Завожусь и медленным ходом еду за ними. Дожидаюсь, пока загрузятся в автобус, хотя больше всего хочется Арину рядом с собой. Пусть хоть как вчера, пусть не смотрит. На самом деле с трудом переношу, что она будет ехать слишком близко с другими людьми, часть из которых, блин, тупо мужики.

Завожусь. Сам же себе даю мысленный подзатыльник.

Потому что это уже клиника какая-то.

Ведь дал же себе слово, постепенно приручать.

А поэтому вдох и выдох.

Пара часов есть. На светофоре сворачиваю к своему клубу и еду на тренировку.

Представляю лицо Бельчонка, когда Марта поставит ее перед фактом, что на съемке ей придется взаимодействовать не с каким-то другим парнем, а со мной, и от этого настроение понемногу выправляется.

Да что там, просто жду не дождусь.

Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится.

Станислав Ежи Лец

Арина

Утро и весь день перед началом сьёмки я неконтролируемо и довольно сильно нервничаю. Вроде бы отвлекаюсь на насущное, но стоит вспомнить о том, что мне предстоит, как снова проваливаюсь в какую-то бездонную пропасть из отбирающих все мое спокойствие переживаний.

Да, у меня получилось пройти отбор, во многом, если не во всем, благодаря Гордею, и теперь мне кажется очень важным оправдать все ожидания и доверие, возложенные на меня Мартой Сергеевной.

Получение денег уже не столь сильно важно, как искреннее желание выполнить свою работу на отлично.

Тете Гале я, конечно, не рассказываю об участии в проекте, также, как и маме. Они по-прежнему думают, что я подрабатываю курьером.

Попыталась, не получилось.

Вчера за ужином я намекнула об этом тете, когда она по обычаю выспрашивала про мой рабочий день. Сказала ей, что наткнулась случайно на такую интересную работу, и неплохо бы попробовать.

- Что? Да ты в своем уме! – тут же взвилась на меня тетя.

- А…что такого?

- Что такого?

Тетины выщипанные брови сошлись на переносице, и я пожалела, что вообще завела эту тему.

- Моделькой? Да там же один сплошной разврат! Нееет, дорогая моя, даже не думай. Как только узнаю, что ты туда сунулась, так сразу отправишься домой. Первой же электричкой!

Женька сейчас же показал мне язык.

- Там все прилично, теть Галь, - попыталась я прийти на защиту своей новой работе, но тетя остановила меня взмахом руки.

- Нет, нет и нет. Мы люди достойные, а не какие-нибудь. Виолки одной за глаза, хочешь по стопам сестры? Так что, никаких, милая моя, показов и фотосессий! Мне и твоя курьерская работа не по душе, но это еще кое-как, надо же где-то работать. Но то, что тебе вдруг в голову взбрело, это совсем!

Потом я из своей комнаты слышала, как тетя звонит маме и сообщает ей о нашем разговоре. Вместе они обругали мои намерения, потом мама лично позвонила мне, и я выслушала почти получасовую лекцию еще и от нее.

Чтобы хоть немного восстановить потерянное душевное равновесие, я позвонила Виоле, но и она осталась глуха к моим попыткам получить семейную поддержку.

- Ариш, это мажорский мир, не лезь лучше туда, - сказала она, отчаянно зевая.

- Я читала контракт, там все в порядке.

- Ты пойми, если работа хорошая, так там все куплено, все схвачено, - не сдавала позиции сестра. - А как только первой встречной предлагают, так это точно развод. Хоть ты и красивая, конечно, но я просто стараюсь смотреть реально. Хорошо, если тебя не заставят делать ничего такого, отчего потом не отмоешься. Еще и с оплатой обманут.

Я вздохнула.

- Ариш, это же очевидно, ну? Да и слышала я про такие съемки, можно сказать, почти из первых уст. Там их и раздеваться просят и вообще…

- Что вообще?

