Я засмеялась. — Я бы не возражала. Он одарил меня обезоруживающей, мальчишеской улыбкой, от которой у меня все внутри растаяло, и исчез в коридоре.

Двадцать минут спустя мое сердце все еще колотилось. — Из-за чего ты так улыбаешься? — спросила мама, когда мы с Уинни спустились вниз, чтобы попрощаться.

— О, я не знаю, — легкомысленно ответила я, глядя, как девочка бежит по коридору в сторону кабинета отца.

— Фрэнни Сойер, ты ужасная лгунья. Она скрестила руки. Что у тебя на уме?

— Я не могла сказать ей, как я была счастлива, что дала обед Маку, поэтому я решила рассказать ей о предложении миссис Рэдли.

— Ты знаешь невесту с прошлых выходных? У нее есть идея для меня. Через тридцать секунд после моего рассказа я пожалела о том что что-то сказала.

— Я не знаю, Фрэнни, — проворчала мама, качая головой. Затем она обрушила на меня миллион вопросов, не дав мне возможности ответить на них. — Пекарня? Где она будет? Кто бы ею управлял?

— Я.

— Не смеши меня. Управлять бизнесом для тебя было бы слишком тяжело и напряженно. Ты ничего об этом не знаешь. — Я могла бы научиться, — огрызнулась я.

— Но зачем тебе это нужно? У тебя уже есть работа здесь. А твои макарунсы итак популярны на свадьбах.

— Было бы здорово хоть раз заняться своим делом, мама, — сказала я раздраженно. Тебе обязательно нужно отказать мне в этом еще до того, как мы это обсудим? Так же, как ты отвергала все, что я просила сделать самостоятельно?

Она выглядела оскорбленной. — О чем ты говоришь?

— Все то же самое. Не знаю, почему я вообще решила, что ты будешь рада за меня..

— Фрэнни!

— Это правда, мама. Я хотела делать все то, что делали мои сестры, но ответ всегда был отрицательным. Заниматься спортом. Уехать в колледж. Путешествовать с рюкзаком по Европе. Я даже никогда не была за пределами страны!

Она огляделась вокруг, чтобы убедиться, что никто из гостей не слышал моего крика, затем подняла подбородок. — Ты не можешь сравнивать себя со своими сестрами. Ты была другой, Фрэнни. Особенной. Были пределы того, что могло выдержать твое сердце.

— Больше их нет.

— Ты не знаешь этого наверняка, — сказала она, ее глаза налились кровью. — Мы так сильно беспокоимся только потому, что любим тебя, дорогая. Ты все еще наш ребенок, и…

— Я застонала, подняла одну руку и потянула дверь другой. — Хватит. Прости, что я вообще об этом заговорила. Мне нужно забрать Уинни.

Кипя от злости, я двинулась по коридору в сторону кабинета Мака.

Я поглотил обед, который Фрэнни упаковала для меня — до последней крошки крекера, капли супа и сладкого кусочка какого-то печенья. Я никогда не пробовал ничего настолько причудливого и вкусного. На самом деле, когда я закончил, я продолжал смотреть в пустой коричневый пакет, надеясь, что там волшебным образом появится еще что-нибудь.

На этой неделе я заплачу ей больше, чтобы не чувствовать, что пользуюсь ее добротой. Обычно я бы отказалась от ее предложения дать мне обед, но сегодня был такой холодный день, и домашний куриный суп звучал так вкусно. Когда я в последний раз ела суп не из банки?

Карла не очень-то умела готовить даже до того, как наши отношения развалились, но она была лучше меня.

А это о многом говорит.

Я взглянул на фотографию девочек на своем столе и пытался справиться с чувством вины, всегда возникающим особенно остро, когда я переживал, что не сделал достаточно, чтобы исправить брак, не постарался сделать все возможное ради детей. Это был постоянный нож в моем сердце.

— Папочка!

Я поднял голову и увидел Уинифред, которая вбежала в мой кабинет, одеваясь, чтобы выйти на улицу. — Эй, ты хорошо выспалась?

— Да. Она забралась ко мне на колени и обвила руками мою шею, рассказывая о приготовленном обеде, о печенье, которое они собирались испечь сегодня днем, и о том, как она дремала под «облачным одеялом" Фрэнни.

