— Такой проказнице, как ты — мало моих прозвищ. Здесь нужно преподать урок, но угрозы на тебя тоже не действуют, как и лишение премии, — недовольно повысит тон мужчина, строго взглянув на меня, поправив галстук. Я поднялась со своего рабочего места, настороженно разглядывая начальника.

— Вы сняли меня с премии? — кажется, я поперхнулась своими же словами. У меня было слишком много планов на такие премии, ведь если я производила впечатление читателей, мне выделялись очень и очень крупные премии. Я нацелилась на поездку в Грецию…

— Тебе это никак не помогло. Проходили уже. Так что нет, белочка, твое колесико еще крутится у меня в отделе и свои премиальные можешь с завтрашнего дня забрать в бухгалтерии. Нечасто встретишь такую журналистку, как ты.

— Значит, вы одобряете мою статью? — улыбнулась я, сев обратно на стул. Игнат Ростиславович пошел ко мне, чеканя свои шаги.

— Будь так, меня бы отчитывали не меньше, чем я тебя сегодня. Но признаю, это было… Сногсшибательно. В прямом смысле у меня подскочило давление, как только прочитал твою пакостную статью, — передернул плечами мужчина. Мысленно, я довольно погладила себя по головке, ведь выпросить комплимент или же одобрение у этого начальника было практически невозможно, тем более для меня!

— Это было, по правде говоря, самое ужасное интервью в моей жизни…

— Гордеев соблазнял мою работницу? Я не удивлен, — покачав головой, босс оглядел мой беспорядок на рабочем столе.

— Нет! Просто он… Почти чист, не считая того, что спит с проститутками и обладает сильным мышлением. Кто в наше время из знати не нанимает шлюх? Но вот ведет себя ужасно, наглый паршивец… — задумалась я, потупив взгляд, вспоминая, каким горячим был этот самый паршивец.

Стоп, вот здесь точно стоп! Было и было, главное, чтобы не узнал Игнат Ростиславович, иначе мне крышка. Да и вообще… Если узнает кто-либо — мне все равно конец.

Я легко смущаюсь своих мыслей, ощутив, как кровь приливает к щекам только от воспоминания холодной постели в восхитительной гостинице, и потрясающего страстного мужчины на мне.

Мой начальник взял полупустую чашку с, уже четвертым, холодным кофе.

— Биг босс. Интересно, — улыбнулся босс, читая надпись на моей чашке. — Ты не переживаешь?

— О чем вы? — обратила внимание я на него с более настойчивым взглядом. Босс присел на край стола, хотел о чем-то поговорить. И что-то мне подсказывало, что это из ряда нотаций.

— Не переживаешь, что статья вышла тебе боком? Гордеев довольно статная личность и может приспустить тебя. Мне бы не хотелось взять телефон и, чтобы гендиректор назвал твою фамилию и увольнение в одном контексте, — тише проговорил мужчина. — Ты еще та провокаторша, из-за которой у меня появился семейный кардиолог… Но не хочу лишаться тебя, тем более что наши конкуренты с радостью вырвут тебя из моих рук.

— Некоторые наши читатели меня ненавидят, но продолжают читать статьи и заниматься хейтерским движением против меня, не подозревая, что этим и держат высокий рейтинг. Касательно Гордеева… Вам не стоит волноваться, Игнат Ростиславович. Хотел бы избавить от меня, уже сделал это, — покачала я головой. Начальник подавил улыбку, оставаясь серьезным.

— Это до добра не доведет, Ярослава. Сейчас я уже еду домой. Десятый час пошел, могу подкинуть, — нахмурился он, а я покачала головой. С этим Гордеевым у меня помутился рассудок и я отложила на полочку всю второстепенную работу.

Не люблю отставать от своего графика.

— Ваша тревога ни к чему, Игнат Ростиславович…

— Гордеев закупил значительную часть журналов, в которых легко может закопать тебя живьем, — босс долго смотрел на меня, ожидая, что я соглашусь. Подобный факт вызвал усмешку. — Все еще думаешь, что он безобидный? Сегодня он вертелся в нашем отделе, пока ты с Морозовым была на обеде. Не стал ждать. Будь я на его месте, подождал бы, и определенно спустил тебя пинками по лестничной площадке.

