Изумленно смотрю на Игната, и он, передернув плечом, поправляет свой галстук. Кидает на меня предупреждающий взгляд, и уходит, молча, оставив наш разговор в подвешенном состоянии. Напряженно смотрю на его удаляющуюся спину, заметив Господина Гордеева, уверенно идущего в мою сторону угрожающе большими шагами.

— Все в порядке, ничего не бойся, — слышу голос брата через подслушку в ухе и пытаюсь овладеть своими эмоциями. — Нам нужны настоящие доказательства, выведи его на откровение. У тебя все получится, — уверяет меня брат.

Такие слова дарят надежду и хорошо поддерживают.

— Спасибо, — шепчу я, надеясь, что он все услышал.

Максим подходит совсем близко, встав передо мной, сровняв своим недовольным взглядом.

— Я хотел, чтобы ты пришла в мои апартаменты, — ожесточенно говорит он, скрещивая на своей массивной груди напряженные руки.

Выглядит устрашающе.

— Чтобы ты меня беспрепятственно растлил на кровати под действием наркотического вещества, а потом высек ремнем до кровоподтеков? — я сказала грубость, но настолько утомленным тоном, что он не сразу понял мою язвительность.

Максим пронизывает своим взглядом и вдруг… Расслабляется. Его руки опускаются, а мужчина присаживается рядом, пока я внимательно за ним наблюдаю. Он одет в белую футболку и джинсы, изменяя своему стилю офисной одежды, вливаясь в окружение без лишнего внимания.

— Сними очки, — неожиданно распоряжается Гордеев, и пока пытаюсь понять зачем, Максим тянет руку к моему лицу и снимает очки.

Задохнувшись возмущением, замечаю, что он держит в руках черные солнцезащитные очки обратной стороной, где очень заметно прикрепленную камеру.

— В свете дня твои глаза приобретают карамельный оттенок, — говорит он, удерживая мой взгляд. — А когда ты возбуждена, они переливаются золотом, — дополняет Максим, смущая таким признанием, особенно с посторонними слушателями через специальную технику.

— Твои глаза бездушные. В них нет и капли того тепла, которое манило меня ранее, — признаю вслух очевидные вещи. — Когда ты смотришь на меня, мне становится страшно. Ты жесток, агрессивен и эгоистичен. Никакая уважающая себя женщина не захочет быть рядом с тираном, который подчиняет против воли и принуждает.

Желваки мужчины начали шевелиться, предупреждая.

— Тебе не следовало сбегать, — каким бы грозным он ни был внешне, разговор начал предельно спокойно.

— Тебе не следовало меня похищать, — стараюсь утверждать очевидные факты, чтобы камера зафиксировала любое изменение в поведении Гордеева. Он же, в свою очередь, свободно рассмеялся, словно я болтаю какие-то глупости.

— Малышка, коттедж у реки подразумевает отдых, а не похищение. Отдохнули бы недельку, нашли компромисс в наших отношениях и вернулись в город. Ты только посмотри, к чему все привело… — он качает головой, действительно обвиняя меня во всем, что произошло за последнюю неделю. — Я хочу вернуть наши отношения, но ты почему-то каждый раз противишься и создаешь непросто проблему, а минное поле, через которое добраться до тебя невозможно.

— Значит, во всем винишь меня? — переспросила я. — Знаешь, что делают пары, когда хотят расстаться? Говорят, Макс. Ты меня едва не утопил в ванной, пытая. Мне страшно за свою жизнь, понимаешь? Ты поднял на меня руку, выпорол ремнем мое тело. Максим, в моих глазах ты — чудовище.

Он смотрит на меня с зарождающимся гневом в ярко-синих глазах, и резко перехватывает мое запястье. Тянет на себя с такой силой, что через секунду я оказываюсь у него на коленях, прижата к мужской груди.

— Мне не нравится твой тон, малышка, — он ведет рукой по прямой спине, легко, почти щекотно и опускается на бедро, ощутимо сжав. — С тобой я предельно нежен, — Максим упирается носом в мою шею, обдавая чувствительную кожу своим жарким дыханием, и я немного подрагиваю… От тревоги.

— Зачем ты распространил видео? Я поддалась на твои условия, украла из полицейского участка папку с собранным против тебя компроматом. Пыталась быть послушной, а ты выставил меня шлюхой на всю столицу, перечеркнул карьеру и доверие моих близких. Зачем ты так поступаешь, Максим? — я ощущаю, как напрягается тело мужчины, как тяжелеют его руки и дыхание становится порывистым.

