На кухне мы с Уинни открыли мой холодильник и достали большой контейнер с куриным лапшой, которую я приготовила на выходных. Пока я чистила и нарезала яблоко она нашла в моей крошечной кладовке несколько крекеров "Ритц" и отсчитала по четыре штуки для каждой. Когда все было готово, мы сели за стол рядом друг с другом. Пока мы ели, я расспрашивала Уинни о садике, о ее сестрах и, как обычно, вкрадчиво задала пару вопросов о ее отце. Так я узнала, что он не очень хорошо готовит, и они привыкли есть на ужин куриные котлетки и рыбные палочки, что он никогда не сердится, когда Уинни мочится в постель, и что он хорошо расчесывает волосы, но ужасно их заплетает. Сегодня я узнала, что на выходных он случайно сделал белые носки розовыми, даже свои собственные.

Я рассмеялась. — Что-то красное попало в белое белье?

Она отхлебнула суп. — Я не знаю.

После обеда я спросила Уинни, пробовала ли она когда-нибудь макаронс.

— Что это такое? — спросила она, вытирая рот рукавом.

Я задохнулась в притворном ужасе, пока стояла и собирала наши тарелки. — Что это такое? Ты хочешь сказать, что никогда не пробовала макаронс?

— Нет. Она улыбнулась и с надеждой спросила: Это сладкое?

— Это просто самое красивое, самое причудливое сладкое на свете! Я отнесла нашу посуду в раковину и взяла коробку с выпечкой, стоявшую на столешнице. Внутри было несколько макарунс, которые я отложила в субботу, когда готовилась к свадьбе Рэдли. У меня есть с фундуком, белым шоколадом с солодом и кремом с розовой водой. — Загляни в эту коробку.

Я поставила ее перед ней, и она наклонилась, чтобы заглянуть внутрь. — Оооо! Можно мне один?

— Конечно. Какой бы ты хотела?

— Розовый, — сказала она, указывая на тот который был с кремом с розовой водой.

— Хороший выбор. Я взяла его из коробки и положил на тарелку для нее, вместе с белым шоколадным солодом для меня.

— Это ты их приготовила? — спросила Уинни.

— Да, я. Я могу сделать около двадцати различных цветов и вкусов, и я постоянно придумываю новые.

— Правда? А ты можешь сделать золотой? Это цвет Пуффендуя*. (*Пуффендуй факультет школы Хогвартс в книге и фильме о Гарри Потере.) Она подогнула ноги под себя и взяла розовый макаронс.

— Да. Это лимонный шифон, один из моих любимых. Я откусила крошечный кусочек белого шоколада, снова подумав о том, что миссис Рэдли сказала мне в субботу вечером о моем собственном бизнесе. С тех пор ее предложение обсудить эту возможность приходило мне в голову сотни раз. Я надеялся, что она выйдет на связь.

Уинни проглотила свой макаронс и облизала пальцы. — Мммм… Можешь научить меня, как их делать? — Ну, это немного сложно и требуют много практики. Но мы можем поработать над этим. Вот что, если ты будешь хорошей девочкой и немного отдохнешь, когда закончишь с угощением, мы сделаем сегодня днем лимонные шифоновые макаронс у тебя дома, после того как твои сестры вернутся со школы, хорошо?

Она охотно кивнула. — Можно мне посмотреть "Софию Первую", пока я буду отдыхать?

— Конечно, — сказала я. — Я найду ее на моем телевизоре для тебя. И у меня есть очень пушистое одеяло, которым ты можешь укрыться. Оно такое мягкое, что похоже на облако.

Ее лицо засветилось. — Хорошо.

Через несколько минут она уютно устроилась в моем белом одеяле из искусственного меха, ее глаза почти сразу же закрылись. Я сидела на другом конце дивана с телефоном и разместила несколько сообщений в социальных сетях Кловерли — графику на Facebook, рекламирующую предстоящий винный ужин, который организовали Хлоя и Генри ДеСантис, фотографию в Instagram, которую я сделала на десертном столе на свадьбе в выходные, и твит с поздравлениями мистеру и миссис Рэдли вместе с фотографией с их церемонии.

Наконец, я ответила на сообщения нескольких невест, на их вопросы, если могла, и переслала информацию Эйприл, если они просили уточнить наличие или цены. Я как раз заканчивала работу, когда получила сообщение от Мака.

Как дела?

