— Вовсе нет. Она придвинулась и похлопала меня по руке. — Нет ничего плохого в том, чтобы хотеть поддержки от семьи, и я согласна, что для тебя было бы лучше, если бы она у тебя была. Так что поговори с мамой еще раз. И на этот раз пригласи папу. Я думаю, он может оказаться более готовым занять твою сторону. Он более логичен, а у мамы эмоции берут верх.

Я кивнула. — Спасибо, это хороший совет. Я также думаю, что будет лучше, если я приду с реальными цифрами и статистикой. Может быть, даже найду потенциальные места для аренды.

— Определенно, — согласилась Хлоя. — Я могу помочь тебе в этом. Эй, ты уже поела? Почему бы нам не взять немного еды и просто посидеть здесь сегодня вечером? Проведем небольшое исследование.

— Хорошо.

Я почувствовала, как от перспективы провести вечер с сестрой мое настроение немного поднялось. Что-то изменилось между мной и Хлоей — как будто был устранен барьер. И было бы неплохо иметь союзника в борьбе за поддержку моих родителей.

Возможно, из этого дня еще выйдет что-то хорошее.

После разговора с Фрэнни я собрал детей и как можно быстрее одел их в зимнюю одежду. Все это время я не мог смотреть ей в глаза. Она не представляла, какой эффект произвели на меня ее слова, как трудно было отбросить мысль о том, что она может быть не только другом, как сильно я хотел взять ее в свои руки и сказать: Да, пожалуйста, дай мне шанс. Дай мне их тысячу, потому что именно столько мне понадобится. Она не имела ни малейшего понятия обо всем этом.

Так все и должно было оставаться.

Моим первым приоритетом в жизни были мои дети, а вторым — моя работа, чтобы я мог обеспечить им хорошую жизнь. Это не оставляло места ни для чего другого. Она не могла понять, как я разрывался, пытаясь быть двумя родителями. В итоге она бы возненавидела меня.

Поэтому, когда за нами закрылась дверь, я вздохнула с облегчением и потащил детей вниз, где нас ждал ДеСантис. Забрав из моего кабинета детское кресло для Уинни, мы дошли до парковки и сели в его внедорожник. Фелисити и Уинифред сразу же начали болтать о том, как прошел их день, и продолжали это делать всю дорогу до дома, но я заметил, что Милли молчала, занятая своим телефоном. Это вызвало у меня тревогу. Надо будет проверить ее позже.

Дороги наконец-то стали лучше, и только минут через пятнадцать ДеСантис подъехал к дому. Девочки пошли внутрь, а мы с ним вывели машину из гаража и поставили так, чтобы он мог подъехать достаточно близко, чтобы подключить кабели. Это было нелегко, и к тому времени, как мы закончили, у нас замерзли руки, но все получилось. Я горячо поблагодарил его и пообещал выпить пива после работы, как только смогу это сделать.

Позже тем же вечером, после того, как посуда с ужином была убрана, душ принят, а дневные депозиты внесены в банку ругательств, я провел некоторое время с каждой из девочек в их комнатах.

— Ну как, хорошо ли вы провели время в Кловерли? — спросил я Уинифред, отложив книгу, которую только что читала ей вслух.

— Да. Кататься на санях было так весело.

Я встал с ее кровати и выключил свет. — Это понравилось тебе больше всего?

— Да. Можно мне лошадь?

— Нет.

Она вздохнула. — Я так не думаю. Может, завтра еще раз прокатимся на санях?

Я засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать ее. Ее влажные волосы пахли детским шампунем, и мне захотелось остановить время. — Может быть, не завтра, но как нибудь. Спокойной ночи.

— Подожди, папочка! Ты посмотрел под кроватью?

— О, прости. Я забыл. Стоя на коленях на полу, я провел необходимую проверку на наличие монстров. — Все чисто. Только несколько пыльных кроликов.

Она улыбнулась. — Это нормально. Поцелуй Неда Молотобойца из Шедда.

Я послушно поцеловал ее мягкую игрушку акулу, которую она купила прошлым летом в аквариуме Шедд в Чикаго и больше никогда не выпускала из виду. — Эта акула не выглядит милой.

— Я знаю, но я люблю его. Мне не по себе, если его нет рядом со мной.

— Тогда, я думаю, он может остаться. Люблю тебя, принцесса.

— Я тоже тебя люблю, папочка.