— Кроме меня, тебе никто не нужен, — изрекает он, а я хмурюсь. Похоже, я попала в руки настоящему социопату, который виртуозно играет роль идеального мужчины. — Плевать на всех. Если ты будешь моей хорошей малышкой, я заткну всем рот. Хочешь быть главным редактором журнала? Твой босс станет подчиненным, — Гордеев терпеливо смотрит в мои глаза, ожидая какого-нибудь восторга от его власти.

Он думает, что может купить меня за должность?

— Я хочу, чтобы тебя больше никогда не было в моей жизни, — Максим холодеет от моего ответа, скрипя зубами.

— А я хочу от тебя детей. Давай искать компромисс, — усмехается мужчина, но я замечаю в его глазах предвестие бури.

Его признание и вовсе вышибает любые мысли из головы, заставляя открыть рот и по-глупому глотать воздух. Мне нечего ответить на его желания.

— Почему именно я?

— Так выбрало мое сердце, — Господин Гордеев мягко улыбается и тянется к моим губам. На его коленях я остаюсь сидеть неподвижно, но отворачиваюсь от его поцелуя. Мне отвратительна эта близость.

Хочу забыть о Господине Гордеева, как о страшном сне.

— Тебя не волнует, чего жаждет мое сердце? — в голосе витает такая унизительная безнадежность, что мне становится жалко саму себя.

— Ты полюбишь меня, когда смиришься. Я могу исполнить любую мечту и расцеловывать эти соблазнительные ноги, — он поглаживает мою коленку. — В ответ я хочу только взаимности и твоей горячей симпатии. Это очень выгодная сделка.

— Проблема в том, Макс, что даже наши отношения ты считаешь очередной сделкой, — я скидываю его руку с ноги. — Достаточно с меня. Ты испортил мою жизнь, наслаждайся тем, как я ползаю в грязи. Ты же этого хотел — мести? У тебя все вышло на высшем уровне, — пытаюсь встать, но руки мужчины превращаются в раскаленное железо.

— Что это? — спрашивает совсем не по теме разговора… И поднимает очки, присматриваясь к аксессуару. Я в этот момент бледную. — Ты что, решила подставить меня? — бесновато рычит, снимая маленькую камеру, которую невозможно было заметить, если бы очки остались на мне. Максим бросает под свои ноги очки и топчется по ним кроссовком. — Какая же ты дрянь!

Я, настолько не ожидавшая скорого разоблачения, широко округлила глаза, не в силах найти быстрый выход из такого ошеломляющего положения.

— Ярослава, уходи от него! Немедленно! — кричит брат в подслушку, из-за чего я содрогаюсь.

Начинаю извиваться, пытаться вырваться и отстраниться от Гордеева, в которого вселился сам дьявол. Когда он встает, намертво держит меня под локоть. Внимательно обводит взглядом парк, и развернув меня к себе лицом, водит руками по всему моему телу.

— Пусти! — восклицаю я, когда Гордеев дергает мой подбородок, обнаруживая просушку в ухе за распущенными волосами. Вытягивает ее, швыряет в сторону. — Я начну кричать, все обратят на нас внимание! — говорю громко, пытаясь привлечь внимание людей. К моей неудачи сидят все довольно далеко.

— Разве ты еще не поняла, что мне плевать? — Гордеев берется за мою рубашку и дергает так, что все пуговицы отлетают в разные стороны. Перед Максимом я оказываюсь в прозрачном кружевном бра, прикрываясь руками.

Он цепко находит взглядом камеру на джинсах, срывая ее, обыскивает карман и достав другую камеру, отбрасывая находку на зеленый газон. Максим с раздражением смотрит на мою сумку, швырнув ее в урну.

Такое в мои планы никак не входило!

— Зря ты это сделала, — он смотрит на меня таким взглядом, которым хищное животное целится на свою жертву.

Когда я оказываюсь на его плече, хочу закричать, просить о помощи визгом и дать всем отдыхающим людям понять, что я сопротивляюсь и хочу сбежать от этого монстра…

— Начнешь голосить, и я с удовольствием всажу пулю в твоего брата, — Максим говорит это не как угрозу, а как факт, который он с большим желанием подтвердит, если его подтолкнуть к грани.