- Ладно, неважно, - снова зевает сестра. – Главное, держись подальше. А я тебе лучше про Игоряшку расскажу. Я тут нашла средство, чтобы по вечерам он не так сильно орал. На руках вертикально держать надо, тогда только перестает. Прикинь? Приходиться по три часа к ряду таскать. Боюсь, что приучится, но криков выносить я тоже больше не могу. Да и Мочаловы задолбали жалобами, у бабки их уши локаторы, ты ж знаешь. Таскаю вот теперь, ночью комедии включаю, чтобы сидя не уснуть. Спина болит уже, жесть, но что делать, выхода нет.

Пока сестра рассказывала про свои будни, я достала контракт, каждый пункт которого был четко прописан, и внимательно его перечитала. Никаких подводных камней или чего-то такого, на что намекала сестра.

И вот теперь я сижу на лекциях, словно на иголках, и замираю в волнении ожидания часа икс.

Единственное, что меня волнует, едва ли не сильнее по эмоциям и отражает мурашками по телу, это присутствие в универе Гордея.

Но тут уж я ничего поделать не могу, мажор всегда действует на меня оглушающе, даже с расстояния. Могу лишь только радоваться, что съемка у меня будет проводиться не с ним, а с каким-то другим парнем, хоть он и пытался переубедить меня в этом в сообщениях.

И еще одна маленькая неприятность чуть не пускает под откос все мое предприятие. Когда мы с Лерой после пар спускаемся по лестнице, незнакомая мне девушка, проходя мимо, так сильно задевает меня плечом, что я лечу вниз, и, если бы не отличная реакция Леры, которая подхватывает меня под локоть и не дает упасть, я бы могла запросто расквасить себе нос.

- Осторожнее, Арин, - восклицает Лера, а я, едва выравниваюсь, так сразу оглядываюсь назад. Но девушки уже и след простыл.

- Не удивлюсь, если она из тусовки Сельвинской, - цедит Лера, - и специально тебя толкнула.

- Спасибо тебе, Лер, - произношу я с чувством, в страхе представляя, что бы могло произойти с моим лицом, если бы не отменная реакция подруги.

На съемку я еду, не забегая даже домой, чтобы случайно не возникло каких-нибудь непредвиденных обстоятельств, которые помешали бы моим планам.

Раздумываю даже над тем, чтобы взять такси, а не толкаться в автобусе, во избежание новых непредвиденных неприятностей. Но едва вижу при выходе за ворота машину Гордея и его самого, лениво развалившегося за рулем и наблюдающего за мной, поскорее заскакиваю в вовремя подошедший транспорт.

…

- Здравствуй, Арин, проходи, - приветствует меня Марта Сергеевна. – Мне нравится твоя пунктуальность.

Я скидываю верхнюю одежду в предбаннике, поправляю перед зеркалом волосы, прохожу дальше.

Студия, в которой предстоит работать, просторная, празднично-белоснежная. По-другому не скажешь. С полной имитацией снега и сугробов. Одна из стен стилизована под веранду дачного домика, украшенную декоративными искусственными елями, гирляндами и фонариками.

В дальнем углу установлена длинная стойка с плотным рядом развешанной по вешалкам одежды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ну, как тебе здесь?

Марта Сергеевна отлучалась и вот появляется из боковой двери с пластиковым стаканчиком в руках.

- Красиво, - отвечаю несмело и заставляю себя сбросить зажимы.

- Сейчас выпью кофе, выставлю свет и начнем.

- Хорошо.

- Можешь пока тоже взять себе кофе, автомат в соседней комнате или прогуляйся, освойся.

Я киваю и начинаю обход студии по периметру. Ежусь, потому как из огромных, во всю стену окон, слегка поддувает. Стесняюсь спросить про своего партнера, но надеюсь, что скоро увижу его, он окажется милым парнем без особых закидонов и мы с ним сработаемся.

- Горский, слава тебе господи, - восклицает вдруг фотограф, а я резко оборачиваюсь и в недоумении смотрю на Гордея.

Он обменивается приветствиями с Мартой Сергеевной, одновременно с этим находя меня глазами. И как только наши взгляды сталкиваются, его губы расплываются в усмешке.

Мое состояние резко улетает из плюса в минус. Пальцы, до этой секунды почти ледяные, начинают нагреваться из-за стремительно подскочившей температуры тела.

Я быстро перевожу взгляд с Гордея на Марту Сергеевну и обратно.