом.

Очень удивилась. Похоже, доктор воспылал искренним чувством, раз быстро определился и бросил подругу ради неё…

Растерянно покрутилась у зеркала, тщательно разглядывая и изучая себя. Задумалась. Вспомнила сумасшедшие речи и страстность с которой уговаривал её.

Странно… Необъяснимо… Удивительно. Что бы ни говорила, как бы ни отрицала… Как бы он был неприятен… Это всё равно льстило!

Значит действительно, она себя недооценивает, что-то не знает о себе, если ради неё опять бросили другую девушку?

Подло по отношению к подруге? Возможно. Но… она не уводила её возлюбленного, не отбивала и не стремилась удержать. Он мог возобновить отношения с Элей. Но не стал, сам так захотел.

О том, что Зураб добивался и соблазнял Леру — так никогда не рассказала подруге. Это бы унизило и добило брошенную женщину, нельзя причинять боль невинным людям.

А с Таней Мишкиной они долго обсуждали настырного мужчину, изумлялись и вспоминали сказочно горячие речи…

Как никогда ждала встречи с Давидом. Угнетал неприятный секрет, который вынуждена хранить, будто находится в гаденьком сговоре с Зурабом.

Пора сбросить груз с души, очистить собственную совесть. Только потом набраться мужества и выяснить всё про Иру. То, что это знание раздавит, не сомневалась. Поэтому пока… несколько дней… Ничего не хочу знать. Не надо боли… Поберечь себя, подготовить… Привыкнуть.

О свидании с нахрапистым доктором рассказала сразу. Потому что Марков позвал к тому в гости.

Её заметно передёрнуло, Лера отшатнулась от Давида и с отвращением замотала головой, отвергая приглашение.

Он непонимающе повернул к себе, тревожным взглядом пробежал по испуганной физиономии и понял, что не знает нечто очень существенное.

С изменившимся ледяным лицом зловеще сжал в тиски рук, грубо встряхнул и грозно потребовал выкладывать. Всё!!!

Придавил к стене, выругался и прорычал охрипшим голосом:

— Ты ездила туда без меня?! Рассказывай! Быстро!

Лера побледнела, втянула полные лёгкие воздуха, коротко кивнула. Увидела, как страшно почернели свирепые глаза Давида. Медленно выдохнула, опустила голову и выложила всё.

Всё!!! Как и потребовал.

Про изменническую ночь на одном диване с огромным французом.

И то, что специально подзадорила и охмуряла легковерного Зураба, пообещав благодарственную встречу наедине, если тот убедит, малопонятного по намереньям, гостя не прикасаться к ней.

То, что его друг полмесяца обрывал телефон, дожидаясь возвращения Леры из отпуска.

Что на встречу явилась с преданной их дружбе Мишкиной. И девушка, несмотря на усталость после рабочей смены, два часа самоотверженно подстраховывала её.

Вспомнила про клятвы и исступлённые обещания золотой жизни от влюблённого доктора…

И самый страшный момент — как за руку грубо тащил её, упирающуюся и сидящую на корточках, по Новокузнецкой…

Заключила эмоциональный рассказ злорадно выпалив, что на следующий день нахамила и послала Зураба в пешее эротическое путешествие с пожеланиями вычеркнуть её телефон.

У неё тряслись губы, пропадал и срывался голос, на ресницах висели и срывались слёзы. Отчаянно хлюпала не эстетично мокнущим носом. Её понесло. Она жаловалась, хныкала и ругала обидчика. Прятала виноватые глаза, до ужаса боясь посмотреть на безмолвно застывшего мужчину.

Знала — наступил позорный конец их отношениям! Марков потрясён, разнесёт в гневе, камня на камне не оставит! Уничтожит своим презрением, развернётся спиной и уйдёт. Навсегда! Бросит предательницу среди улицы.

Его реакция оказалась неожиданной. Он обрадовался!

Что там — обрадовался, был просто счастлив! Давид хохотал, ликовал, переспрашивал. Светился.

Обнимал её, заглядывал в лицо, целовал… Утешающе покачивал, прижав к себе и гладил по волосам.

Возмущался поведением Зураба. Вспомнил несколько историй, подтверждавших, что тот не такой простой тип, каким желает казаться.

Но ни полслова не сказал, что поговорит с товарищем, или что прекратит с ним дружить.

Лера по наивности ждала и опасалась, что её откровения разрушат их многолетний союз. Даже была убеждена в этом. Нет, этого не произошло!

Она недоумевала — неужели совсем ничего не предпримет, не защитит, не остановит поползновения? После всего случившегося?! Но Марков молчал, ничего не сообщил о своих намереньях.

Странные взрослые отношения, где сквозь пальцы смотрят на домогательства к своей девушке.

Змеёй закралась обида и грустное осознание. Значит, она не настолько дорога Давиду? И в трудную минуту не стоит всерьёз рассчитывать на его помощь и поддержку? Ему намного важней сохранить хорошие отношения с друзьями?

Вот так поворот… Нежданный. Горький.

А Марков сиял и радовался как майский день. Похоже, он всё время сомневался в её верности. Подозревал, что может купиться на подарки, дорогие шмотки и переметнуться к другому. Тайно ревновал к темпераментному симпатичному другу, видя знаки внимания, которые тот открыто оказывал Лере. И теперь у него гора с плеч свалилась.

Про Иру так ничего не спросила. Не смогла. Трусила. Малодушничала.

В общем-то уже знала правду. Но до тех пор, пока не получила личное подтверждение от Давида, существовал крошечный шанс, что измена не подтвердится. И пока можно жить в иллюзии. После его утвердительных слов мир навсегда изменится, рухнет и погребёт её.

Лера не представляла, что будет делать и как сможет жить после полученного знания.

В следующую встречу Давид категорично и намеренно потребовал пойти в гости именно к Зурабу.

Считал, что этим поступком расставит все точки над «и». Продемонстрирует и подтвердит наглому неудачливому сопернику, что Лера между ними двумя официально и добровольно выбирает Маркова. Она — его женщина.

Скрепя сердцем Лера согласилась. Было неимоверно стыдно перед доктором за то, что бессовестно использовала его. Понимала, что чувства южанина были искренними. И насколько тому будет неприятно видеть девушку с другим мужчиной.

Но пошла.

По-юношески решила, что Давид элементарно трусит устроить мужскую разборку с Зурабом. Но жаждет самоутвердиться и утереть тому нос.

Южанин открыл дверь с хмурым лицом. Распрямил плечи. Исподлобья, плотно стиснув челюсти, зло и с вызовом рассматривал невозмутимо возвышающегося Давида. Презрительно смерил съёжившуюся Леру ненавидящим взглядом и сквозь зубы пригласил в квартиру.

Прошли на кухню. Яростно гремя чайником, налил воду, разжёг газ. Налил в чашки плюющийся кипятком чай, шмякнул под нос тарелку с бутербродами.

Выпрямил спину и скрестив руки на груди, почерневшим лицом молча наблюдал как девушка глотает обжигающую жидкость и давится, машинально пропихивая в пересохшее горло угощенье.

Посидели недолго и скомкано. И Лера, и Зураб чувствовали себя крайне неловко.

Но Давид будто ничего не замечал, держался спокойно, уверенно. Свысока, равнодушным взглядом взирал на психующего соперника.

Считал, что через это надо было пройти.