Вдруг кто-то подходит ко мне сзади и кладёт руку на плечо, отчего я почти подпрыгиваю. Это было бы страшно и без того, что я натворила, а знай то, что знаю я – вдвойне.

– Ну, привет, – услышала я как всегда спокойный и ничего не выдающий, низкий, мужской голос позади себя, а мысленно уже прощалась со своей жизнью.

– Ну, привет, – голос, сдавливающий душу и пугающий до ужаса, потому что его я меньше всего сейчас хотела слышать, от него бежала.

Сзади меня стоял Джон, изучая и испепеляя своим взглядом, я чувствовала это, даже не поворачиваясь к нему. Да, это было без надобности, этот взгляд впился в мою память ещё с утра. В голове стоял душераздирающий истерический крик, застилающий собой всё остальное, я думала, что у меня земля ушла из-под ног.

Было дико страшно, сердце стучало, к горлу подкатывал ком, казалось, я сейчас разрыдаюсь от всего этого нервоза. Но отрезвляющая мысль пришла в голову, привнеся толику спокойствия, которое прямо сейчас было необходимо, как глоток воздуха. Если он поймёт, что я переживаю на счёт чего-то, нервничаю или хоть что-то в этом духе, то сразу догадается, что это была именно я и всё видела.

Облажаться было нельзя, я и так уже дёрнулась от его прикосновения, нужно было сыграть на неожиданность, ведь если бы я не знала, что здесь кто-то ещё есть и меня бы кто-то также коснулся, я бы тоже подпрыгнула и закричала. Ночь, слабо освещённая улица, ни души, кто может так со спины подходить к девушке, которая никого не ждёт. Надо собрать волю в кулак и стараться вести себя как ни в чём ни бывало. Поэтому я быстро мысленно встряхнулась и переключилась на утренний разговорный мотив, будто и не было последних 30 минут в моей жизни, будто я не видела того кошмара, а наша встреча стала для меня приятным неожиданным бонусом.

– Добрый вечер, мистер Уинстер, – я слегка улыбнулась в небольшом «искреннем» удивлении от встречи, как когда ты слушаешь музыку в наушниках, а потом тебя кто-то отвлекает, слегка коснувшись, кого ты не заметила раньше, и вынимаешь их, приветствуя в ответ с улыбкой.

Не показывала особый интерес и при этом не оттолкнула от себя, оба варианта были бы подозрительными, потому что ни так, ни так я себя с ним не вела до этого, исключительно деловой подход. Но вообще я сейчас, конечно, хожу по очень тонкому лезвию, и ощущение, что вот-вот сорвусь с него от того, что паника овладеет сознанием, что может случиться в любое мгновение, от каждого его неоднозначного слова.

– Что ты тут делаешь посреди ночи? – последовал вопрос ко мне.

– Была в клубе, – как можно спокойнее произнесла я, указывая в его сторону, предполагая, что он слегка ближе ко мне, но промахнулась, указав немного не туда.

В голове миллион мыслей с одной сутью: надеюсь, он подумает, что я просто сама не заметила, что так далеко отошла, пока вызывала такси, уткнувшись в телефон. Нужно было срочно разговор перевести.

– А откуда такой интерес к моей личности? – слегка надменно спросила я, утром он не был со мной особо учтив и не имел желания общаться, что просто вышвырнул из машины как ненужную собачонку, – Кажется, с утра у вас не было особо желания общаться со мной, а тут сами подошли.

Он пожал плечами, внимательно рассматривая меня, обводя испытующим взглядом всё от головы до ног.

– Да проходил мимо, вот заметил одинокую девушку и узнал в ней тебя, не гоже девушке ходить одной в такое время и в таком месте.

– Что ж, теперь я не одна, – обольстительно, но не слишком, скорее, нежно улыбнулась ему я, как будто мне было приятно от его знака внимания.

Ещё в клубе размышляла, что флирт с ним – это худшее решение, которое можно принять по отношению к нему, но сейчас, возможно, именно он может стать моим спасением от сущего дьявола в лице Джона и даже единственным вариантом.

– А что не так с этим местом? – негромко и даже слегка мягко и заигрывающе посмеялась я, широко улыбаясь, после небольшой паузы спрашивая его и как бы невзначай ещё раз подтверждая, что я не видела ничего страшного, не гуляла ни по каким переулкам и тем более не была никаким свидетелем убийства, чтобы бояться здесь находиться.