— Вы преувеличиваете. Гордееву плевать на мнение второсортных людей. В самом деле, ему заняться больше нечем? — конечно, я знала, что он мог обратить внимание на шумиху, но Максим не напоминал того человека, который будет волноваться о такой надоедливой букашке, как я.

Но да, мог бы и подождать, пока закончится мой обед.

— Я предлагаю тебе помощь, — не сдавался Игнат Ростиславович.

— Я доберусь домой на своей машине, — проговорила я отвернувшись. — К тому же если мой брат узнает, что я езжу в одной машине с начальником, к вам нагрянет незамедлительная проверка полицейских просто из-за его вредности.

— Теперь понятно, у кого ты поднабралась такого нрава. Ну, смотри мне, я предложил помощь, Ярослава… — начальник выпрямился, кинул задумчивый взгляд на меня и пошел к выходу. — Не задерживайся и закрой двери отдела перед уходом. Ключи охране под подпись.

— До завтра, Игнат Ростиславович, — крикнула я ему, вернувшись к компьютеру, где была все та же статья.

Так, надо наконец-то заняться работой!

Телефон пикнул, когда время было уже перевалило за одинадцать. Потягиваясь, я все же решила собираться домой. Выключив компьютер, я собираю свои бумаги с наметками готовой работы и подготовленный материал для статей, складывая стопки на край стола. Тушу свет.

На выходе из офиса, я прощаюсь с охраной — дядей Иваном, который так же сказал быть мне осторожной и поторапливаться.

В руках зазвонил телефон. Андрей. Не решаюсь ответить на звонок, но выдохнув, подношу телефон к уху. Знаю на практике, что чем больше волнуется брат, тем хуже будет мне потом, объясняясь.

Сегодня все крайне насторожены моей безопасности.

— Я уже вышла, — раздраженно проговорила я, ведь братец сумел позвонить за последние пару часов минимум с десяток раз.

— Ты обещала быть час назад! — налегает он на меня.

Иногда кажется, что мой брат лучший контроллер, чем строгие отцы в полных семьях. И было мне уже как двадцать четыре, Андрей не спускал с меня своих грозных очей. У него всегда была одна отговорка: родители сказали следить за мной. Но они это говорили, когда я приехала учиться в колледж, и мне было неполных шестнадцать лет.

— Знаешь, задерживаться на работе — это вполне нормально, — проговорила я, чувствуя ночную прохладу и легкий ветер. Поправляя свою юбку, я плотнее обхватила свой пиджак, и прижав его к дрожащему телу, поторопившись к своей машине.

— У нас такого беспредела никогда не бывает, мелкая! У статистических работников, часовая рабочая норма — восемь часов, а тебе даже за сверхурочные не платят. Они у тебя там бесстыжие крохоборы, а ты должна быть уже дома, слышишь меня?

— Слышу. И ты меня наконец-то услышь, Андрей. Ты старше меня на три года, — уточнила я. — Еще раз услышу в свой адрес мелкая, огребешь по шее, — злобно заключила я. Это крайне раздражало. Я всегда по жизни была маленькой девочкой, за которой он приглядывал, и даже не один раз закрывал дома, не пуская гулять.

Мелкая — слово, которое навивало воспоминание, когда он контролировал каждый мой шаг, вплоть до употребления здоровой пищи и посещения спортзала. Сейчас его привычки не ушли, так как он может проследить, когда я прихожу домой, ведь живем мы вдвоем. Тем более его замашки в работе следователя, иногда перепрыгивали на меня: Андрей поместил мне в телефон GPS, и провел его не только к себе в телефон, но и в свой отдел. Он патологический параноик, если дело касается моей безопасности.

Я заворачиваю за здание офиса, сразу увидев единственные две машины на парковке. Приглушенный свет с фонарей тусклый, поэтому плохое освещение не сразу дало возможность разглядеть марку машины, которая стояла рядом с моей.

— Когда ты будешь дома?

Я подхожу все ближе, щурясь и всматриваясь. За десять метров я увидела, как открывается дверь и из машины выходит какой-то мужчина, а позже, я лишь сдерживаю свое удивление, остановившись.

Это был тот охранник. Игнат. Это был точно он. Какого черта?