Это интервью уже провалено, поэтому оставлю себе на десерт понаблюдать за реакцией Гордеева и провоцирую его эмоции.

— Вы серьезно? — мужчина даже, от глупости моего вопроса рассмеялся.

— Вполне.

— Вульгарной моя женщина может быть только в спальне. У каждого свои вкусы и взгляды, не так ли? — ответил он, впервые спрятав свой пристальный взгляд в стороне. Что-то не так, и это что-то очень сильно привлекает мое внимание. Гордеев задумался, и на его лбу пролегла глубокая морщинка.

Терпеливо ожидаю его вопрос, пока он над чем-то усердно размышляет.

— Какие сигареты вы любите, Ярослава? — спросил довольно тихо, но его резкий взгляд в мою сторону заставил меня облизнуть пересохшие губы.

— Сенатор, — помедлив, ответила я. Стало немного… Не по себе от такого спонтанного вопроса. Сначала даже думаю, что он чертов психологический фокусник, пока не вспоминаю о зажигалке лежащей в сумке, а значит она была замечена им на полу с другим выпавшим хламом.

— Тяжелые сигареты, — он задумался, склоняя голову к плечу. Я отвела взгляд, закатив глаза. Нелепость. Не люблю быть на крючке, но, видимо, сейчас я именно в таком положении. Осторожно отвечаю на его вопросы, и не понимаю к чему ведет этот удивительно скрытный и… Интересный мужчина. Все же таинственность Гордеева притягивает, и это я ощутила на собственной шкуре сполна.

— Моя профессия довольно щекотлива для нервов, так я могу снять стресс. Не злоупотребляю, но иногда могу выкурить пару сигарет…

— А разве секс не снимает ваш стресс, Ярослава? — от глубоко понизившегося голоса мужчины, в животе зашевелились крылышки бабочек. Тяжело сглотнув, я попыталась думать, прежде чем говорить.

Не ответила, только лишь жалостливо взглянула, умоляя, чтобы пощадил со своим вердиктом.

— Из-за долгого отсутствием партнера вы употребляете никотин, хотя и он не дает полного удовлетворения. А значит, вы пробуете… Нет, вы удовлетворяете себя сами, Ярослава, — мое сердце замерло, а желудок скрутило в нервозный комочек. Я, казалось, одновременно и побледнела, и покраснела. Руки сжались в кулаки от его насмешки. — На меня смотрите, Ярослава, только на меня, — приказным тоном бросил он. Я упрямо посмотрела в его глаза, почти окатывая ненавистным взглядом. — Но, девушка, даже если и будет доводить себя до оргазма в бесчисленном количестве раз, она все равно никогда не заменит своей рукой мужчину. Ярослава, не молчите, поговорите со мной. Вы ведь хотели откровенно и факту, не так ли?

— Я… Вы просто… Вы самый настоящий хам, Максим Викторович, — поднялась я с дивана, процедив каждое слово. Внутри меня разгорелся яростный стыд, и уверена, мое лицо сейчас пылает в красном бархатном огне.

Ненавижу его, ненавижу! Как он смог так точно провести такие параллели? Это вообще возможно сопоставить подобное в своем мозгу и так пристыдить меня, рассуждая все с такой уверенностью?

— Сядьте, — жесткий приказ.

— Что? — я моргнула, словно потерявшись.

— Сядьте на диван, Ярослава, разговор еще незакончен, — повторил Господин Гордеев, и я, недоуменно хлопая ресницами, медленно опустилась на кожаный диван, не сумев овладеть с собой. Его голос словно тяжелый кремень пригвоздил меня к дивану, не давая возможности свободно вздохнуть. — Мы договаривались отвечать честно. Вы бессовестно лжете и избегаете ответов. Я не могу назвать вас честным журналистом.

— Не думаю, что я должна отвечать на подобные шалости, — спокойно сказала я, хоть и хотелось повысить голос. Гордеев словно надавил на меня, заставив почувствовать себя в оковах.

— Я не спрашивал. Я сказал вам ответить, Ярослава, — несколько угрожающе сверкнул он своим взглядом. — С удовольствием уровняю ваш счет, который вы ведете с начала беседы, провоцируя меня. Хотя беседа и ваши вопросы — две противоположные друг другу вещи. Так мне повторить вопрос или вы наконец-то признаетесь в моей правоте?

