А как только съемка заканчивается, я скомкано прощаюсь с Мартой Сергеевной, срываюсь с места и бегу по длинному коридору на выход, одновременно доставая телефон. Даже на автобусе не поеду, а вызову себе такси.

Вечерний холод улицы приносит некоторое облегчение, и я на секунду замираю, чтобы продышаться. Машина подъезжает почти сразу, я заскакиваю в такси и еду домой.

Меня немного укачивает. Прошу водителя остановить, не доезжая сотню метров, с намерением немного пройтись.

Иду, дышу, борюсь с новым приступом головокружения.

- Ну, сучка, вот ты и попалась.

Чья-то рука с силой хватает меня за волосы и тащит куда-то в сторону. А потом больно впечатывает спиной в холодную стену дома.

- И на съемки пробралась, гадина такая.

Глаза слепит фонарик. Я промаргиваюсь и скорее по голосу, чем по очертаниям понимаю, что передо мной Илона Сельвинская.

Луч фонарика сдвигается в сторону и я различаю за спиной девушки Гордея двух ее подруг из университета.

А еще могу четче разглядеть лицо самой Илоны. Взгляд брюнетки сочится злостью и ненавистью.

- А я не поверила сначала, когда мне сказали. У самой Марфиной, до которой обычно не достучишься. И как только удалось.

Я все еще фокусируюсь, пытаюсь собраться с мыслями.

- Что, язык проглотила? - с усмешкой кидает рыжая девушка. Лицо третей наполовину скрыто в тени.

- Нет, голова просто кружится, - отвечаю ей, - пытаюсь остановить.

- Голова кружится, - тянет Илона, - скоро у тебя голова не только закружится, но и заболит. И не только голова. Я ведь по-хорошему предупреждала тебя. А ты не послушалась. Теперь ты распрощаешься со своим прекрасным личиком навсегда!

Третья девушка полностью выходит на свет и взмахивает рукой, в которой что-то блестит.

- Как насчет украшения на твоей нежной щечке? Думаешь, с ним ты все еще будешь нравиться Гордею? Или тебя пригласят на нову съемку? А я тебе отвечу, ни одному парню не понравишься и про модельный бизнес сможешь смело забыть.

- Вы не посмеете, - говорю я, холодея, но стараясь не расклеиться, - здесь везде камеры.

Очень сильно мутит.

Страха почему-то не испытываю, только недоумение от нереальности происходящего. И досаду на себя за то, что голова снова подводит и не дает скоординировать действия.

- Здесь, в этом углу камер нет, проверено, - хмыкает Сельвинская, и ее подруги смеются.

- Девочка со шрамом. Фууу, - тянет та, что слева.

Пытаясь справиться с очередным приступом головокружения, я сжимаю руки в кулаки и готовлюсь дать отпор. Получится или нет, я не представляю. Скорее всего нет. Знаю только, что я не сдамся без боя.

А едва решительно вскидываю голову, как встречаюсь с горящим взглядом Гордея.

Он двигается бесшумно, подходит к Илоне и остальным со спины. Его вижу только я, они не замечают, увлеченные обсуждением своего жестокого плана.

Откуда...как...он здесь?

Головокружение становится невыносимым. Силы, мобилизовавшиеся было в моем организме, вдруг резко оставляют меня.

Я закрываю глаза и плавно сползаю по стене вниз, окончательно теряя связь с настоящим.

"Я схожу с ума

Когда со мною рядом ты

Мне не найти слова

Меня бросает в дрожь

Я схожу с ума..."

Ник "Схожу с ума"

Гордей

Успеваю подхватить Арину в последний момент, доношу до машины, устраиваю на сиденье, опустив его до упора вниз. Быстро проверяю пульс, дыхание, температуру тела.

- Что вы с ней сделали?

Рявкаю, обращаясь к Сельвинской и Ко, которые следуют за мной по пятам.

Бывшая подружка подходит ближе, трясется крупной дрожью.

- Ничего не сделали, Гордей.

- Убью ведь.

- Клянусь, ничего. Она…она, - заикается, растеряв весь свой лоск. - Сама начала падать, Гордей. Мы только попугать хотели, и вдруг она...

Сельвинская заламывает руки, лицо ее бледнеет даже под слоем макияжа.

- Кто же знал, что она окажется такой впечатлительной, - поддакивает ее подружка, - и сразу завалится в обморок.

