— Ты ничего не скажешь? — ему пришлось довольствоваться малым. Я немногословна. Понимаю, что со стороны всё всмотрится ненормально, но я не могла рассказать о Тимуре, «ТехМаше», теперешнем положении Дани, наезде Бердника и прочих персонажах.  

— А это что-то изменит? — спросил, откинувшись на спинку дивана.

— Нет!

— Я так и думал.

Опустила глаза, рассматривая узор на скатерти, а на деле прячась от пристального взгляда. Содержательный разговор, ничего не скажешь. Но Серёжка не навязчив. Судя по его уравновешенному  виду, всё, что он хотел узнать, он узнал.

Сделала глоток слегка остывшего чая и случайно зацепила взглядом настенные часы. Ох нифигасе! Полдвенадцатого. Пора и честь знать.

— Серёж, мне домой пора, — вскочила с дивана и начала собираться.

Он вздрогнул, будто вышел из оцепенения.

— Я отвезу.

— Нет, нет, я на такси.

— Подожди тогда, я вызову.

Пока он набирал службу, в сумке ожил мой сотовый. Внутри всё покрылось инеем. Только один человек может позвонить в такое время. Он упорно наяривал, и я, помня о недавнем опрометчивом непослушании, сразу ответила.

— Матвее-е-ва, — протянул подозрительно мягко, — спишь, что ли?

— Нет! — сердце подскочило в груди от его голоса. Захотелось стать дерзкой не смотря на разлившееся между ног тепло. — Чего тебе?

— Много чего и сразу, — прозвучало пьяно и я вспомнила, что он сегодня должен зависать в «Ришелье» с поляками. Наверняка, Ника тоже там красовалась. Жгучая ревность осела на кончике языка.

— Ты ведь понимаешь, зачем я звоню?

Из зала послышались Серёжкины шаги. Черт!

— В такое время? Я уже… разделась и…  практически засыпала, — дурная отмазка. Какого хрена не сказал об этом раньше? Ведь можно было и предупредить.

— Угу. Давай, милая, поднимай свой аппетитный зад и выруливай ко мне. Я скоро буду. И попробуй только опоздать – сразу месяц сверху.  

От такого заявления я отключилась первой. Капец. Вот же гад! На ходу набросила легкий плащ и, не дожидаясь появления такси, выскочила на лестничную площадку. На улице подожду. Времени в обрез. Серёжка выскочил следом, изъявив желание провести. Как я не отказывалась, не получилось переубедить.

Пока ехали в лифте, такси уже подъехало. На улице я обернулась к Серёжке, желая попрощаться, и с ходу оказалась в его объятиях. Далеко не дружеских и таких крепких.

— Не знаю, что ты там натворила, — зашептал он мне на ухо, — но я бы простил. Слышишь, Лида? Простил.

— Серёж…

— Знай, — отпустил меня, заглядывая в глаза, — я всегда рядом. Я уже говорил об этом. Ты всегда можешь рассчитывать на меня и мне пох** на обстоятельства.

Я с благодарностью прильнула к нему, уже сама потянувшись к широким плечам.

— Спасибо, Серёж. За всё.

Жаль, что в тот момент я не видела притаившуюся в темноте мужскую фигуру. Не видела, какой ненавистью горят её глаза и как сжимаются её крупные кулаки.

Тогда я в спешке попрощалась, скрывшись в просторной волге и, рассматривая мелькавший за стеклом спящий город, мысленно помолилась о том, чтобы приехать к дому Студинского первой.

Ника весь вечер провоцировала Егора, заигрывая на глазах с Здзиславом. Гиблый номер.  Студинский был как никогда задумчив, не следил за разговором партнеров и только изредка подбрасывал в общий котел короткие фразы, делая вид, что всё прекрасно слышит и весьма заинтересован возникшими проблемы по транспортировке щебня.  

Ложь, п*здешь и провокация. Нихрена ему не интересно. Не сейчас, уж точно. Если бы спросили прямо в лоб, задав конкретный вопрос – ничерта вразумительного не смог бы ответить, потому что мыслями был далеко. Присутствовала лишь телесная оболочка, изредка улыбающаяся и подносящая к губам стакан с виски.

Не сразу заметил, что превысил норму. Только когда основательно потерял нить разговора, расслабленно откинувшись на спинку дивана – понял, на сегодня хватит.