— Да. Да, вы правы, — поднимаю свой стыдливый взгляд на мужчину, и понимаю, как же чертовски сильно он подавляет на каком-то ментальном уровне. Максим лишил меня чувство выбора ответа, заставляя говорить правду. Сердце беспокойно стучит о ребра, пока пальцы нервно вцепились в замок на коленях.

— Не удивлен. Таких женщин, как вы, Соколовская, нужно укрощать, а не позволять вам самой удовлетворять себя. Женщины делают это со своим телом нежно, любвеобильно и ласково, пока крутите задницей перед мужчиной. Будь на то моя воля, Ярослава, вы бы сейчас так со мной не разговаривали, — едко усмехнулся Максим Викторович, склонив голову, разглядывая меня. — Молчите? Не притворяйтесь кроткой ланью, вы далеко не такая.

— На каждую женщину найдется свой мужчина, Максим. Всему свое время, — выдавила я из себя, отдаленно осознавая, что сейчас вообще говорю. — Но лучше я буду удовлетворять себя сама, чем спать с разными проститутками и настоящими козлами, — это был смелый отпор после недолгого молчания. Но если он решил оскорблять меня в плане интимных связей, я окуну его в ту же грязь.

Максим, слабо покачав головой, налил в бокалы вина, на этот раз почти до края. Свой он тут же выпил. И оскалился, без злобы, скорее с насмешкой. Впервые меня осадил мужчина, и чувство такое… Гаденькое, но теперь я понимаю, что чувствуют мои герои статей. Профессиональный опыт.

— Я спал с ними. И не с одной. И буду перебирать, пока, как вы заметили, я не найду свою женщину, — спокойно ответил Гордеев. — А вот у вас противоположные принципы. Скучно живете, Ярослава. Молодость дается всего раз в жизни, и надо брать все и сразу, а не обходить стороной отношения и острую близость с мужчинами. Недотрога.

Я вспыхнула, но из последних сил сдержанно не двинулась с места, только опустила глаза, скрипя зубами.

— Есть ли личности, которые бы заинтересовали вас в любовной связи? Я допускаю, что вам интересны знаменитости, женщины, которые столько же остроумны и нахальны, как вы. Например, стервозная телеведущая Алена Егорова или одна из профессиональных актрис София Журовская, которая зубоскалит при любой возможности. Это же кто-то из шоу-бизнеса, не так ли? — я не дам ему так просто слезть с этой темы, особенно после такого явственного оскорбления и вмешательства в мою личную жизнь. Чертовки хочу знать о его женщинах, а читатели так тем более.

— Есть. Эта личность сейчас сидит напротив меня, упрямо продолжает задавать свои вопросы, дерзит и не отдает отчета в том, как сильно возбуждает подобным поведением… — он ставит свой бокал на столик, нагнувшись вперед и усмехнувшись тому, что я округлила глаза.

— А вы отдаете себе отчет в том, что говорите? Я ведь могу написать много лишнего в статье за подобное хамство, и не солгу. Как вы уже заметили, я не пресная журналистка и могу быть очень упрямой, — я попыталась остепенить мужчину. Но разве я могу диктовать ему свои условия?

— …И как сильно эта упрямая журналистка напрашивается, чтобы я избавился от своего терпения и взял ее прямо тут и сейчас без каких-либо обязательств… Например, перекинув через быльце дивана, приподняв ее вполне симпатичную задницу кверху… И уверен, она была бы довольна таким раскладом, — продолжает он свою мысль, демонстративно затыкая мой рот не то грубым предложением на секс с ним, не то неприкрытой угрозой.

Мое сердце непростительно дрогнуло под этим взглядом. Я оглянулась, посмотрев, на какое именно быльце за моей напряженной спиной, которое так сильно ему приглянулась… С моей задницей.

Что между нами происходит? И почему я так возбуждена от его взгляда, голоса и даже созерцания того, как длинные пальцы наглеца изящно держат бокал красного вина с такой загадочной улыбкой?

Тянусь за бокалом с прохладным напитком, лишь бы отвлечься от такого открытого дерзкого и грязного флирта. Внутри словно началась буря, которую уже невозможно было остановить… Молнии метали, и к моему сожалению, внизу живота, заставляя меня в одну минуту бледнеть, а во вторую краснеть… Немыслимо. Я попалась на уловку, как школьница с неожиданным тестированием, проваливая все задания к чертям.