Ладно. Сегодня они оба измотаны морально. Завтра продолжат. Сейчас я соберу брату некоторые вещи, самое необходимое на первое время, любимые книги, а потом закроюсь у себя в комнате и буду долго лежать на кровати, пялясь на семейную фотографию.

Когда-то они были счастливы. Вчетвером. Сейчас их семья полностью разрушена. Даже при самом большем желании её не собрать воедино. Нет самого центрального пазла, за который держались все остальные. Не стало матери – и семьи их не стало. Ещё тогда, пять лет назад.

На снимке Даня обнимал родительницу, склонив на её плечо голову, и улыбался чистой, доверчивой  улыбкой. Кто бы мог подумать, что всё так обернется.  

Сердце неприятно кольнуло. Вспомнились крики матери погибшего парня. Жуткое зрелище. Но от брата я никогда не отвернусь и сделаю всё возможное лишь бы вытащить его из тюрьмы. Даже если для этого придется заключить сделку с самим дьяволом.

— Смешная ты, Лидка, прям не то слово. Оно и понятно. Что можно взять с человека, не имеющего юридического образования.

- Ой, будто ты его имеешь? — съязвила, на секунду оторвав взгляд от не докрашенного ногтя на левой руке, и посмотрела на балкон, где дымила сигаретой Тимохина. Вечно там коряво получается. Вот на правой – другой дело, потому что левша я. И отец левша, и дед левшой был, и я недалеко ушла. Всё левой. Правой так, подсобить.

Илонка, подружалька моя университетская, даже ухом не повела на подобное замечание. Хорошая она подруга. Надежная. Правда, есть один недостаток – правду-матку рубает с плеча, говорит всё, что думает. Никакой тебе субординации. Я давно привыкла к такой прямолинейности, а вот некоторые наши знакомые – не особо. Как говорит сама Тимохина: «Это их проблемы. Если не готовы принять меня такой, какая я есть – пускай проваливают».

— Три курса не пропьешь, — вернувшись в комнату, она поправила штору и плюхнулась возле меня на диван. — Я не только спала на парах. Некоторые темы отложились в голове, как «Отче наш». Ночью разбуди, расскажу. И то, что Молоков скроется за бугром – было ясно с самого начала. А дело-то шито белыми нитями. Тут и ёжу понятно. И свидетель тот липовый или даже не так, может он и настоящий, но показание вполне мог изменить за приличную сумму.

Я только вздохнула. Сейчас понимаю, что было глупо идти на поиски Молокова, но и сидеть, сложа руки, не собиралась, особенно после того, как та же самая Илонка понарассказывала, как тяжело новоприбывшим в тюрьме. Я ещё тогда удивилась, откуда она знает такие подробности. Оказалось, что водитель её Гришуни только недавно вернулся из мест не столь отдалённых и с большим удовольствием просветил любознательную Тимохину во всех нюансах. Честно говоря, я была в шоке.

— Так что, Матвеева, бери-ка ты своего мусорка за яйца и… узнай, что да как.

Я закончила возиться с ногтями и недовольно поморщилась. Косяки бросались в глаза. Плюнув на всё, потянулась к жидкости для снятия лака и принялась остервенело тереть ватой по ногтевым пластинам.

— Во-первых – он не «мой мусорок». А во-вторых – он и сам не знает, кто этот свидетель. Прячут его конкретно. На то он скрытый.

— Туфта! — Илона и себя принялась наводить марафет, и я залюбовалась её загорелой кожей. Только начало лета, а человек уже побывал в Египте. Не то, что некоторые: кроме местного пляжа ничего не видели в своей жизни. — Просто твой Таран не хочет пробивать эту тему. Козел он, так и передашь при встрече. А вообще, пора тебе найти покровителя.

— В смысле? — вытаращила глаза. Шутит что ли?

— В коромысле. Чего не понятного? Подложить себя пор реально влиятельного человека, который вытащит твоего Даню из тюряги, как два пальца об асфальт. Так ещё и выгода будет двойная: и брату помощь, и тебе хорошо.

Как мои глаза не выпали из орбит – загадка ещё та, но я вытаращила их ещё больше, уставившись на невозмутимую подругу. То, что она завалила сессию и вылетела из универа пару лет назад ни для кого не было секретом и что, что потом ей купили диплом об его окончании – тоже. И ушла она тогда к весьма влиятельному дяденьке, правда, годков так на 25 её старше (но это, по словам Илонки «сущие пустяки»). Так вот этот папик и содержал её по сей день, имея взамен красивое, стройное тело.

— Ты… предлагаешь мне?.. — даже язык не повернулся озвучить подобное.

