Я продолжала настойчиво стучать, возможно, когда-нибудь им надоест, и кто-то придёт, а может, у меня рука устанет быстрее, но точно не потому, что я забью на это, мне упорства не занимать и можно ему даже позавидовать. Но, как оказалось, они всё же быстрее сдались, минут через 5 моих выступлений, грохота по двери и криков, требующих свободы, я всё же услышала шаги, а затем и шевеление ключа в замочной скважине.

Я отошла от двери, чтоб она не прилетела мне по лбу, они могли не на шутку взбеситься и слишком резко её толкнуть, что я бы и отпрыгнуть не успела. Как раз вовремя сделала шаг, прямо перед тем, как она распахнулась и передо мной появился незнакомый мне мужчина.

На вид ему было примерно как Джону, не больше 30, тоже щетина, но выбритая другой формой, округляя подбородок и сбривая бакенбарды, вполне себе симпатяга. Интересно, преступники все такие красавчики? Джон, теперь ещё этот… Вид у него был гораздо менее грозный, чем у Уинстера, но его выражение лица и даже стойка сразу выдавали в нём бандита.

– Чё орёшь?! – недовольно и громко пробурчал он.

– А то не очевидно?! – тоже громко и с вызовом спросила его я, с гонором добавив, – Хочу, чтобы выпустили меня отсюда сейчас же!

– Размечталась… Сиди тихо, пока я рот тебе не закрыл.

Красавчик, но полный урод. У меня разве что пар из ушей не шёл, так была зла на них всех, распоряжаются моей жизнью, делают со мной, что хотят.

– Я вам не вещь, которую можно забросить в дальнюю комнату и забыть, как ненужную, да ещё рот мне затыкать.

Он закатил глаза, я его раздражала всем своим существованием, не только криками. Ну, да, ори я так в обычной ситуации, я бы казалась полной истеричкой. Но сейчас всё не просто так, я всего лишь отстаиваю свои права и свою жизнь.

– Джон приедет позже, с ним и говори – сказал он с безразличием в голосе, ему было плевать на мои слова и вообще на то, что меня тут держат не по моей воле.

Он лишь смерил меня высокомерным взглядом, и не успела я ничего ответить, как он захлопнул передо мной дверь, снова заперев на ключ, только и крикнула:

– Стой! – но уже было поздно, он удалялся от комнаты, разумеется, слышал меня, но наплевал и ушёл, не обращая внимания.

С ними, похоже, было невозможно говорить, и со мной в таком состоянии тоже, я действительно сейчас была похожа просто на какую-то чересчур характерную стерву, которую закрыли в комнате, чтобы отдохнуть от визгов.

Оставалось только ждать, когда придёт Уинстер. Непонятно только, когда произойдёт это «позже», про которое говорил тот придурок.

Я нарезала круги по комнате, нервно теребя выпавший короткий непослушный локон волос, у меня не было ни телефона, ни в принципе моей сумочки. Он забрал её. Она бы мне и не помогла, в ней почти ничего не было, но телефон… Как я сейчас хочу свой телефон. Да-да, очевидно, понятно, что было бы нелогично оставлять его при мне, то же самое, что и просто отпустить, но помечтать-то можно?

Когда устала ходить, легла обратно на кровать, втыкая в белый глянцевый натяжной потолок, который в бешенстве хотелось разорвать в клочья, и вообще натворить что-нибудь, чтобы показать мой характер и крайнее недовольство.

Размышляла обо всём, что произошло со мной за последние пару дней. Встреча с этим зверем-убийцей ради интервью, что было не самым приятным времяпрепровождением в моей жизни, потому что в его обществе в целом не может быть приятно. Он либо смотрит на тебя как на кусок дерьма, либо наоборот пожирает глазами настолько, что хочется укрыться от его взгляда. Потом внезапная смена настроений Макса и его необычайное недовольство моей работой, что было очень странным. Его секс с Помеллой – это вообще лютый крышеснос, она ж тупая, как пробка, к тому же гадюка ещё та, да и внешне не найс, ходит вечно в этих своих убогих прямых юбках поносного цвета и блузках с дурацкими воротничками, ни вкуса, ни чувства стиля, я даже посочувствовала на секунду ему, его выбору. И снова встреча с Уинстером, но теперь, кажется, только его и буду видеть всю мою оставшуюся недолгую жизнь, потому что стала свидетелем его жуткого преступления. Сложно представить, что это события всего лишь одного дня…

Несмотря на то, что жизнь журналиста всегда довольно насыщенная и интересная, бывает иногда, что сопряжена с некими опасностями, согласна, но последние два дня не вписываются ни в какие рамки и перехлестнули все мои самые смелые ожидания того, что я бы когда-либо увидела и пережила в своей жизни.

