Но я опять сбился с курса.

Так вот, заказал я морду, подвеску трансмиссию и двигло. Сравнил: тютелька в тютельку. Привёз контейнер, оборвал все бирки и дал малю-усенькое объявление в "Из лап в лапы". В первый день мне вырвали дверь в магазине. Железную. С кусками бетона на выкрученной арматуре. Очередь стояла на полулицы. Пришлось нанять ментов для поддержания порядка и обуздание мордобития.

Потихоньку весть, что тайна раскрыта, пронеслась по коллегам. Коллеги дружно запросились в гости, гостевая, шарили глазами по полкам в безуспешном поиске коробок (по номеру машину определить раз плюнуть) и вели задушевные беседы в тему "люди-братья, бабы-сёстры". Типа, скажи, что везёшь, и тебе воздастся. Склоняли к измене персонал, но мои золотые парни не сказали им ни слова, несмотря на щедрость посулов (до $10 000). Потому что не знали сами.

В конце концов, я сдался сам, назвав донора как "ХОНДА ПЕНДЕХА". Пендеха (если кто как и я не знает испанского), это пассивный мужелож.

"И понеслись тут телегра-аммы… родных и близких извести-ить…Что сын ваш больше не вернё-отся и не приедет погостить…" То есть срочно мне вынь да положь, пиндос вонючий, запчасти на Хонду Педераст! итить твою мать, душа прям по ним истосковалась.

…Догадываюсь, чем ответили поставщики.

Некоторые храбрые коллеги принялись названивать мне, обвиняя в инсайдерской торговле, скотоложестве и расчленении малолетних. Я неизменно доброжелательно заповедовал им жить собственными мозгами. А не пытаться чужими, сетовал на укоренившуюся со школы привычку списывать. Ну, и глумился всякими другими гнусными методами. Двое самых мужественных приезжали даже морду бить. Пришлось устроить показательную расправу, дабы остальных отвадить.

Вот так мы тогда жили…

Сейчас тоскую иногда по тем временам… Но так… лениво. Вернуться даже гипотетически не тянет абсолютно.

Собственно, начинаю пороть сию отсебятину не без внутреннего сопротивления. Причина тому нарастающий гул недоверия в зале. С учётом, что излагал перед этим самое незамысловатое, это не может не настораживать… Уже с прищуром спрашивают: "Признайся, мол, милок, тот у тя вымышленный персонаж, этот выдуманный…"

Один деятель поймал мя, сирого, на вранье бессовестном, прям в краску вогнал. У тя, грит, батюшка матюкается? Да быть того не может! Ни один служитель культа за всю историю Руси ни разу на три буквы никого не посылал! Потому как грех. И в пять влажных букв тоже… Поник я повинной головой, придавленный железобетонностью аргумента, да и раскололся как фраер на допросе. Всё наврал, кричу, граждане! Клеветал на РПЦ, врагами веры подкупленный незадорого. Ведите мя на суд праведный, где смиренно приму кару заслуженную…

Потому излагать письменно истории, которые и среди знакомых предпочитаю только в присутствии свидетелей, боязно было…

Но попросили…

Это история о большой дружбе и бескорыстной любви.

Дружил я в ту пору (середина 90-х) да и по нынешнее время с колоритнейшим персонажем Андрием, за грациозность и безупречность манер в миру Кабаном прозываемым.

Так вот Любовь-то (с большой букваы) у Андрюши и случилась. Как говорится, с младых ногтей и на всю жизнь. Кабан любил проституток. Чувство было глубоким, постоянным и взаимным. Проститутки любили Кабана. То есть ждали его всегда и всюду, готовы были мчаться по первому зову в дальние края и хранили ему верность (во всяком случае клялись в оной).

В смысле, что никому, кроме сокола своего сизокрылого бесплатно ни-ни.

Не знаю, какие струны в их душах звучали при виде Эндрю, но находил он эти неведомые струны моментально а играл на них виртуозно.

В ту ночь, Кабан, по обыкновении позвонил мне в 4 ночи.

– Ты на время смотрел? (сдерживая шипящие и соблазн вставить «с-сука» после каждого слова)

– А я думал, что дружба – понятие круглосуточное. Ошибался? Озвучь, со скольки до скольки ты со мной дружишь.

– Ну?

– Галку взяли.

– Подробнее: какую Галку, Кто, где и за что взял? Силу взятия? То есть мягко застенчиво за руку или жёстко клещами за жопу?

