Я продолжала наблюдать за всеми ними, пытаясь понять, что произошло между ними, и что они делают с тем парнишкой в руках двух бугаев, кто он, и чем так заслужил немилость этого страшного человека. Только его лицо и было видно в свете, потому что он был развёрнут к нему лицом. Ему должно быть чуть больше 20, не старше меня так точно, испуганный взгляд, взъерошенные волосы, а всё лицо в ссадинах и синяках без единого живого места.
– Прошу, Джон, не надо! – умолял он своим неуверенным боязливым голосом, который дрожал от страха, а его всего трясло, что было видно невооружённым глазом. Конечно, если ты знаешь Уинстера, понимаешь его реакцию.
– Надо было думать прежде, чем делать, – прорычал Джон, но при этом совершенно не повышая свой голос, который был холодным и абсолютно равнодушным к чувствам человека перед ним.
А дальше всё как в замедленной съёмке какого-то фильма, только это происходило в реальности на моих глазах. Я затаила дыхание, боясь издать хоть малейший звук и наблюдая за происходящим. В руке Уинстера, ещё недавно сжатой в ярости в кулак, неожиданно появилось и блеснуло что-то серебряное – по-видимому, нож.
Я прикрыла рот, чтобы не выдать себя, потому что казалось, что слышно, как громко я дышу, как бешено бьётся моё сердце и сейчас в приступе сотрясающего меня до макушки головы страха остановится в груди. Сама я уже в панике понимала, невольным свидетелем чего сейчас стану. И мне, наверное, стоило крикнуть, напугать их, отвлечь и спасти парня, или хотя бы дать ему шанс на спасение, пока они рванут за мной, но встала, как вкопанная, и просто не могла даже шелохнуться, всё тело словно парализовало.
Один быстрый удар, и тот парнишка с тихим последним стоном падает на землю, как тяжелый груз, когда бугаи бросают его, как мусор, и отходят от него, потому что нужды удерживать его уже не было, он не шевелился.
Я смотрю на всё это, лишь немного выглядывая из-за угла, огромными глазами, перед которыми до сих пор стоит эта кошмарная картина, прокручивается снова и снова, как на репите. От увиденного ощущение, что ноги сейчас не удержат меня, потому что они неожиданно стали ватными и я их перестала чувствовать. То самое ощущение, когда кажется, что земля уходит из-под ног.
Я многое видела на работе, приезжала и на какие-то громкие дела, связанные с убийствами, но там никогда нас не подпускали даже близко к месту происшествия, мы вылавливали очевидцев и офицеров, получая информацию по крупицам. И я не видела того, о чём потом рассказывала, или лишь мельком, не осознавая всего.
Здесь же мало того, что у меня перед глазами лежало бездыханное тело, что само по себе уже убивает частичку души внутри тебя, погружая во мрак, я стала главным свидетелем этого убийства. Конечно, как и его подельники, но они, разумеется, не будут говорить против него в суде, если до этого дойдёт. И он не глуп, на подобные дела однозначно берёт только проверенных людей, которым доверяет безоговорочно.
Мне срочно нужно было уносить отсюда ноги, которые будто вросли в землю и не могли сделать и шага. Но они вот-вот будут выходить оттуда и тут же увидят меня.
Собрав волю в кулак, я взяла себя в руки, пытаясь мыслить холодно. Едва тело убитого коснулось земли, я скрылась за углом, навалившись на стену и глубоко дыша, а затем стала аккуратно делать беззвучные шаги назад, боясь повернуться спиной, как будто они уже идут за мной, и я должна видеть каждое их движение. Сердце колотится как ненормальное, абсолютно сбив свой ритм, я только и слышу его глухие удары у себя в ушах и чувствую в висках. Грудь пытается сдержать его, но кажется, что сейчас не справится, и сердце выпрыгнет из неё.
В этот момент я уже думала: дёрнул же меня чёрт пойти за этот угол, почему просто не вызвала такси и не поехала домой после неудавшейся миссии, и вообще зачем пошла сегодня в клуб? Все эти вопросы круговоротом вертелись в моей голове, и я корила себя за моё любопытство. Сидела бы спокойно дома весь вечер, видела бы уже десятый сон в этом часу, не ведая ни о чём и уж точно не подвергая себя смертельной опасности.
