В противоречие собственному представлению о любимом типаже мужчины — ОН нравился ей!
НЕ молодой, НЕ худощавый, НЕ двухметровый…
С этим извращением в мозгу надо бороться.
Вспомнила о Тане Мишкиной и опять расстроилась. Наверное, она обиделась и больше не захочет дружить с ней. Ещё и лучшую подругу потеряла из-за этого великовозрастного нахала!
Но наутро главные опасения развеялись. Татьяна позвонила ни свет ни заря, и спозаранку приехала к Лере в гости.
Девушки полдня бурно и дотошно обсуждали вчерашние события. Вспоминали, хохотали и торжественно поклялись — что никогда!
НИКОГДА! Ни один! Мужик! Не встанет! Между ними! И не разрушит! Их дружбу!
Главное, не умалчивать ничего и откровенно говорить обо всех недоразумениях. Поддерживать друг друга в этом сложном и запутанном мире. Не пособничать, не утаивать, а раскрывать интриги недругов.
Шампанское, звон бокалов! Музыка.
Долго рассуждали — позвонит или нет коварный мужчина?
А главное — КОМУ?! Светловой или Мишкиной? Тщательно продумали и разработали правильную линию поведения, если всё-таки продолжит нечестные игры с Лерой.
Она томилась от ожидания. Весь день вздрагивала от каждой трели телефона и раньше всех мчалась в прихожую, чтоб первой схватить трубку. Боялась и… мечтала услышать его голос.
К вечеру грустно поняла, что не дождётся звонка. Их предположения верны — мужчина повеселился, подлечил уязвлённое Таней самолюбие и забыл об существовании Леры.
Давид позвонил через три дня.
Голос окутывал теплотой, в нём улавливалась добрая улыбка. Поинтересовался самочувствием, спросил, чем занимается сейчас, что делала эти дни.
Выслушал сдержанные ответы, задал ещё пару вопросов и пригласил на открывающуюся через пару дней выставку картин.
Лера обрадовалась так, что вспотели и задрожали пальцы, держащие трубку. Едва не запрыгала от восторга — ОН позвонил ЕЙ!
Несмотря на ликование и безостановочную дробь в груди, не проявила ни грамма приветливости. Насупилась и, согласно плану, отвечала максимально сухо и строго.
От встречи надменно и пренебрежительно отказалась.
Обиженно выпятила губу и чуть не расплакалась, услышав холодный голос и равнодушные слова:
— Не пойдёшь? Хорошо. Пока.
И короткие гудки…
Сердце неверяще трепыхнулось и сжалось.
Несколько минут стояла в тёмном коридоре и растерянно смотрела на замолкший аппарат. Стало безумно обидно, что Давид легко и спокойно отступился от неё. Ничего не сказал о том, позвонит ли ещё когда-нибудь…
С жёстким сарказмом утешила себя «Всё, что ни делается — всё к лучшему». Выкинуть лишающие покоя мысли из головы и больше не вспоминать о бесцеремонном мужчине.
Сообщила Мишкиной о звонке и напряжённо замерла, отчаянно боясь услышать, что Давид пригласил на выставку и её.
Облегчённо выдохнула и задышала полной грудью после грустных слов Татьяны о том, что Марков ни разу не беспокоил после конфликтного вечера в мастерской.
Стыдно и подло по отношению к подруге, но это эгоистично и сладко порадовало…
Потянулись длинные серые будни. Они были с особенно острым и кислым привкусом скуки.
Душа, неподвластная решениям разума, изнывала и унизительно страдала. Лера невольно прислушивалась к звонкам и, затаив дыханье, с угасающей день ото дня надеждой, брала волшебную трубку.
Злилась на себя, устало и раздражённо ждала, когда ж, наконец, исчезнет это идиотское томление. Нервировало, что взгляд бесконтрольно зависал на неподвижном мрачном телефоне, поэтому в выходные, чтоб избавиться от навязчивой мороки, специально уходила из дома и допоздна сумрачно бродила по городу.
Как ни старалась, Давид никак не хотел убираться из головы!
Встречалась с подругами, старалась переключить мысли, изобретала новые впечатления.
Сдружилась с молодой разведённой соседкой по коммунальной квартире Элей.
