Марков исподлобья, непроницаемо смотрел на друга, хмурился. Отводил невесёлые глаза, в глубине которых Лера с беспокойством заметила всполохи подавляемой боли. Через секунду, холодея, ощущала, как он быстро и незаметно скользил по ней виновато-несчастным взглядом.

Создавалось муторное впечатление, что доктор выпрашивает девушку для себя, шантажируя чем-то Давида.

Что сдерживает Маркова? Почему не прервёт приятеля? Неужели, правда — боится Зураба? Или… боится, что при скандале тот выдаст какую-то нехорошую тайну, которую нельзя знать именно Лере?

Пару раз мужчины выходили в другую комнату, о чём-то недолго вполголоса разговаривали, возвращались взъерошенные, красные и явно недовольные результатом переговоров.

Всё это выглядело крайне подозрительным и мучительно усиливало гадостные сомнения относительно честности Давида.

Радушный Зураб предложил переночевать во второй комнате.

Она была с отдельным входом, изолирована от спальни, там стоял широкий раскладной диван.

Однако Лера с таким ужасом и негодованием отвергла предложение, что ещё более помрачневший Давид был вынужден пояснить:

— Мы не спим с Лерой. Она считает, что мы только друзья.

Это скромное сообщение вызвало в Зурабе взрыв неописуемого восторга. С радостью и надеждой уставился на девушку. Трепеща как натянутая струна с удвоенным пылом принялся выписывать круги вокруг неё.

Вводя Давида в окончательную депрессию.

Когда вышли от горячего доктора, Лера, глядя на молчаливого задумчивого Маркова, с обидой спросила:

— Почему Вы не останавливали Зураба?

Тот отчуждённым взглядом внимательно окинул её лицо. Ледяным голосом поинтересовался:

— А зачем? Он уверен, что понравился тебе и ты готова «дружить» с ним. Только стесняешься при мне проявить это. А я даже возразить не могу — вдруг он прав? Нет ни одного доказательства, что тебе нужен именно я!

— Нет, Давид! — ужаснулась она. Это шутка? Как можно думать такое?

Марков холодно отчеканил:

— Я перестал понимать тебя, девочка. Ты не подпускаешь меня к себе. Подчёркнуто обращаешься на «вы». Демонстрируешь свою неприкосновенность. Отвергаешь любое предложение по сближению.

Но обожаешь вместе ходить к друзьям. Вовсю кокетничаешь с мужчинами. Прикрываешься мною, если назревает конфликт.

Зачем я тебе, Лера? Скажи правду! Думаю, как способ расширить круг общения и найти подходящую партию. Правильно?

Лера ахнула. От обиды перехватило дыханье, сдавленно прошептала:

— Я не ищу никого, мне никто не нужен…

Не предполагала, что её независимое поведение может быть истолковано подобным образом. Удивилась и испугалась, что мужчина действительно так считает. Попробовала пояснить:

— Я уже сама не знаю, Давид, что мне надо… Сама себя не понимаю… Но мы изначально договаривались о дружбе. И что постели не будет.

Давид решительно перебил:

— Я тебе этого не обещал. Сразу предупредил, что я — здоровый мужик с естественными потребностями. Мне нужны полноценные отношения.

— Да, помню… Вот только я НЕ обещала, что… удовлетворю Ваши… потребности…

— Что тогда мы делаем вместе? Зачем встречаешься со мной?

Лера остановилась посреди улицы. Внутри всё оборвалось. Веки потяжелели. Посмотрела в глаза Давида и расстроенно напомнила:

— Уже говорила… Люблю Вас. К сожалению…

Он язвительно хмыкнул:

— О как! К сожалению?! Почему — к сожалению?

— Потому что… — Лера грустно опустила голову, голос задрожал, — Потому что не хотела влюбляться! Настолько… Я совсем запуталась…

Всхлипнув, шмыгнула носом и выдохнула с жалобным стоном, — Мне очень страшно, Давид!

Марков сквозь стиснутые зубы страдальчески втянул воздух. Приподнял пальцами подбородок, медленно обвёл взглядом несчастное лицо. Горько выдохнул:

— Ты меня с ума сведёшь! Иди сюда, маленькая дурёха… Успокойся, не бойся ничего. Всё будет хорошо, — притянул к себе, крепко обхватил руками. Лера прижалась. С облегчением прикрыла веки.

