Постепенно я привык к подобным поездочкам. Отчего чуть не поплатился – сел к Саньку в машину. На скорости в 220 у нас стрельнуло переднее колесо. Тачка ушла кубарем. То ли 10, то ли 12 оборотов. Двигатель с колёсами отнесло от остального метров на сто. На нас ни царапины. Причину знаю точно. Дело в том, что вся эта авария для меня прошла в режиме замедленной съёмки. Первый оборот. Отстрел фронтальных подушек.

Мы висим на ремнях вниз головой. В этот момент Ошпаренный поворачивается ко мне и как-то буднично спрашивает: "Как ты думаешь, нам уже пи…ц или ещё?" Все остальные обороты я совершал, корчась от дикого хохота. Наверняка это и спасло.

Небеса благоволят убогим и наш случай не стал исключением.

Три дня назад позвонил Ошпаренный. Звал погулять и вспомнить былое. Три ночи просыпаюсь в холодном поту от собственного матерного вопля.

Припомнилось…

Как бы потихоньку до меня стало доходить, что привычка шляться с этими мурлокатанами может мне дорого стоить. Пара приводов в мусарню не в счёт, мне не привыкать, но некоторые эпизоды начинали слегка нервировать.

Пример.

Звонит эта шобла, мол, поехали, пожрём, мы рядом. Я завсегда за любой кипиш кроме голодовки, чего бы и нет. Сажусь к ним в машину. Подъезжаем к кабаку, а там одни 7-ки бмв на парковке. И машины сопровождения. Один из компании:

– Гля! У нас же заказ на такую!

Денис (один из красавцев, погоняло Уруру), суёт в рот незажжённую сигарету, вылазит из тачки и вразвалочку шлёпает к джипу сопровождения. (Джип, кстати, совсем непростой, полный ахтунг, тут те и броня, и мигалки, и антенны спецсвязи, и Персей – защита от дистанционного подрыва).

Интеллигентно стучит в окно пальчиком, – мол, прикурить не найдется, коллега? Водила открывает дверь и тут же получает в дыню. Через секунду водила уже на земле, а Уруру за рулём. Через три – обе тачки срываются с места. Всё. Пообедали, блять.

Я молчу. Слов нет, одни эмоции. Покушал, называется. Лет на 7 по минимуму. Ур-роды.

– Останови машину, я сойду.

– Да все путём, Макс! Ща в отстойник загоним, и в кабак! Ну заказ срочный был, сам понимаешь!

– Аппетит пропал. Сань, тормозни.

– Да мы быстро!

– Ага. Лет 10 мне эта жрачка может стоить. Саш, я что, в доле?

– Не, ну..

– Ну, а какого хера я с вами под медным тазом тут прогуливаюсь? Тормози, говорю.

– Ну бывай.

– И вам не кашлять.

Как-то после этого я начал сторониться прежних знакомств. Ну их в жопу. Пусть с порядочными людьми пить и скучнее, зато без таких волнующих перспектив.

Месяца через два после сих событий звонит Кабан и трагично сообщает, что Ошпаренного замели.

– Хы. Тоже мне новость. Что на этот раз? Опять пьяный дебош?

– Само собой.

– Где?

– В ветлечебнице.

– Где?! Он там что, с кем-то суку не поделил? Или ему уши купировали без наркоза?

– Ты у меня спрашиваешь? Не углядели мы. Где-то выжрал пузырь и сбежал. Ночью залез в коновальную и разнёс полэтажа. Хорошо ещё там никого не было. А потом как обычно.

Сигнализация. Менты. Драка, ещё менты, опять драка, отделение, а утром – Иде я?

– Блять. Жалко его там не кастрировали в ветлечебнице. Может, поспокойней бы стал.

– Не злобствуй. Человек в беде.

–Андрей, это для нас он в беде. А для него это нормальная рабочая обстановка. Короче, мне это надоело.

Через некоторое время должен был состояться суд. Братва приехала при полном параде, на каждом белая рубашка и по флакону Фаренгейта вылито на тушку.

Вонь страшная. Собирались почему-то у нас на сервисе. Походу звонили в кабак – праздновать освобождение. Как выяснилось, судья был уже "проникшись", и Саню ждала свобода.

Махнули по одной и по коням.

Все встали – я сижу.

– А ты чо?

– Я не поеду.

– Не по-пацански!

– Знаешь, Андрюша, я себе зарок дал – не приближаться к Ошпаренному ближе чем на 200 метров. Или сколько там разлет осколков от Ф1? С ним сколько народу гуляло? И где они? А Сане хоть бы хны. У меня такого ангела-хранителя дураков нету. Мне не по чину.