Постепенно глаза стали смыкаться, веки тяжелели, видимо, эмоциональное потрясение всех этих дней и жуткий недосып дают о себе знать. В итоге, я и не заметила, как снова уснула беспокойным сном, в котором меня ждали только кошмары, один хуже другого, утягивая в свою пучину, что можно и утонуть.

Меня разбудило настойчивое ощущение, будто за мной наблюдают. Такое странное немного неприятное чувство. Я открыла глаза, спать дальше было уже некомфортно, хотелось оглянуться вокруг и убедиться, что всё хорошо.

Недалеко от кровати, навалившись на стену, стоял Уинстер, сложив руки на груди и без капли стеснения таращась на меня. Ни стыда, ни совести у человека, ещё и когда сплю. И давно он вообще тут?!

– Так пялиться неприлично! – высказала ему я, возмущённая этой наглостью, приподнимаясь на постели.

Ну, пришёл поговорить, увидел, что сплю, мог бы просто выйти и прийти позже, незачем стоять над душой, мешая мирно досмотреть возможный сон.

– Я делал много чего куда более неприличного, – ухмыльнулся он, пробегаясь взглядом по мне, как бы намекая, что именно. В голове его были явно грязные мыслишки, а меня внутренне выворачивало от его намёков.

Я быстро встала с кровати, повернувшись к нему лицом, поправила своё платье, опустив его как можно ниже, хорошо хоть оно не задралось во сне, а то ему и посмотреть было бы на что. Посмотрела на него с вызовом и злобой в глазах, сверкнув взглядом, будто молниями, хотелось, чтобы они зарядили в прямо в его сердце мощным разрядом. Я бы спокойно ушла домой, и никто бы меня не держал.

– Когда я поеду домой? – мой тон был серьёзный, ни капли страха, мне нужно было знать, это единственное, что меня сейчас волновало и интересовало, и я сказала это так, будто это – очевидное ожидающееся действие.

– Ты не поедешь домой, – его голос звучал уверенно и чётко, указывая на то, что он не терпит пререканий и это не обсуждается, но разве меня это когда-то останавливало.

– Ты не можешь просто взять и запереть меня здесь, будто щенка в клетке!

Сейчас он меня не пугал, я засыпала злая, проснулась такая же и готова была рвать и метать.

– Отчего же, я уже это сделал, – непринуждённо произнёс он, как само собой разумеющееся.

Во мне кипела ярость, бурлила, но я была будто без сил, потому что не знала, что мне делать, что я вообще могу предпринять.

– Ты видела слишком много. Я не могу тебя отпустить, – пытался он втолковать мне, будто это должно волновать меня. Я хочу свободу!

– Почему я должна отвечать за то, что сделал ты? – я пилила его своим взгляд, в которых горел пожар.

– Не стоило шпионить за мной и тем более ходить по тёмным переулкам, подслушивая чужие разговоры, которые не касаются твоих ушей.

– Я не шпионила!

Хоть это и не совсем правда, так как я искала его, за ним пришла в этот клуб, но это всего лишь была маленькая надежда на то, что я его встречу, а не шпионаж и постоянное выслеживание. Глупая, нашла, на что надеяться, о другом мечтать надо было и дома сидеть, целее бы была, вернее – свободнее.

Взрослые разговоры… За кого он меня принимает? Была уже готова рычать, как делал это вчера он.

– Нашёлся тут взрослый… – прошипела на него недовольно, ещё возрастом он моим не попрекал меня.

– Я старше тебя, так что да, взрослый.

– Откуда ты знаешь, может, я просто выгляжу лучше тебя, – хмыкнула на него, лукавя, я же тоже знаю, что он старше, примерно лет на 5.