Недоумеваю.

- Арин, да, кстати, - говорит фотограф, - так получилось, что Макс не смог приехать на съемку, но Гордей любезно согласился его заменить. Это даже лучше, вчера у вас с ним получились отличные кадры.

Я молчу. Головной мозг отказывается функционировать и воспринимать информацию.

- Ты ведь не против, - скорее утверждает, чем спрашивает женщина.

- От радости дар речи потеряла, - нагло заявляет Гордей и двигает прямо на меня.

Я ведь предупреждал, Бельчонок, говорит весь его вид.

- Горский, только не напирай сильно на девочку, дай к себе привыкнуть. Провалите съемку, и я с тебя три шкуры спущу. Не имеете права провалить!

- Не провалим, Марта Сергеевна, не беспокойтесь, - бросает себе за спину, не утруждая даже поворотом головы.

Все его внимание приковано ко мне.

- Правда, Бельчонок?

Подходит и останавливается в одном только шаге.

- Как тебе удалось? – вылетает из моих непослушных губ.

Гордей пожимает плечами.

- А…что с тем парнем?

- Да все в порядке с ним, просто слился. Такое сплошь и рядом происходит.

- Но контракт…

- Который ты подписала, так что не сможешь теперь сорвать съемку. Иди сюда.

Гордей сгребает мою руку и тут же хмурит лоб.

- Эй, да ты вся дрожишь. Так волнуешься из-за съемки?

Теперь уже совсем не из-за съемки.

- Я не обижу тебя и помогу. Все получится на высшем уровне, вот увидишь.

Пытаюсь вырвать свою руку из его. Не позволяет, сжимает сильнее.

- Гордей, зачем ты это делаешь? – выдыхаю безысходно.

Меня охватывают новый приступ головокружения и появляется сухость во рту. Такая резкая, до рези в животе, потребность в глотке прохладной воды.

- Разве не очевидно? – отвечает он вопросом на вопрос.

- Пожалуйста, оставь меня в покое, Гордей.

- Не могу, Бельчонок, серьезно.

- Серьезно не можешь?

- Смирись с этим. Хочу стать твоим…

- Никогда! – выпаливаю на эмоциях.

- Никогда что? Ты не дала договорить.

- Ничего никогда! – выдаю уверенно, стараясь донести свое решение.

- Я бы не стал утверждать это столь категорично. Я знаю, что нравлюсь тебе и сильно нравлюсь.

Нет, это просто невыносимо. Я задыхаюсь, хочу прекратить этот будоражащий разговор. И в то же время пьянею от него все сильнее. Затягивает, подменяет реальность.

- Ты не можешь этого знать, - произношу задушено.

- Сейчас мы выполним работу, а потом я буду тебя целовать.

Он придвигается ближе, едва не задевает меня своим торсом, затянутым в одну лишь футболку.

Его аромат будоражит и отвлекает. Я еле нахожу в себе силы для дальнейшего диалога.

- Ты не посмеешь!

- А ты не оставляешь мне выбора, Бельчонок. Хотя...вот тебе новое условие. Ты сама поцелуешь меня, когда мы закончим. Иначе, я завалю съемку. Тебе не заплатят и никуда никогда больше не пригласят.

У меня перехватывает дыхание так, будто ударили под дых и остается только беспомощно ловить ртом воздух.

- Подведешь Марту, которая дала тебе шанс.

Давит на самое больное.

- Это жестоко, Гордей. Ты не поступишь так…это…это…подло!

- Ты вынуждаешь.

- Не выворачивай так, будто я…

- Обещай мне, - нетерпеливо перебивает он. – Ты-поцелуешь-меня. Сама.

- Ребят, время вышло, через три минуты начинаем, - врезается в мою голову скальпелем голос Марты Сергеевны.

- Да или нет? Решай быстрее.

Я кошусь на фотографа, передвигающую отражатели света или, не знаю, как правильно они называются, потом снова на Гордея. И опять на Марту Сергеевну, которая, как точно заметил мажор, не побоялась дать мне шанс.

К сожалению, он прав.

Я…просто не могу ее подвести, чисто по-человечески не могу. А в том, что Гордей, с его ненормальным воздействием на меня, может сорвать съемку, я даже не сомневаюсь.

- Ладно, - произношу одними губами, - я согласна.

- Уточни, Бельчонок. Для полной ясности.

