— Наелась? — спрашивает мужчина, разглядывая то, как я отодвигаю от себя пустую тарелку.

— Очень, — удручающе вздохнула. С ним безумно тяжело, а это только завтрак. — А ты?

— Планирую, — коварно оскалившись, он неизбежно встает, дождавшись, пока я закончу со своим завтраком. — Наклонись над столом, — внезапно говорит Максим, одновременно подкрадываясь ко мне. Я недоуменно осталась неподвижно сидеть, ошеломленно моргая.

— Для чего? — непонимающе спросила я. Гордеев заставляет подняться, когда перехватывает мою ладонь. Отодвигает стул и утыкается носом в шею, опасно встав за моей спиной.

— Буду завтракать. Тобой, — ставит меня в известность Максим. Он нажимает на мои плечи, принуждая лечь грудью на прохладную поверхность стола.

— Но я еще не готова к этому! — встревожилась, отчетливо понимая, что малейшее неправильное движение и моя задница начинает адски болеть, умоляя меня быть аккуратной и предельно осмотрительной.

— Если ты всегда готова мне грубить, значит, готова расплачиваться за свои слова. А я безумно хочу трахать дерзкую женщину, которая не считается с моими установленными правилами, — заявляет Гордеев, при этом сдергивая с меня пижамные штаны, обнажая бедра и ноги.

Одна из его рук оказывает давление на спину, не разрешая выпрямиться.

— Я тебе не грубила. Это ты меня оскорбляешь тем, что брезгуешь моей едой… — не договариваю, вскрикиваю, так как его массивная тяжелая ладонь опускается на многострадальную ягодицу. Тело окутывает неестественный жар, и я мучительно скулю, ощущая, как лоб покрывается холодным потом от напряжения.

Тело задрожало, сохранив в памяти довольно грубые руки мужчины и то, как болезненно они с ним обходились.

— Плевать, — он встает сзади, плотно ко мне прижимаясь. Я остро ощущаю его твердый член и понимаю, что ему всего лишь хотелось поймать меня на любом неверном слове, которое покажется ему грубым и оно станет прямым приглашением взять меня сзади.

Он играет по своим правилам.

Господин Гордеев насильно заставляет расставить ноги, а шлепая по внутренней стороне бедер, намекает развести их как можно шире.

— Будь хорошей девочкой и не вынуждай мучить твою и без того печальную попу, — Максим крепко сжимает ягодицу, невольно заставляя меня вцепиться руками в край стола и сменить стон на какой-то глухой поверженный звук, который я прежде никогда не издавала.

Гордеев присаживается позади меня, и я со смущением соображаю, каким способом на этот раз он собирается меня подогреть для своего члена… Святые небеса, с этим нельзя сознательно вести борьбу! Тело регулярно совершает предательство против меня, внезапно начинает подрагивать, усеиваться новыми мурашками и увлажняться, чему я упорно сопротивляюсь, но если мозг разъяренно размахивает руками и топотит ногами, то тело обмякает и расплавляется.

Господин Гордеев как взаправдашний змей искуситель совращает меня своим языком между широко разведенных бедер, при этом неаккуратно сминая мои ягодицы. Максим дает почувствовать все изыски его предварительной ласки. Он гармонично перемешивает грубую боль с сексуальным удовольствием, беззастенчиво стирая мои границы.

Это нельзя выдержать, в особенности когда рассудок явственно соображает, что тело поддается на его соблазн, а я в этот момент мечтаю сбежать, морщась от не самых приятных ощущений. Моя задница ужасно саднит, а Гордеев будто намеренно сжимает с такой адской силой, что выбивает из меня очередной скулеж. Поднимается, и без дальнейших промедлений насаживает меня на свой твердый член, непристойно громко ударяясь с каждым сильным толчком об мою задницу, стискивая талию так крепко, что я непроизвольно накрываю его горячие руки своими холодными ладонями.

— Не так грубо! — выскользнуть из его железной хватки невозможно. — Прошу тебя, нежнее, — попробовала я ещё раз. Гордеев внезапно подхватывает мою ногу под коленку и поднимает на стол, таким образом, широко раскрывая меня для себя, ерзая по моей попе низом своего живота. Ягодицы на его любое воздействие откликаются ослепительными мощными вспышками в моих глазах.