Ника переключилась на него, пересев как можно ближе и положила на его бедро руку, слегка надавив, намекая о дальнейшем продолжении вечера сугубо наедине. Потом эта самая рука поднялась выше и застыла в опасной близости от паха. Егор очнулся, сбросив потерявшую стыд руку, и потянулся к внутреннему карману пиджака. Именно вибрация телефона заставила стряхнуть обволакивающее состояние,  недоуменно уставившись на незнакомый номер.

Пришлось выйти на террасу, подальше от начавшей вдруг раздражать компании и назойливого внимания Михеевой. Ночной воздух проник в легкие, наполнив их свежестью, и слегка прояснил голову.

— Студинский, — ответил не слишком приветливо, досадливо поморщившись от собственного голоса.

— Егор Андреевич, это Матвей Андриянов. Извините, что беспокою в столь поздний час, но у меня четкие указания докладывать о каждом подозрительном шаге Матвеевой.

Вот тут Егор пришел в себя окончательно.

— Говори, — потребовал в нетерпении, вмиг напрягшись. Внутри тревожно ёкнуло.

— Дело в том, что… после работы Матвеева поехала с одним молодым человеком в кафе. Мы пробили номер его машины по базе. Это Тарановский Сергей…

— Дальше! — прорычал Егор, удивляя докладчика своей нетерпеливостью. Что ему слушать о Тарановском, если он и сам всё знает.

— Дальше… кхм… после кафе они поехали к нему домой, и… она до сих пор там.

Перед глазами поплыло. Чувствовал, что его на*бывают, а где именно, понять не мог. Теперь всё стало на свои места. Значит, пока он не находил себе места, волнуясь за её жизнь, его считали за дурака, каждодневно изображая оскорбленную невинность. Дебил.

— Адрес диктуй, — потребовал, тяжело завалившись в салон БМВ. А ведь практически поверил ей. Это много стоило. Переступить через собственные принципы не так просто, как кажется по первой. А научиться доверять снова – ещё сложнее.

Одно упоминание её имени – и он стал неуправляемым. Одержимым. С*ка… Лишь бы не наломать дров. Лишь бы сдержаться.

Матвей встретил Егора в начале улицы, указав пальцем на нужный дом, а следом и подъезд.

— Дальше я сам, — отпустил он дежурившего мужчину.

— Но… — возмутился тот, — моя смена только утром.

— Вот и езжай домой. Выспись хорошенько. А утром лучше заступишь.

Пускай и с большой неохотой, но Андриянов согласился. Сам так сам. 

Егор напряженно выкурил сигарету, собираясь с мыслями, и набрал Матвееву. С хищным оскалом на лице ожидал её ответа. Долго же она настраивалась на него. Воображение так и рисовало её, испуганную, всполошенную. Наверное, мечется сейчас, не зная, как быть, или вообще, не слышит, отдавшись постельным утехам.

От этой мысли замер. Тёмная пелена опустилась перед глазами. Зверская. Жестокая. Зачем он так с самим собой? А как иначе? Так и надо. Правдой и болезненным спазмом, сжавшим нутро обжигающими щипцами. Каждая мышца как натянутая тетива. Дотронься – и выстрелит с такой отдачей, что мама не горюй.

Так и стоял в непроглядной тьме, поигрывая скулами и разминая налитые тяжестью кулаки.

«Успокойся… Успокойся, придурок, она не стоит этого. Не стоит».  

— Матвее-е-ва, спишь что ли? — протянул подозрительно мягко, когда девушка соизволила ответить.

— Нет! Чего тебе?

Ты посмотри, какая дерзкая. Если скажет правду, так вообще удивит, хотя…

— Много чего, и сразу, — специально провоцировал её, заставляя нервничать. Она даже не представляла, каких демонов выпустила на волю. — Ты ведь понимаешь, зачем я звоню?

И тут она всё испортила. Всё!.. Признайся, скажи правду, вот честно, перебесился бы. Ей бы точно ничего не было. 

— В такое время? Я уже… разделась и…  практически засыпала.

Прикусил губу до крови, пытаясь успокоиться и в привычной манере произнес:

— Угу, — солоноватый привкус привел в чувство, заставил напомнить о роли девушки в его судьбе. — Давай, милая, поднимай свой аппетитный зад и выруливай ко мне. Я скоро буду, — и тут же решил добить, предвкушая её эмоции: — И попробуй только опоздать – сразу месяц сверху.