Дамиан прикрыл за нами дверь и окинул взглядом помещение, убеждаясь в наличии на вешалках халатов и махровых полотенец.

Я прошла немного вперёд, и мужчина оказался за моей спиной, так что я чувствовала его дыхание и ощущала взгляд.

- Я помогу снять платье и уйду, - сообщил мне Дамиан, а я растерялась, поскольку вспомнила пикантную подробность: на мне по-прежнему не было приличного нижнего белья.

Обернулась на Дамиана и тут же отвернулась, нервно и часто дыша.

Наверно, залилась краской, поскольку уголки губ мужчины поползли вверх, пока он наблюдал за изменением выражения моего лица.

“В принципе, он видел уже всё у отшельников”, - мелькнула мысль, которая ничуть не утешила, а напротив, лишь расстроила меня, окунув в позорные воспоминания.

- Смущаю? - тихо спросил Дамиан.

- Да… - Призналась я. - Вспомнила про отшельников и про алтарь… В общем, мне очень стыдно за своё поведение…

- Это было зелье… - начал было успокаивать и оправдать меня он, но я перебила:

- Больше всего мне стыдно, что я не послушала тебя и хотела обойти твоё мнение, навязав своё…

Говоря это, я повернулась к Дамиану, и он приложил палец к моим губам, призывая замолчать.

- Не продолжай, - попросил он. - Ты и так говоришь и делаешь всё так, что я скоро полюблю тебя по-настоящему… - Он наклонился ко мне и нежно коснулся губами щеки, а потом обошёл меня и принялся расстёгивать платье.

Я замерла. Мне нравилась его нежность. Нравилось, что он не развернул меня спиной к себе, а обошёл сам, и теперь под чуткими пальцами платье переставало держаться на мне, давление ткани ослабевало, и через миг наряд упал к моим ногам, оставив практически полностью обнажённой перед Дамианом. Даже, пожалуй, хуже, чем обнажённой…

Почему я позволяла ему это делать? Очевидно, мне нравилось дразнить его… и себя. Нравилось, что он сам легко идёт на этот риск быть обольщённым, и я всё чаще возвращалась к мысли, что посещала меня у отшельников: Дамиан был бы отличным первым мужчиной для меня.

Горячее дыхание коснулось моей шеи, нежные пальцы отвели мои волосы в сторону, и я ощутила сладкие поцелуи на своём плече. Его руки обхватили меня, легко найдя грудь с слегка сжав её.

Не выдержав, я издала тихий стон, в ответ на что Дамиан сильнее прижался к моей спине. Я таяла в его объятиях, но ощутив, что мужчина возбуждён, опомнилась:

- Не надо, пожалуйста… - умоляюще прошептала я, но предательский стон снова сорвался с губ, на которые тут же лёг призывающий умолкнуть палец Дамиана.

Ласкать меня он перестал, молча уткнувшись носом в шею и шумно дыша.

- Ты действительно очень нравишься мне, - прошептал он. - И я не уверен, что мне вообще придётся играть свою роль. До свадьбы нам не стоит оставаться наедине ночью… - Он поцеловал меня в шею коротким прикосновением губ, а потом отпустил.

Несколько секунд я стояла, как вкопанная, не зная, что делать.

- Прости, - покаялся мужчина. - Я не должен был этого делать. Ты спрашивала, нет ли… подробностей нашей… сделки, предполагающих интим, и их действительно… нет. Ты согласилась сыграть мою невесту… и супругу, и ни к чему большему я не стану тебя склонять. - Он говорил отрывисто, всё ещё учащённо дыша.

Я не ответила, поскольку не знала, что на это можно ответить. Он считал, что играю я, а я - что играет он… При этом мы оба не избавились от иных подозрений насчётдруг друга: мы оба что-то недоговаривали, и с этим необходимо было разобраться.

Я молча расправила волосы, словно они могли заменить мне одежду и скрыть от глаз Дамиана полностью.перешагнула через лежащее на полу платье, направляясь к ванне, которая, хоть и была на вид из металла, оказалась приятно тёплой.

Забралась в неё, слыша позади себя шорох ткани - Дамиан поднимал платье. Включила воду, повернув искусно сделанный кран, и ощутила приятную чистейшую воду, что начала заполнять ванну.

Тихо захлопнулась дверь за Дамианом, и я облегчённо вздохнула.

Следовало помыться, поужинать и поскорее оказаться под одеялом и уснуть.

Этот сумасшедший день, наконец, подошёл к концу, и я могла остаться наедине со своими мыслями. Завтра казалось призрачным и нереальным, поскольку я совершенно не представляла, как смогу быть естественной на глазах у незнакомых мне людей, которые, очевидно, будут вести себя напыщенно и высокомерно. И наверняка им не понравлюсь я – иномирянка, ворвавшаяся в жизнь Дамиана и испортившая всем планы на этого дракона и его брак.