А когда я пытаюсь выкарабкаться из его нещадной хватки, он продолжает одной рукой удерживать мою высоко лежащую ногу на столе, а вторую руку переместил на мой затылок, прижимая меня к столу щекой.

Бесспорно, Максим удивительный мужчина, знающий женское тело, умеющий преподносить головокружительно блаженство… Но дело в том, что он длительно удерживает меня взаперти под чутким надзором, не спуская с меня своих глаз. Постоянно дает понять, что я в этом месте пленница. Сексуальная пленница, которая должна ублажать Господина, а он расщедривается в ответ на звонкие пощечины и беспощадные удары ремнем.

Так быть не должно и я не та женщина, которая будет терпеть насилие.

Необходимо скорее вернуться домой. Андрей, наверное, с ума сходит!

И если не сегодня, то, когда еще?!

В голове случился щелчок, когда я принимала горячую ванну, неотрывно тараща глаза на текущую из крана воду. План был в наличии, до ужаса простым, но, возможно, самым результативным. Пока Гордеев отлучился в кабинет, занявшись срочными делами, я решила целесообразно использовать воображаемую свободу в своих корыстных целях.

Для начала я присмотрела на улице три машины. Два внедорожника, и одна серенькая феррари, скорее всего, личная машина Господина Гордеева. Я смутно догадывалась, что здесь должен иметься его личный транспорт, но теперь вопрос стал особо актуальным в том, где достать ключи от этого шикарного автомобиля…

Думаю, если получится как-то отвлечь Макса, после переодеться в его спортивный костюм, который я отыскала шкафу спальни, а потом тайно сбежать на крутой феррари. Частично осталось обдумать все тонкости, в особенности как именно отвлечь Гордеева и где взять ключи от машины.

Примерно долгий час я обыскиваю все вероятные места, где могли бережно храниться ключи от автомобиля, но вскоре сдаюсь, остановившись в прихожей задумываясь. По-идиотски, но внезапно решила задать себе следующей вопрос, пробуя мыслить, как Максим.

Если бы я была Господином Гордеевым, то?..

То для чего хранить ключи в доме, если снаружи всегда есть охрана? — меня внезапно осенило. Но едва только я приблизилась к входной двери, как услышала шаги Максима на втором этаже и как стремительно он приближается к лестнице. Встрепенулась и отбежала подальше от двери, ловко передвигаясь на носочках, забегая в гостиную комнату, сев в кресло.

Сердце безумно бьется в груди… Мне необходимо проверить его машину, во мне тлеет надежда, что в ней есть ключи. Всего лишь нужно проверить, прежде чем активно действовать. Надо добраться до машины, к тому же под весомым предлогом…

— Чем занимаешься? — спрашивает Гордеев, приблизившись ко мне, опустив свои руки на спинку кресла. Не видела его несколько безмятежных часов, а едва успокоившись, начала вновь дрожать. Все еще кажется, что его жесткий и бесконечно возбужденный член во мне.

Глубоко вдохнула и выдохнула. Нужно срочно собраться с мыслями.

— Да так… Ничем не занимаюсь. Что-то у меня голова разболелась, — нахожу ответ быстрее, чем надо, так как в голову пришла очередная идея для подготовки запланированного побега. — Не подскажешь, где я могу найти аптечку? — эту вещицу я ни разу не видела, сколько бы тумбочек ни обыскала, то ничего не нашла.

— Давай я вызову доктора? — он обходит кресло и присаживается на быльце, поглаживая мои довольно напряженные плечи.

— Нет, мне подойдет обычный ибупрофен, — покачала я головой, взглянув на мужчину.

— Хорошо, — он сразу же направляется в сторону лестницы. Я без раздумий поднимаюсь и уверенно иду за ним. — Ты можешь прилечь. Я тебе все принесу…

— А куда вдруг запропастился Игнат? — задаю не самый волнующий меня вопрос только для того, чтобы увязаться за Гордеевым.

— Соскучилась? — насмешливо спрашивает мужчина, плавно поднимаясь по лестнице на второй этаж.