Я, конечно, не ждала радостных объятий и конфетти из бумаги. С головой у меня пока всё в порядке. Но, он бы мог высказать свое недовольство и не у всех на глазах. Так и слышала, как за спиной пробежал недоуменный шепот, а затылок опалили десятки сочувствующих глаз. Это как раз тот случай, когда из князя в грязи. Ведь все привыкли видеть меня если не на равных со Студинским, то в дружеских отношениях уж точно.

— Молчание - знак согласия. По крайней мере, я надеюсь на это. Тогда, не будете ли вы так любезны, приготовить два кофе?

Я отмерла, сглотнула, не отрывая глаз от насмешливой улыбки, и кое-как кивнула, давая понять, что всё ещё здесь, а не улетела в космос. Как так можно, а? У меня, например, так не получается. Ну не могу я спокойно реагировать на его присутствие после всего, что было. А он молодец, быстро взял себя в руки, ещё ночью заметила. 

Пришлось собрать всю гордость в кулак и направиться на кухню готовить проклятый кофе, от которого накатила такая тошнотворная волна, что пришлось срочно выскочить на террасу, хватая ртом свежий утренний воздух.

Однако, это было только начало. Дальше… а дальше я едва не уронила поднос с чашками, поднявшись на второй этаж. Дело в том, что мой стол, мягкое кресло, и некоторые вещи личного использования теперь стояли перед кабинетом Егора на месте кожаного дивана, который был вынужден перекочевать подальше к окну, разделив компанию между папоротником и двумя креслами. Лучше бы перевел в уборщицы. Было бы проще.

Мысленно перекрестившись, постучала в дверь. Женский голос разрешил войти. Аж передернуло, честное слово.

Не отрывая глаз от дымящего кофе, вошла в кабинет… и остолбенела, позабыв о подносе. Эта самая Вероника без какого-либо стеснения устроилась между ног Егора, восседающего на краю стола, и по-хозяйски положила руки ему на плечи. Оба над чем-то посмеивались. Надеюсь, не надо мной.

Егор снисходительно кивнул на журнальный столик у окна. Дрожащими руками я поставила чашки  на стеклянную поверхность и увидела в окне расплывчатое отражение целующейся пары. Тысячи мелких кинжалов вонзились в сердце от созерцания подобной картины. Зажмурилась. Быстро он.

«Так тебе никто и не клялся в вечной любви» — произнес кто-то ехидненько в голове.

«И то верно. Правильно!» - прокричало серое вещество. — «Пускай лобызается, сколько душе угодно, нам проще».

— Спасибо, э-ээ… Лида, да?

Я распахнула глаза и, развернувшись, увидела, что Ника вопросительно смотрит на меня.

— Да.

— Можешь идти. И кстати, — остановила меня у самого порога, — если будет звонить Степанов – соединяй немедленно.

Вот так.

Закрывая за собой дверь, старалась не замечать изучающего, пристального взгляда, способного как зажечь, испепеляя, так и остудить, обдав нордическим холодом. Да-а-а, будет не просто.

Дождавшись, когда щелкнет дверной замок, отгораживая меня от мучительной пытки, со злостью швырнула поднос на дальний диван. Читай книги на _к_н_и_г_о_ч_е_й._о_р_г_ Зажимания на рабочем столе – это работа? Пришли они вовремя. Трудяги, блин. За пять минут так устали, что начали целоваться. А как же запрет на отношения в стенах офиса?

Скептически оценила свой наряд. Дура. По сравнению с Вероникой я смотрелась неприглядной серой мышью. Синим чулком. Знала бы, надела самую красивую блузку и облегающую юбку с высоченными шпильками, потому что выглядела Михеева просто шикарно. Осветленные волосы, стильное платье, дорогие аксессуары, идеальный макияж кому угодно могли занизить самооценку.   

Мда-а-а, умеете вы, Егорка, ясно доносить свои мысли, даже не раскрывая рта. Браво.

Интересно, а эта фифа договор подписывала? Черт, черт, черт! Да что б вас!

Так, спокойно, Лида, спо-кой-но. Этот мужчина не смотря ни на что, помогает твоему брату, наберись терпения.

Сев на эмоциях за стол, постаралась успокоиться. Но ни одна из методик не помогала. Обвела глазами свои «апартаменты», то бишь приемную и горько усмехнулась. От куда и куда вы докатились, Лидия Ивановна. Вот цена вашего красного диплома. Радуйтесь.