– Ну, вольному воля.

– Поосторожней там.

– Чего мне сторожиться. Посидим, бубнилу послушаем, объебон зачитают, и в кабак.

– Ну-ну.

Кабан появился только через неделю. Разя перегаром на полверсты. Полчаса витиевато матерился, не повторившись ни разу. Я оценил. Это не каждый может.

– Ну?

– Блять, ты как в воду глядел!

– Не удивил.

– Про гранату ты знал? Сказать не мог?

– Какую гранату?!

– Ф1.

– ?…

– Он нас всех там чуть к ебеням не подорвал!

– Ка-ак?

– А вот так. Этот простуженный зарок себе дал, мол, не сяду…

– Так договорено ж..

– А ему не сказали. Сурпрыз готовили. Ну и в воспитательных целях…

– И?

– И он нам ответно сюрприз приготовил. Короче, у него граната была. Он решил, мол, если посадят, он её выхватит, – и, мол, отпирай клетку, а не то…

– Откуда?!…

– А вот хуй его знает! Кто-то передал, пока обнимались.

– Кто?

– Ты глухой? Отвечаю, – хуй его знает. Никто не признался.

– Да-а… Явно Сашин собрат по разуму. Там же помещение-то небольшое, полегли б все.

– И не говори.

– Ну и?

– Ну и когда приговор читали, этот мудак чеку выдернул. И потерял…

Я начинаю рыдать. Остальной рассказ слышал сквозь собственную истерику.

Вкратце. Сане дают условно. Мент отпирает клетку и седеет. И ну тикать. Саня на улицу.

Объятья, поцелуи, а ты чё такой нерадостный? А вот чё! Центр Москвы. Куда её деть?

Спасает всех Кабан – надо в реку. В машину набились – ни дыхнуть, ни пёрнуть. Из солидарности. Еле довезли. Вылезли на мосту и булькнули в реку. Там и рванула. Рыбы не было. Ёбаная экология.

Потом неделю снимали стресс…

Сижу, вспоминаю… Как он выжил-то, – ума не приложу…

А может пойти погулять? А то скучно живу как-то…

Как-то ехали мы с дружочком моим Кабаном по каким-то своим неблаговидным делишкам, собираясь завершить их порицаемыми в обществе развлечениями. Но в этот стройный план негодяйств и излишеств ворвался телефонным звонком Ошпаренный. Собственно, я писал про этого деятеля, повторяться лень, интересующихся отсылаю за справками в ЗИЦ ГУ МВД.

Саша звал на торжественный выезд новой БМВ из салона. Бэху купил Дима, один из старших юго-западного сообщества негодяев. Дима позвал разделить радость Сашу, Саша Андрюшу, а я с этой кодлой оказался впридачу к Андрюше. Я пригорюнился. После последней поездочки с Ошпаренным, закончившейся цирковой эквилибристикой на асфальте (12 сальто-мортале на БМВ Х5), я старался держаться от него подальше. Как показала жизнь, это было весьма здравое решение. В результате очередного пьяного вояжа Санчоса четверо его попутчиков отправились в страну вечной охоты, при этом сам традиционно остался жив и почти здоров. Но делать было нечего, отказываться было неудобно, успокаивало лишь то, что Дима Сашу знал давно и руль бы ему не передал и за 5 минут до расстрела.

Понятное дело, что Димина БМВ была нафарширована до упора, то есть, по-моему, даже за пивом могла бы гонять поутру в автономном режиме. Митя был человек здравомыслящий, спокойный, то есть, заслуженно занимал свое место среди рыцарей круглого стола юго-западного королевства. Он знал, что такое обкатка, у него ниоткуда не торчало шило, и мы, к моему облегчению, неторопливо вояжировали по майорату, законопослушно останавливаясь на красный и даже пропуская обнаглевших пешеходов. Народ в салоне нажимал на кнопочки, колупал ногтями кожу, гладил панели, восхищённо причмокивал, шевеля губами, пытался прочесть надписи на анастранном, расспрашивал или делился сведениями о баварском автомобилестроении, – в общем, все было чинно-благородно. Но почему-то хотелось свалить из этого благолепия побыстрее. Я подумал, что тому виной мораторий на сигареты, который некурящий Дима установил в салоне, но скорее всего, мне вещала моя чуткая третья ноздря. Наконец, все формальности были соблюдены, поздравления приняты, час расставанья близился, уже оставалось до развязки не больше полукилометра…