Как хорошо и спокойно стоять вот так! Чувствовать тепло, уютно спрятаться от холодного непонятного мира в надёжных, любящих объятиях! Словно кроме их двоих больше никого не существует. Нет проблем, недомолвок, косых взглядов.

Будто он принадлежит только ей. И будто… возможно общее будущее.

— Давид, можно я познакомлю Зураба с моей соседкой? Может, получится у них? Она — одинокая разведённая женщина, мечтает найти нормального мужчину. И он… оголодавший… Похоже, готов чуть ли не при Вас наброситься на меня…

Марков усмехнулся, повеселел:

— Отличная идея! Веди свою подругу! И давай договоримся — переходи на «ты»!

Лера покивала:

— Буду стараться. Поправляйте… э-э… поправляй меня.

Через несколько дней состоялся повторный визит к Зурабу в новом составе.

Эля, дождалась своего часа!

Празднично оживилась в предвкушении свидания и целый день тормошила Леру, до малейших подробностей выпытывая о будущем знакомом. Радостно-возбуждённая с утра крутилась и прихорашивалась перед зеркалом, перемерила десятки нарядов, кое-как определилась с выбором и, наконец, к назначенному времени отправились в гости.

Светлова яростно нахваливала доктора, благоразумно умалчивая, что тот проявлял недвусмысленный интерес лично к ней. И при воспоминании о горячем южанине до сих пор пробегает мороз по коже.

Эля — взрослая женщина, сама разберётся — нужен или нет такой пылкий приятель.

Зураб выглядел таким же эффектным и жизнерадостным. За руку поздоровался с Давидом. Беспросветно чернющими очами исподлобья глянул на притихшую Леру, задержался чуток дольше положенного.

И перевёл оценивающе приветливый взгляд на Элю. По лицу было непонятно насколько ему понравилась новая девушка, но осклабился достаточно широко и белозубо.

Тигриные глазки потупившейся Эли сверкнули неподдельным интересом, она встрепенулась, мило зарумянилась, и с явной благосклонностью приняла ухаживания энергичного мужчины.

Довольные Давид и Лера переглянулись, выдохнули с облегчением. Очевидно, что симпатичный южанин произвёл нужное впечатление на девушку.

Вот и замечательно — волки сыты и овцы целы!

Вечер начался! Вино лилось, песни пелись, разговоры разговаривались, танцы танцевались. Было шумно, весело и беззаботно.

Улыбающаяся Эля сидела возле деятельного Зураба, немного стеснялась, обворожительно строила глазки и что-то вполголоса смущённо рассказывала. Разгорячённый доктор осторожно поглаживал девушку, стряхивал упавшие на колени крошки, нежно заглядывал в раскрасневшееся лицо и нетерпеливо ерзал на стуле.

Танцевали они, тесно прижавшись, щекоча уши партнёру обещающим шепотом и отцепились друг от друга с шальными физиономиями.

Эти двое несомненно были готовы к бурному развитию отношений.

В то же время Лера, с лёгким недоумением, обнаружила упорно фиксирующийся на её фигуре наглый взор горячего южанина. Похоже аппетит, разыгравшийся при первой встрече, не очень-то успокоился…

Девушка, ища поддержку, оглянулась на Давида. Тот тоже заметил тревожную нестыковочку. Успокаивающе подмигнул, улыбнулся уголками губ, проследил за блудливым взглядом друга, и одним сильным движением придвинул табурет с Лерой вплотную к себе.

Крепко и тяжело обвил руками за талию, прижал девушку к груди, ехидно, с недвусмысленным вызовом уставился на своего товарища.

Лера не выскользнула из объятий, наоборот, вспомнив высказанные в прошлый раз обиды, прислонилась плотней и не уклонилась от нетерпеливого поцелуя.

Глаза Зураба нехорошо блеснули.

В этот вечер в Давида будто бес вселился.

Он вдохновенно провозглашал тост за тостом, много пил, бесконечно обнимал и целовал Леру. Трепетно гладил по щеке, ворошил волосы и, демонстративно любуясь, специально разворачивал лицом к доктору. Гордо и дерзко спрашивал:

— Красивая у меня девушка? Знаешь, как сильно её люблю? И моя Лампочка меня любит, правда?