Это была очень своеобразная и ироничная особа двадцати шести лет с тонкими гибкими пальчиками и удивительными пепельными волосами.
Плавными движениями и периодически вспыхивающим хитрым прищуром жёлтых глаз необычайно похожая на домашнюю кошечку.
У неё подрастала симпатичная дочка-дошкольница и регулярно вспыхивали яркие, запоминающиеся конфликты с отцом девочки во время его визитов.
После эмоциональных скандалов с бывшим мужем-изменником, Эля удовлетворённо сияла и звала Леру в свою комнату «поговорить за жизнь».
Доставала из дорогого импортного серванта бутылку хорошего вина, нарезала в красивую хрустальную посуду прозрачные бутерброды с деликатесами: красной и чёрной икрой, севрюгой, сервелатом и прочими невиданными съедобными диковинками.
Её мама работала директором продуктового магазина и имела доступ к дефицитам.
Страдающие девушки вздыхали, смахивали незаметную пыль с проигрывателя, вставляли пластинку со сборниками популярных песен и удобно устраивались в глубоких креслах.
Под отзывчивую музыку неспешно смаковали вино, наскоро грустили, глубокомысленно болтали о несправедливо устроенной жизни и лениво наслаждались вкусняшками.
Захмелев, бодро вскидывали носики и забывали о печали.
Плотно прикрывали дверь в комнату, меняли слезливую пластинку на активную и выкручивали громкость до последнего предела.
Начинались пляски!
Похожие на безумные прыжки с воплями весёлых дикарей под боевые ритмы барабана вокруг ритуального костра. До изнеможения и ломоты в ногах.
Маленькая черноглазая дочка Эли прыгала, кружилась, хлопала в ладоши и радовалась вместе с ними.
Бесновались и отчаянно скакали пока не надоедали настойчивые стуки в стены и окрики бессердечных соседей…
Клин клином вышибают. Девушки решили — хватит киснуть, пора найти новых зажигательных друзей и наслаждаться всеми радостями жизни.
Вчетвером: Мишкина, Светлова и Эля со своей знакомой отправились за приключениями в ресторан «Якорь» возле Белорусского вокзала.
Заказали вино, салаты, поковырялись в рыбной нарезке. Потанцевали.
Познакомились с очередными молодыми людьми. Веселились с ними до закрытия заведения, а потом долго и шумно гуляли по улице Горького и Красной площади.
Лера в расчёте на то, что новый приятель отвлечёт зациклившийся и воспалившийся на Давиде мозг, встретилась с ним ещё раз.
Из любопытства поцеловалась с этим парнем… Отзовётся ли это соприкосновение таким же сумасшедшим взрывом в сердце?
Но ничего не произошло! Ничто не включилось, не воспламенилось.
Не было ни малейшей реакции в душе и организме. Восприняла соединение губ как безэмоциональное механическое действие.
Видимо, всё-таки дело не в технике и умении исполнения, а в том, КТО целует…
Без сожаления рассталась с новым мальчиком и назавтра забыла его имя…
Свыклась с мыслью, что взбудораживший её мужчина больше никогда не появится. Совесть, терзающаяся угрызениями из-за тяги к человеку вдвое старше, успокоилась.
Окружающий мир неуютно затих и завис…
На сердце было грустно и неспокойно, будто потеряла что-то очень ценное и нужное. Вокруг всё наполнилось тревожным неосознанным ожиданием.
В дневнике подробно и иронично расписала свои похождения, на полях нарисовала запомнившийся профиль Давида, сплела несколько печальных прощальных рифм.
Будет что вспомнить в старости!
Глава 8. Свидание
Через две недели Давид позвонил снова!
И девушка с ликованием и смятением поняла — именно его она искала и ждала в эти невозможно тягучие тоскливые дни. И сейчас глубоко плевать на приличия и общепризнанные нормы.
Марков заговорил без улыбки. Осторожно и довольно сухо. Будто хмуро и неуверенно прощупывал почву в ожидании ещё раз наткнуться на категоричный отказ и высокомерный тон.
Но лавина накопленных и фонтанирующих эмоций неудержимо хлынула наружу и не позволила Лере притвориться.
Она звенела и искрилась счастьем, когда в волшебных глубинах телефонной трубки зазвучал его долгожданный баритон.