— Что? — она  невинно клипнула зелёными глазками и поправила крашенные, пепельные волосы. — Продаться? — я ошарашено кивнула. — Да-а-а! А ты, подруга, что думала? Хочешь жить – умей вертеться. Хочешь помочь брату – отдай что-то взамен. Я знаю таких людей, которые по одному звонку поставят в позу и Молокова вашего, и судью того самого, но… — сделала паузу, оторвав взгляд от зеркала и повернувшись, посмотрела на меня с прищуром, — не за «спасибо». Сама понимаешь. Больше тебе никто не поможет.

Я уставилась перед собой не моргая. Готова ли я к таким радикальным методам? Конечно, купаться в заботе и внимании выглядело заманчиво, однако какой ценой? Смогу ли я настолько изменить свою жизнь и стать в буквальном смысле игрушкой в руках влиятельного мужчины? А вдруг что-то пойдет не так? Да он от меня и мокрого места не оставит. Знаю. Бывали случаи.

Заметив мой ступор, Тимохина примостилась рядом, забросив дорогую тушь в косметичку.

— Иногда в жизни бывают безвыходные ситуации, Лид, — обняла меня за плечи, прислонившись лбом к моему виску. — Тут решать тебе. А-то ещё скажешь, что я толкаю тебя на преступление. Просто меня начинает бесить, когда люди бросаются громкими фразами, попусту машут руками, а на деле – полные трусы нерешительности. Вот ты на что готова ради брата?

Да на многое, черт бы её побрал. На многое…

— Ну, чего притихла? — поддела меня локтем. — Всё?.. Бравада гудбай?

— Ничего подобного.

— А что тогда? Или считаешь, что это «недостойно» тебя? Что я шлюха, продавшая свою невинность. Что сплю с женатым…

— …причем тут это? — возмутилась, перебив словесный поток. — Я никогда не думала так! Твоя жизнь – твои решения. Мне-то какая разница, перед кем ты раздвигаешь ноги? Абсолютно пофиг. Вот только с невинностью у меня проблемы: я давно не целка-патриотка. Да и… блин… по любви хочется. Понимаешь? — Илонка опустила глаза, прекрасно понимая, о чем я талдычу. Много раз сама жаловалась, что имитирует оргазм, даже не уяснив, каким он должен быть. Что засматривается на старшего сына своего Гришеньки, потому что он здоровенный мужик с мега сексуальной аурой. Настоящий жеребец. — Понимаешь… — грустно выдохнула. Теперь настал мой черед её утешать. — Вот и я о том же. Хочу, чтобы как в десятом классе, когда Бодя, парень из соседнего подъезда, зажал меня за гаражами и давай лапать, целовать. Илонка, да я тогда едва не потеряла сознание только от одного его прикосновения. Если бы не сторож, прогнавший нас, лишилась бы невинности на год раньше, где-то на прогнившей койке среди металлолома. Казалось бы, да? Обтискал, поучил целоваться, дуру неопытную. А как тогда руки тряслись и внизу живота такая тяжесть приятная-я-я-я… С Тарановским такого не было. Снова хочу так же. Чтобы по велению сердца и до дрожи во всем теле.

Повисла тишина. Каждая задумалась о своем. Я непроизвольно вспомнила этого самого Богдана,  старшего за меня на четыре года. Ох, как же я засматривалась на него. Жаль, ушел в армию и после того случая мы больше не виделись. Поговаривали, что он остался служить дальше. Стал военным. Когда приезжал, вечно разминались. Женился. Есть детки. А я?.. Шла к поставленной цели стать успешной бизнес леди и… осталась ни с чем. Кому она нужна, карьера эта, без личной жизни, любящего мужчины? У большинства моих одноклассниц уже есть детки. Кто-то более-менее определился в жизни. Встречается на крайний случай. Только я и Таран как неприкаянные. Вечно что-то ждем, что-то ищем.

Хуже всего то, что Полянская такую рекламу мне сделала, что и врагу не пожелаешь: уже с трех собеседований пришло письменное уведомление, что не подошла. Я?!! И не подошла… Вот как теперь быть? Пойти на рынок торговать или устроится обычным секретарем? Мдааа. Покосилась на Тимохину. А может, ну его, эту высшую материю. Пристроюсь у какого-нибудь Василия под боком. Буду нежиться в его ласках да постанывать в определенные моменты. А самое важное – помогу брату. Илона перехватила мой взгляд и широко улыбнулась. Поняла, что за мысли в моей голове. Если кто и поможет выйти на этот «уровень»,  то только она.