Отлично. Она крепко спит на моем диване.

Я быстро сфотографировала ее и отправил ему.

Потрясающе. Я завидую.

Я улыбнулась, представив его завернутым в пушистое белое одеяло, растянувшимся на моем диване. Затем мой желудок сжался — каково это, лежать с ним вот так холодным зимним днем, его руки обнимают меня, за окнами тихо падает снег, тепло наших тел согревает нас…

ОБожемой. Прекрати.

Я заставила себя успокоиться и напечатать что-нибудь более приемлемое.

Ты пообедал?

Еще нет.

Если хочешь у меня есть домашний куриный суп. Поднимайся.

Появились три точки, и я затаила дыхания следя за тем как они исчезали и появлялись вновь. Я всегда предлагала приготовить обед по четвергам и пятницам, когда смотрела за детьми, но он никогда не соглашался, поэтому я решила, что он откажется и сейчас.

Звучит очень вкусно, но я занят.

Я разогрею немного и переложу в контейнер.

Можешь взять с собой.

Ты меня искушаешь…

Лол, спроси у мамы, как подняться ко мне. Я разогреваю суп!

Ему потребовалась минута, чтобы ответить, но когда он ответил, он написал "хорошо".

Я чуть не завизжала. Он поднимался ко мне в квартиру! Он никогда не делал этого раньше! Отложив телефон в сторону, я поспешила на кухню, налила суп в пластиковый контейнер и поставила его в микроволновку. Затем я побежала в ванную и посмотрела в зеркало висевшее над раковиной. На мне все еще была моя рабочая одежда — темно-зеленая рубашка с воротником от Кловерли и черные брюки. С этим уже ничего нельзя было поделать, но я повозилась с волосами и нанесла еще один слой туши. В последнюю секунду я брызнула на одно запястье духами и потерла его о другое.

Ты искушаешь меня…

Если бы! Боже, чего бы я только не отдала, чтобы стать женщиной, которая действительно может его соблазнить.

Микроволновка пискнула, и я вернулась на кухню, достала суп, перемешала его, а затем закрыла крышкой. Во второй маленький контейнер я положила несколько крекеров и пару пирожных, затем все это вместе с ложкой и парой салфеток отправила в коричневый бумажный пакет.

Через минуту в мою дверь тихонько постучали три раза, а затем в моей груди тоже что-то три раза застучало. Медленно вдыхая и выдыхая, я положила руку на ручку и потянула ее.

— Привет, — тихо сказал он, на его лице появилась робкая полуулыбка. — Я слышал, ты сегодня кормишь голодных.

Я улыбнулась, полагая, что он может услышать, как мое сердце стучит о ребра. — Проходи.

Он вошел в мою квартиру и огляделся, засунув руки в карманы. — У тебя мило.

Спасибо. Она небольшая, но мне подходит. Уинни на диване, если хочешь посмотреть на нее. Я кивнула через плечо. — Хорошо. Пока он шел к дивану, я взяла с кухонной стойки коричневый пакет с его обедом. Быстро взглянув на нее, он обернулся, улыбаясь. — Если бы только они всегда были такими милыми, верно?

— Твои девочки всегда очень милые. Я протянула ему пакет, одной рукой держа его за дно, другой — за ручки. — Держи. Осторожно.

— Спасибо. Он взял его у меня, и наши руки соприкоснулись. — Я ценю это.

— Нет проблем. Если тебе понравится, я могу дать тебе рецепт. Он простой.

Он покачал головой. — Ты не знаешь, с кем разговариваешь. Спроси у моих детей, какой я ужасный повар. Я не смогла скрыть улыбку. — Они уже сами рассказали мне об этом.

— Правда? Он засмеялся. Маленькие засранки.

— Не расстраивайся. Если бы я была так же занята, как ты, я бы, наверное, тоже не умела готовить.

— Я все думаю, что научусь, но, наверное, мне стоит приложить к этому больше усилий, — сказал он со вздохом. — Еще раз спасибо за все. Я не знаю, что бы я без тебя делал. Я серьезно.

— Без проблем. Я последовала за ним к двери. Мне захотелось попрыгать. — Я поеду к тебе домой, когда она проснется.

— Отлично. Боже, как вкусно пахнет. Он понюхал пакет. Тебе лучше быть осторожней, иначе ты испортишь меня, и я буду постоянно ошиваться у твоей двери, как бродячая собака.