Она все еще что-то рассказывала, когда в дверях появилась Фрэнни, одетая в угги, дутую белую зимнюю куртку и бордовую шапку с меховым шариком на макушке. На ней это смотрелось очаровательно. Мне захотелось, чтобы она тоже подошла и села ко мне на колени.

— Извини, я застряла, разговаривая с мамой, — объяснила Фрэнни, натягивая перчатки.

Похоже, она была не слишком рада этому.

— Все в порядке? Ты все еще можешь уйти, или ты нужна ей здесь?

— Я могу уйти. Но выражение ее лица оставалось напряженным.

— Я тебе не верю.

Она вздохнула, покачав головой. — Иногда моя мать сводит меня с ума.

— Да, и моя тоже. Они знают, куда нажать, чтобы вывести из себя. Я хотел немного подбодрить ее, она выглядела такой подавленной. — Эй, миллион раз спасибо за обед. Было вкусно.

Ее черты смягчились и она улыбнулась. — Не за что. Уинни тоже понравилось — она съела две тарелки супа. И я имела в виду то, что сказала насчет рецепта. Я с удовольствием поделюсь.

Я посмотрел вниз на Уинни. — Что ты думаешь? Смогу ли я справиться с приготовлением домашнего куриного супа?

Она хихикнула и покачала головой. — Ни за что.

Я вздохнул. — Но мне нужно кормить вас более здоровой пищей. Я должен хотя бы попытаться.

— Фрэнни говорит, что сегодня мы можем приготовить лимонные макароны, — объявила Уинни.

Фрэнни засмеялась и положила руки на бедра. — Макарунс, а не макароны. Не то чтобы они были очень полезными. Это печенье было в твоем обеде, — сказала она мне. — Они тебе понравились?

— Да. Я все время искал еще в пакете. Я не очень люблю десерты, но эти были восхитительны. Не слишком сладкие.

Если они сделаны правильно, они не должны быть слишком сладкими. И, — добавила она с улыбкой, — они без глютена.

— Спасибо. Эй, как ты стала такой хорошей поварихой? спросил я, искренне любопытствуя.

Она пожала плечами. — В детстве я много времени проводила дома с мамой. Она всегда следила за тем, чтобы я ела очень здоровую пищу, потому что… ну, просто потому что. А зимы здесь длинные. Готовка и выпечка заполняли все время.

— Зимы здесь длинные. Я посмотрела в единственное окно в своем кабинете. Снежинки продолжали падать, но сегодня ночью должно было стать еще тяжелее. — Тебе лучше поехать. Дорога лучше не станет.

— Ты знаешь, сколько снега выпадет сегодня вечером? — спросила она. Я слышала, от восьми до десяти дюймов.

Я бы хотел дать тебе от восьми до десяти дюймов сегодня вечером, подумал я. А сказал: Я думаю, что примерно так, но снег начнет идти только в пять или шесть часов. Ты можешь ехать в такой снегопад?

О, да. Я в порядке. Мой отец дал всем нам несколько уроков вождения по снегу.

Правдивая история, — сказал хрипловатый мужской голос.

Я поднял глаза и увидел, что в коридоре позади Фрэнни появился высокий плотный Джон Сойер. Он положил руку на шею своей дочери, сжимая ее в замок.

— Папа, — простонала она, дергая его за руку. — Отпусти.

— Никогда. Он прижал ее к себе и посмотрел на меня через плечо. — Есть время обсудить несколько вещей?

Я кивнул, поцеловал Уинни в голову и мягко столкнул ее со своих колен. — Да. Будь умницей, Уинн. Увидимся позже. Сойеру я сказал: Ваша дочь спасла меня, согласившись присмотреть за моими детьми сегодня днем.

— Она — хороший ребенок, — сказал Сойер, крепко сжимая ее.

— Спасибо, папа. А теперь отпусти меня, пока я не задохнулась.

Сойер засмеялся, отпуская ее. — Будь осторожна там. И позвони мне, если не захочешь потом ехать домой. Я приеду за тобой.

— Я могу привезти ее обратно, — предложил я. Милли достаточно взрослая, чтобы остаться с двумя младшими, или я могу закинуть их в машину.

Сойер подтянул джинсы и наклонился, чтобы поговорить с Уинни, положив руки на колени. Он никогда не надевал на работу официальную одежду — говорил, что он фермер и счастливее всего на улице, в грязи. — А как ты, орешек?

— Хорошо.

— Сегодня не ходила в садик?