- Ты помогаешь мне со съемкой, не заваливаешь ее. А я…я…тебя…поцелую.

Парень шумно втягивает воздух, чуть сильнее сжимает мои пальцы. Мне кажется, я даже слышу стук его сердца.

- Окей, заметано. Уверен, ты не из тех, кто нарушает свои обещания.

- Я…не нарушу.

- Хорошо. За съемку можешь больше не волноваться. Все пройдет по максимуму. Идем.

Гордей тянет меня к вешалкам с одеждой.

Я послушно переставляю ноги, старательно заглушая в себе мысли о том, на что только что подписалась.

Блокирую на подходе, сосредотачиваюсь исключительно на здесь и сейчас.

Иначе я просто сойду с ума.

Если нельзя, но очень хочется, то можно???

Арина

Голова кружится, и я с трудом заставляю себя сосредоточиться. После того, на что я подписалась, ни о какой собранности не может быть и речи.

- Итак, ребят, начнем вот с этого лука и далее по порядку, - доносится будто из тумана голос Марты Сергеевны.

Поцелуй.

Я обещала ему поцелуй.

Боже, я просто не хочу верить, что я могла так опрометчиво поступить. Хотя, с другой стороны, что еще было делать? Он не оставил мне никакого выбора.

И все же…все же...нет, не решусь я, не смогу. Просто не смогу.

Обещала.

Нет. Точно не получится.

Придется.

Только об этом я могу сейчас думать, об этом переживаю.

- Да, все понятно, - отвечает за меня Гордей и передает мне в руки вещи. Длинную толстовку молочного цвета с большим капюшоном, такого же цвета спортивные штаны, ботинки на толстой рифленой подошве.

Встречаемся с ним глазами, и я ощущаю, как между нами проскакивает мощный многоимпульсный разряд.

Невольно перемещаю взгляд на его губы и по животу немедленно растекается волнующий опаляющий жар.

Вспоминаю те поцелуи, что уже были между нами, мысли о которых я всячески старалась в себе заглушить.

Сейчас они снова выплывают наружу и, как ни стараюсь, стереть их из памяти, ничего у меня не выходит.

Чувствую себя так, будто на меня несется лавина, которую я не в силах ни остановить, ни спастись от нее.

Гордей подталкивает меня к ширме.

- Арин, сразу скажу, пока не забыла, джоггеры потом не снимай, с ними три образа подряд ставим, - бросает вслед Марта Сергеевна, не отвлекаясь от настройки фотоаппарата.

Я непонимающе хлопаю глазами.

- Штаны, - расшифровывает Гордей и я немедленно краснею от того, что так мало разбираюсь в моде и всяких подобных словечках.

- Хорошо, - киваю и поскорее ныряю за ширму.

Переодеваюсь, не понимая толком, как. Просто выбрасывает из головы этот момент.

И вот уже мы вместе с Гордеем стоим среди бутафорских сугробов, взявшись за руки. Выглядит он очень эффектно. Одежда одного стиля с моей, спортивная, идеально подобрана в тон. Сидит на нем просто отлично. Красивый, пугающий, волнующий.

- Арин, ты точно готова?

Я поворачиваюсь к Марте Сергеевне. Та морщит лоб и внимательно смотрит на меня из-под очков. Киваю.

Гордей подходит сзади, начинает поправлять мои волосы, рассыпает их по плечам. Не препятствую никак, пытаюсь расслабиться. В голове по-прежнему крутятся лишь мысли про поцелуй.

Потом он обнимает.

- Вот так, стоп, замерли! – выкрикивает Марта Сергеевна так внезапно, что я вздрагиваю. - Снимаю.

- Отлично, только Арин, пожалуйста, чуть увереннее.

И снова делает несколько кадров.

- Расслабься, Бельчонок, - слышу тихий шепот у самого уха. – Забудь про поцелуй. Тебе не придется этого делать.

Мне кажется, будто я ослышалась.

- Что?

Он чуть сдвигается в сторону. Я поворачиваю голову, смотрю на него.

- Вот так хорошо. Замерли.

Внезапно свет попадает в глаза, подслеповато щурюсь.

- Я брал на понт, - произносит одними губами, когда кадр сделан и Марта Сергеевна просит нас снова переместиться, а Гордея обнять меня за талию.

- То есть…

Делаю вдох, потом выдох.