Когда спустя десять минут воздух начал сотрясаться от оглушительной трели двух стационарных телефонов – не было когда сделать глоток воды, не то, чтобы унывать.

Приемная Егора Студинского, секретарь Лида. Добрый день… Конечно, соединяю.

Егор Андреевич сейчас на совещании, перезвоните, пожалуйста, через полчаса.

Егор Андреевич вышел, что ему передать?

Приемная Егора Студинского, секретарь Лида… Да, она самая… Кого, простите? А-а-а, Веронику Анатольевну. Сейчас.  

И так почти весь день, не считая встреч с глазу на глаз. И почему раньше такого не было? Да знаю, знаю, это всё закон подлости, грядущие выборы, популярность «Прорыва» и многое другое. Только мне так может не везти.

Под обед я начала мечтать, представляя, как Студинский дает приказ своим людям избить меня, и я спасаюсь от участи сидеть у двери на привязи.  

Но раскисла я основательно тогда, когда к Егору нагрянул Вал.

— Надо же, — всплеснул ладонями, увидев залезшую под стол меня в поисках упавшей ручки, — какие люди в Голливуде! Лидок, ты ли это?! А Егор отважный малый, ничего не скажешь. Надолго же его хватило.  

Стебись, стебись. Вот плюну тебе в чашку с кофе и отомщу, как следует.

— Я тоже не в восторге от подобной перспективы, — как можно сдержанней произнесла я. Имеет полное право на недовольство, но не он один пострадавший.

— Да? А чего так? На деле должна прыгать от радости. Не понятно, — постучал костяшкой пальца об стол, не прекращая сверлить меня глазами. — А ты как-то исхудала что ли. Бледная какая-то. А-а-а, понял! Тимуровские харчи урезались, да? Не то пальто, да? Понима-а-а-ю. Ты лучше расскажи, как тебя угораздило под машину-то или совесть всё-таки замучила, что решила сама под колеса?

А вот это удар ниже пояса. По самому больному. Зря он так.

— Вал! — окликнул его Егор, упершись плечом об дверной косяк. На лице – привычная непробиваемая маска. 

Я вздрогнула от неожиданности. И давно он так? Даже не заметила, как открылась дверь.

— Время поджимает. Тебя, между прочим, одного ждем, — продолжил недовольно, окинув меня безразличным, холодным взглядом.

Дударев мило улыбнулся, протискиваясь мимо него:

— Пардоньте, сейчас всё будет. Просто не смог пройти мимо давней знакомой. Кстати, Егор, ты бы дверь лучше закрывал, а то сам понимаешь… — и многозначно посмотрел на меня, упрекнув в подслушивании и сливании информации.

А тут ещё и Михеева выглянула к нам, прислушиваясь к разговору и «вежливо» попросила принести кофе на всю их ораву. За*б… Кхм… Задолбала.

Пока готовила кофе, с силой провела руками по лицу, тихо взвыв от безысходности. Как же меня колбасило. Что это за инициатива такая, которая продолжает дрюкать и дрюкать. Сколько можно?

— «Лидочка, принесите, пожалуйста, нам кофе», — начала кривляться перед зеркалом, копируя Нику. — Сию минуту. Вам с пургеном аль крысиным ядом? — злорадно улыбнулась, ухватившись за идею. Со слабительным задумка не плохая, нужно взять на заметку.

— Не с тем и не с другим, — прозвучал сзади голос Егора, и я чудом не выронила поднос.

Он стоял в дверях, со сложенными на груди руками и насмешливо наблюдал за моими действиями.

— Или ты хочешь каждый раз поддаваться дегустации? — выставил вперед руку  и, упёршись ею в противоположный косяк, перекрыл мне проход – стены покачнулись, а всё окружающее нас пространство катастрофически сузилось.

Я молчала. Он заглядывал мне в лицо, а я боялась сделать лишний вдох, опустив голову. Не хотела смотреть на него, потому, что он запросто мог увидеть слёзы, наполнившие вдруг глаза ни с того ни с сего. Не хотела вступать в разговор и слышать спокойный тон. И вообще, что он тут забыл? Пришел насладиться моим унижением?

Егор наклонился к виску, окутав едва уловимым ароматом парфюма, и тихо сказал:

— Человек сам кузнец своего счастья, Матвеева. Ты осознанно выковала свое, наплевав на мое безграничное доверие, поэтому… — наклонился ещё ближе, буквально касаясь губами уха, — предупреждаю по-хорошему: впредь будь внимательна, предельно вежлива и исполнительна. Надеюсь, я ясно изъясняюсь?