Он только улыбнулся мне в ответ, но по его лицу невозможно было прочитать, о чём он думает, подозревает ли меня, верит ли мне, что важнее всего. Эта улыбка была сухая и бесчувственная, в ней было больше просто воспитанности, которая ему не присуща, чем искренности.

Я вижу подъезжающую жёлтую машину и уже мечтаю, что сейчас сяду и уеду подальше от него. В голове я уже убежала и спряталась от него за тридевять земель, жаль и телом нельзя телепортироваться куда-то ещё.

– А вот и моё такси, – снова мягко улыбнулась ему, – Спасибо, что составили компанию в одиноком грустном ожидании, мистер Уинстер.

Я открываю дверцу машины и снова обращаюсь к нему, глядя прямо в его глаза и как бы завершая разговор, у меня-то есть культура в отличие от него и его показательного выступления с утра:

– Рада была встрече, всего доброго.

Я не успеваю сесть внутрь, как он захлопывает дверцу прямо перед моим лицом (Сама интеллигентность!), удерживая дверь и перекрывая проход рукой, на которой красовалась та самая татуировка.

– Так уж и рада? – спрашивает он с дьявольской ухмылкой на лице, от которой мурашки пробегают по всему телу и задерживаются на коже головы, покалывая её затылок.

Я не понимающе смотрю на него, приоткрыв рот в «искреннем» удивлении тому, что он делает, сама же в этот момент думаю: отпусти уже меня…

– Хорошая попытка, – ещё шире ухмыльнулся, так и не убирая руку.

Теперь я действительно не понимала, не понимала того, что он имеет в виду и знает ли. Попытка чего, прикинуться случайной прохожей? Неужели раскусил? Мне казалось, из меня получилась неплохая актриса, по крайней мере, я сама себе точно поверила. Но сейчас с каждой секундой уверенности в этом всё меньше и меньше, неконтролируемая паника снова начинает накрывать меня.

– Я не понимаю, о чём вы, – продолжала настаивать на своём, хмурясь, недовольная задержкой разговора и моего отъезда, возможно, он таким образом проверяет меня, нельзя сдаваться.

Он хлопает ладонью пару раз по крыше автомобиля, давая знак водителю ехать, и тот уезжает, оставляя все мои надежды, раздавленными им же на мокром асфальте. Я провожаю его взглядом, а потом поворачиваюсь в сторону Уинстера. Меня снова начинает колотить, смертельный страх пронизывает всё тело, пробираясь снизу-вверх сантиметр за сантиметром, парализуя и обездвиживая его. Моё спасение только что уехало от меня.

– Ты хорошо держалась, я бы даже вручил тебе Оскар, но есть одна маленькая деталь…

Он достаёт руку из кармана, держа в ней что-то очень маленькое, зажатое между двумя его пальцами. Я даже сначала не понимала, что это такое, пока он не отдал мне это в руку и я не разглядела. На ладони лежала маленькая колодка от каблука-шпильки, похожая на те, какие должны быть на моих туфлях.

– Кажется, это твоё, – произнёс он всё также спокойно со слегка приподнятым одним уголком губ, он сейчас просто втихую злорадствует надо мной.

Я смотрю на свои туфли и понимаю, что он прав. Сюда бежала я босиком, а как надела туфли, то уже стояла на месте, что даже не заметила её отсутствие.

Я была в ступоре, не зная, как реагировать, потому что очевидно, что не могла моя колодка оказаться так далеко от меня и поблизости от той самой злосчастной дороги, где я ещё была в обуви и уносилась прочь, сломя голову, а было это ещё у самого переулка, где всё и случилось. Я посчитала, что лучший вариант, наверное, сейчас включить дурочку, будто я не понимаю, к чему он ведёт, но точно не признаваться, это было бы по истине глупо:

– Спасибо, но боюсь она уже без надобности, придётся сдавать туфли в ремонт, – и сделала грустное личико, выпятив губки вперёд и надув их.

– Ты умная девушка, но и я не так глуп, не стоит играть со мной, – зловеще произнёс он, совершенно поменявшись в лице и пронзая меня своим свирепым взглядом, я только ошарашенно посмотрела на него.