– Не юродствуй. Галку-проститутку. Менты. За профессию. Везут в спецприёмник. Просила помочь.

– Приёмник-то какой?

– Где-то на Варшавке.

– Ты хоть её фамилию знаешь?

– Я её по-отчеству только. И то в самые трепетные моменты.

– И чем мы ей поможем? Взорвём цугундер? Возьмём в заложники родню вертухайскую или демонстрацию у ворот проведём? "Свободу Галке-проститутке!" "Прочь грязные лапы сатрапьи от удовольствий народных!" Короче, что ты от меня то хочешь?

– Уже ничего. Действительно. Ты спишь, я с братвой, пошла она в жопу, эта шкура.

– Молодец!

Через полчаса мы с разницей в 2 минуты подкатили к башне, фаршированной красавицами. Я предусмотрительно приехал на такси, опасаясь и не без оснований за наше с бибикой будущее.

– Здравствуй Чип!

– Здравствуй Дейл!

– Пойдём в узилище, из нас сейчас там Кржемилика и Вахмурку быстро сделают.

Запомнилась какая-то несолидная калитка в кустах, забор, невзрачное двухэтажное здание за ним, грохот в железную дверь Кабановского сапога, заспанный мусор и начальственный рык Кабана "Да ты бухой, скотина!"

Некоторые пояснения надо дать. Внешностью своею Андрюшенька внушает уважение. Каким-то неведомым образом он родился с ментовской начальственной повадкой.

То есть и урки (хавело мусорское) и менты (коллега) признавали его за лягавого даже тогда, когда он ещё не украшал своей персоной ряды МВД. Но удостоверение у него было по-моему уже с пелёнок.

Дальнейшее помню смутно, так как участия в происходящем не принимал, только создавал массовку. Солировал Кабан и в помощи абсолютно не нуждался.

Запугав бухого вертухая (тот уже мысленно попрощался с погонами), Андрюша ворвался в стан врага и обнаружил дежурную смену Flagrante delicto. То есть упившимися в сраку.

Перемежая начальственные ебуки попытками построить пьяную виноватую шоблу, он выяснил, что никого за последние два часа к ним не привозили. Не давая пьяни опомниться, Великий и ужасный повелел открыть камеры для инспекции. Инспекция Галку не нашла, но обнаружила двух заспанных сисястых узниц, коих Эндрю немедленно затрофеил. Пока вертухай нечленораздельно блеял что-то про не положено (остальные вернулись к сладким грёзам, как-только их оставили в покое), Кабан вытребовал какой-то журнал, не глядя размашисто в нём расписался и свалил с бабами под мышкой, продолжая поливать нерадивых ценными указаниями и обещаниями кар небесных на их непутевые бошки.

Вся операция заняла минут 10 от силы, я был в некоем ступоре, детали запомнил плохо, единственное, что осталось в памяти – двухярусные нары с солдатскими одеялами и непроходящее удивление, почему нас ещё не затрюмили.

Закинув добычу в машину, мы поспешно отвалили. Бабы испуганными мышами жались друг к дружке на заднем сиденье. Тут позвонила Галка и извинилась, что не набрала сразу. Каким-то из известных способов прелестница рассердоболила работников свистка и дубинки, свистнула им в дубинки и вырвалась на волю. Мы долго вырывали трубку друг у друга, поливая шалунью на все лады. Вдруг сзади раздался истерический хохот. Пленницы въехали в ситуацию. Кабан обернулся.

– Едем бухать на дачу или вернуть на дачу к "хозяину"?

– С вами хоть на край света! – пророчески откликнулась одна из полонянок.

Дня три мы погрязали в пьянстве и разврате. Но всему хорошему приходит конец, и пора было назад в серые будни. И вот тут-то Света сильно раскрасила нам вечер. Выяснилось, что на нары её привело вовсе не сребролюбие и слабость передка, а гораздо более серьёзные проказы. Светика замели на грабежах в составе группы, где проходила по делу наводчицей. Что-то там было сильно мутное и дюже непоощряемое Уголовным Кодексом. За каким хреном её привезли в обиталище пьяни и блудниц, – одно ГУВД ведает. Мы переглянулись с Кабаном. Явственно запахло турмой. "Надо будет в придурки пробиться, – грустно прикидывал я… – Библиотекарем или самодеятельностью заведовать".