— Спокойной ночи. Оставив ее дверь открытой, как она любила, я вошел в комнату Фелисити. Ее ночник светился в темноте, а она лежала под одеялом. — Устала? — спросил я, присев на кровать.

Она зевнула. — Да.

— Ты весело провела выходной?

— Да. Я люблю Фрэнни. Она такая милая.

— Да, она милая. Я вспомнил ее обиженное выражение лица, и у меня сжалось в груди. Что случится, если она решит, что больше не хочет работать няней у меня? Тогда девочки потеряют ее, и это будет полностью моя вина. Боже, я действительно все испортил.

— Она моя любимая няня. Она сказала, что ей тоже снились кошмары, когда она была в моем возрасте.

— Правда?

— Да. А потом кто-то рассказал ей, что некоторые камни помогают расслабиться и лучше спать. Она даже дала мне один, видишь? Она вытащила руку из-под одеяла и раскрыла кулак. На ее ладони лежал маленький, гладкий камень.

Я включил лампу на ее тумбочке и присмотрелся. Это был какой-то кристалл с прожилками фиолетового, зеленого и лавандового цветов. Идеальный подарок для Фелисити. — Это было мило с ее стороны.

Она закрыла кулак и снова засунула руку под одеяло. — Может ли она как-нибудь еще переночевать у нас?

— Ну… посмотрим. Я выключил лампу, наклонился и поцеловал ее в щеку. Спокойной ночи, Мэвис. Она хихикнула. — Спокойной ночи, папочка.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Дверь спальни Милли была закрыта, и я осторожно постучал.

— Входи, — сказала она.

Открыв дверь, я увидел, что она читает в постели при свете лампы на тумбочке. Я вошел и сел у ее ног. — Привет.

— Привет. Она не отрывала глаз от книги.

— Все в порядке?

— Думаю, да.

— Ты думаешь? Я взял у нее из рук книгу в мягкой обложке и закрыл ее. — Это звучит не очень убедительно.

— Папа, ты потерял место на котором я остановилась, — сказала она раздраженно.

— Я найду его снова. Скажи мне, что случилось.

— Ничего. Она играла с несколькими свободными нитками на своем одеяле.

— Я тебе не верю.

Она пожала плечами. — У меня болит живот.

Обеспокоенный, я положил ее книгу на тумбочку.

— Твой живот не беспокоил тебя уже несколько месяцев. Что-то случилось?

— Нет.

Я не поверил ей. Очевидно, что проблема была, но она не собиралась говорить мне, в чем она заключается. На мгновение я запаниковал, что это что-то связанное с половым созреванием, у меня закружилась голова, и я вспотел. Что, черт возьми, я собирался делать, когда начнутся все эти изменения? Боже, почему они не могут оставаться вечно маленьким? — Милли, ты… Мой голос надломился, и я прочистила горло. — Хочешь грелку? Адвил?

— Нет. Я в порядке, папа. Она повернулась на бок спиной ко мне.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Я наклонился, поцеловал ее голову и выключил лампу. Ее волосы тоже пахли сладко, но не детским шампунем. Больше фруктами. Как женские шампуни. Потом я еще минуту стоял и смотрел на нее, удивляясь, как пролетели года. Казалось, что только вчера…

— Папа?

— Да?

— Что ты делаешь?

— Смотрю на тебя. Думаю о том, что ты слишком быстро растешь.

— Перестань. Это странно.

Я засмеялся. — Извини. Я уже ухожу. Ты уверена, что не хочешь грелку?

— Уверена. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи. Я дошел до ее двери и обернулся. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Спустившись вниз, я почувствовал себя немного лучше, но не намного. Боли в животе Милли, как и кошмары Фелисити и боязнь монстров Уинифред, начались после отъезда их матери и обычно вспыхивали всякий раз, когда Карла говорила, что приедет в гости, хотя она редко это делала.

На кухне я подошел к телефону Милли, который был подключен к зарядке, взяла его и ввела пароль. У нас с ней было соглашение — я разрешал ей иметь телефон, а она разрешала мне иметь к нему доступ в любое время, чтобы убедиться, что она не сидит в социальных сетях и не переписывается с серийными убийцами. Время от времени я просматривал ее сообщения, но в основном это были длинные переписки, полные эмодзи, между ней и несколькими друзьями, и иногда сообщения от ее матери.