Я по-прежнему пятилась назад, когда вдруг услышала громкий гулкий хлопок и скрежет металла по металлу буквально под собой. Оказалось, я наступила своим каблуком на колодец, который был закрыт неплотно, отчего крышка ходила ходуном, если её хоть слегка задеть, поэтому и издала этот ужасный раздирающий душу звук, будто я вручную сдвинула эту тяжеленную крышку, захлопнув её. Этот звук как гром эхом пронёсся по округе, оповещая всех о том, что тут кто-то есть.
Сердце опустилось в пятки, я прикрыла глаза и уже не дышала, решив, что сейчас наступит конец. Как могла, быстро сняла свои туфли, взяв их в руки, и побежала босиком по ещё мокрому после дождя асфальту, где, учитывая расположенный рядом клуб, легко могли быть и осколки от разбитых бутылок, и другой мелкий мусор, о который можно пораниться. Однако, всё это было неважно, пусть хоть весь вечер я потом буду со слезами на глазах удалять все эти осколки из ног, лишь бы убраться подальше отсюда, оставшись незамеченной и живой.
Теперь мне думалось, что моё светлое платье посреди ночи как бельмо на глазу. И даже спрячься я за угол, меня тут же обнаружат. Отчего казалось всё обречённым, что меня обязательно сейчас увидят или найдут и поймают, потому что он наверняка тут же отправил проверить своих парней, кто там шумит и что делает, и заставить исчезнуть тем или иным способом, если этот кто-то оказался ненужным свидетелем.
Я отбежала подальше обратно к клубу, насколько возможно было успеть до их появления в поле зрения, спокойно встала, надела снова туфли и нажала на заказ такси, где адрес дома был введён ещё до моего желания оказаться убитой. И я стояла, будто ничего не видела и, как ни в чём ни бывало, просто ищу такси, ожидая его на улице.
На улице по-прежнему не было ни души, как назло я стояла тут одна, замешаться в толпе не получится и даже не на кого свесить подозрения. Будь нас тут хотя бы несколько человек, любой из нас мог бы издать этот звук, а за невозмутимостью каждого из-за незнания о произошедшем даже не подумаешь, кто именно мог там быть. Это бесило и пугало одновременно. Надо было зайти внутрь, почему я сразу не подумала? Теперь я уже не успею скрыться вовремя.
Мысленно меня подёргивало, хоть я пыталась стоять спокойно, изображая ни о чём не подозревающую просто одинокую девушку. Я нервничала так, что крышу сносило, а голова кружилась. Страх пробивал дрожью с головы до пят, леденя тело и душу. Желала, чтобы машина прямо сейчас из ни откуда материализовалась передо мной, я в неё прыгнула и умчала в закат. Только вот ехать ей было ещё целых долгих 3 минуты.
Не заметив, я уже начала подёргивать ногой и смотрела куда-то вдаль потерянным взглядом, крепче сжимая сумочку в обеих руках, держа её перед собой, так, что побелели костяшки. Я стою и постоянно заглядываю в телефон, отслеживая, где теперь моя машина, близко ли уже, надеясь, что вот-вот появится, а она всё никак не ехала, потому что бесконечные минуты моего ожидания оказались всего лишь секундами.
Нервно одёргивала юбку, потому что казалось, что она задралась и вообще слишком короткая, поправляла непослушные волосы, которые из-за этого и от влажности уже и так были до невозможности прилизанными.
Время будто остановилось и никак не хотело возобновлять свой ход. А нервоз становится всё сильнее, хоть я и пыталась подавить каждое свой движение, когда понимала, что делаю. У меня уже должен был быть сердечный приступ от истерики внутри меня и нетерпения. Кажется, со стороны тоже было заметно, как я нервничаю, пусть и частично стараюсь обрести внешнее спокойствие, что даётся мне с трудом. Поэтому я старалась глубоко дышать, чтобы успокоить себя и своё дыхание.
Осталась всего одна минутка, всего-то 60 секунд, приедет такси, и я уеду, никто не узнает, что я здесь была и что-либо видела, главное, сесть в машину. Машина. Нужно дождаться машину. Так я себя успокаивала, поглядывая в телефон.