Хорошо, если это обычный обморок. Но рисковать я не хочу.

- Что сказали ей? - требую, одновременно с этим выуживая с заднего бутылку воды и доставая из кармана телефон, чтобы вызвать скорую, если вода не поможет.

- Сказали, что…что…

- Ну! – тороплю я.

Смачиваю одноразовую салфетку, прикладываю к Арининым щекам.

- Сказали, что порежем ей лицо, - неохотно выдавливает Сельвинская.

- Дуры совсем?

- Мы бы не сделали, у нас даже ножа нормального с собой нет! Так, постебаться…

Арина начинает приходить в себя. Вздыхаю с облегчением, откладываю на время телефон. Промакиваю водой теперь ее губы.

- Свалите, - бросаю девкам, решив разобраться с ними позже.

- Но, Гордей, мы…помочь можем…

- Что в моих словах тебе непонятно?

Арина уже почти пришла в себя, и я не хочу, чтобы она увидела куриц рядом с собой.

- Но…ты мне позвонишь, Гордей? - Нам нужно поговорить.

Выпрямляюсь. Смотрю, наконец, на бывшую, недоумевая, какого вообще с ней когда-то связался.

- Обязательно, - уверяю я. – Но, если через секунду ты и твои подружки не свалите отсюда….

- Все-все, я поняла.

Наблюдаю, как Сельвинская и остальные семенят к темно-синей Ауди, запоминаю номера. И тут же возвращаю все внимание на Арину.

Присаживаюсь на краю ее сиденья, веду пальцами по щекам.

Она открывает, наконец, глаза, и мы сталкиваемся с ней взглядами.

Приступ острого желания пронзает меня, но я, засунув свою похоть поглубже, стараюсь оценить ее состояние.

- Арин, что-то болит? – первым делом пытаюсь понять, потому как вопрос со скорой и больницей все еще остается открытым.

Девочка рвано дышит. Фокусируется на мне, отрицательно мотает головой.

- Н…нет, только голова….

- Болит? – снова напрягаю.

- Кружится…немного…я…

Порывается встать, но я удерживаю ее на месте.

- Все в порядке, - пытаюсь успокоить, - ты у меня в машине. Машина стоит у твоего дома. Тут тепло и безопасно, только мы с тобой. Придешь в себя, и я провожу тебя до двери.

Арина закрывает глаза, начинает часто дышать. Ее щеки от моих слов розовеют.

Становится немного спокойнее.

- Только снова не отключайся, - предупреждаю, - иначе мне придется отвезти тебя в больницу.

Глаза Бельчонка тут же широко распахиваются.

- Не надо в больницу, пожалуйста, - частит. – Я сейчас…сейчас…

Снова пытается вскочить, но я кладу руки ей на плечи, опять припечатывая к месту.

- Не паникуй, окей? Я же сказал, приходи в себя сколько нужно.

Перестает сопротивляться, и я опускаю руки. Даю ей понять, что без необходимости не трогаю.

- Раньше кружилась голова? - спрашиваю нейтральным тоном.

- Ты что, врач?

- Похоже, тебе и правда становится лучше, - усмехаюсь.

Арина тем временем жадно смотрит на воду.

Под испуганный вскрик Бельчонка устанавливаю сиденье в более вертикальное положение.

Когда тянулся к кнопке подъемника, нам пришлось немного соприкоснуться телами, наверное, она подумала не о том. Я тоже подумал, куда от этого деваться. Но все еще держу себя в рамках.

Откручиваю крышку, чтобы ей самой не заморачиваться, передаю бутылку.

- Спасибо, - шепчет приглушенно.

Начинает жадно пить.

Я смотрю не отрываясь. Реально не отрываясь. А мысли...слова я могу еще кое-как контролировать, но мысли определенно нет.

Напившись, благодарит, возвращает воду.

Я не хочу пить, но тоже делаю глоток, не сводя с нее взгляда. За секунду до этого к горлышку прикасались ее губы, и от этого мне по кайфу.

Все же она что-то улавливает в моем взгляде.

- Я…мне пора…отпусти. Мне срочно нужно домой,…- частит рвано, снова пытается подняться.

На этот раз не удерживаю, но контролирую. Едва с моей помощью встает на ноги, как ее снова пошатывает.

Хватаю и прислоняю дрожащее тело к машине. Захлопываю дверцу, врубаю сигнализацию, а потом подхватываю Бельчонка на руки.