Возможно, меня даже захотят устранить…

В стекло постучали, и я только сейчас опомнилась, что не продумала, как Сильверу прийти ко мне. Не позаботилась оставить окно не запертым, а ведь собиралась это сделать! Игры в любовь здорово выбивали из колеи, и я потёрла виски пальцами, поднимаясь с постели и подходя к окну, за которым было темно настолько, что даже Сильвера, сидящего на карнизе, было не углядеть.

Присмотревшись, я всё же убедилась, что филин за окном существует.

Укоризненным огнём горели оранжевые глаза филина, но я слишком устала, чтобы вздрагивать отдо сих пор пугающего меня в темноте его взгляда. Лениво отворила одну створку, запуская птицу в комнату, а потом закрыла окно, чтобы не дуло.

Я так умаялась за этот день, что мысли мои не успевали формироваться, а вот филин был бодр и полон сил, так что соображал стремительно, жаждал общения и излучал негодование моей неподготовленностью к встрече друга.

Было заметно, что ему не терпится начать расспросы, но Сильвермолча посмотрел на мою руку, которой я закрывала окно на щеколду, отчего рукав сполз к локтю, обнажая запястье с браслетом, и выразительно хмыкнул.

Я насторожилась:

- Ты что-то знаешь об этом браслете? – спросила шёпотом, наклонившись к сидящему филину так близко, что моё дыхание отдавалось колыханием мелких перьев у его «ушей», которые на самом деле не были ушами, но это не мешало мне мысленно продолжать их так называть.

Филин поёжился, наигранно демонстрируя, что мой заговорческий тон и не соблюдение границ личного пространства его раздражают. Впрочем, как и моя неосведомлённость:

- Это в твоём стиле – нацепить, а потом только спрашивать, - неодобрительно пробубнил он. – А если б эта штука порабощала тебя или и вовсе подслушивала?

Тоже мне, формулировка! Как по мне, так, наоборот: подслушивала или и вовсе порабощала, поскольку быть порабощённой, как ни крути, намного неприятнее, чем подслушанной.

Вздохнув, я отодвинулась от Сильвера, так как поняла: браслет точно не подслушивает и не порабощает. А я действительно потеряла бдительность и веду себя крайне неосмотрительно.

- Так ты узнал что-то об этих браслетах? – поторопила я, предупреждая новую волну ехидства от моего пернатого друга.

Он хмыкнул, перелетев на спинку дивана:

- Да, об этом сложно не узнать – они есть почти у каждого, да и продают их везде, где только можно в этом городе. Но предпочтительнее плести самому, как я понял.

И он принялся чистить пёрышки. Я не стала запрещать – присутствие Сильвера здесь никого не удивит, как и следы этого присутствия. Но сама птица начинала раздражать.

- Хватит! – Шикнула на него я. - Скажи прямо – что он значит? – И сунула под клюв Сильверу своё запястье с браслетом.

- Что угодно. – Было мне коротким невнятным ответом.

- В смысле? – Я растеряннопереводила взгляд с занятого чисткой перьев Сильвера на браслет, и ничего не могла понять: - Как это?

- Это просто браслет. – Отвлёкшись, наконец, от своего занятия, пояснил Сильвер. - Ты носишь на левой руке свои браслеты, на правой – те, которые тебе подарили. Браслет с левой руки ты можешь подарить кому угодно, и его право принимать этот подарок или нет.

Такой ответ не прояснил для меня ровным счётом ничего, и потому я спросила, боясь показаться глупой:

- Но что это значит? Что значит такой подарок?

- Говорю же: что угодно. – Устало повторил филин. - Ты вкладываешь в браслет некий смысл, но он известен только тебе одной. Если тот, кому ты даришь, доверяет тебе или любит тебя, он примет и наденет его без всяких вопросов, потому что знает, что в него не вложено зло. Если даёт враг – стоит задуматься: то ли это путь к примирению, то ли ты будешь потешать его, нося браслет, в который вложены злые мысли. – Сильвер заметил, что я глубоко задумалась над его словами, и издал звук наподобие кашля, привлекая моё внимание. Но я не поддалась. Пыталась вспомнить, как смотрел на меня Дамиан и что говорил, когда давал браслет. Стало ясно, что он не надел мне его на руку сам, потому что это лишило бы смысла всё действо. Но о чём он думал? Какие мысли мог вложить в это украшение? Сильвер всё же прервал мои мысли: - - Не надо так задумываться над этим, Эрика. Просто традиция. Довольно милая, кстати. Хочешь, украду для тебя пару браслетов на левую руку? Подаришь какому-нибудь симпатичному парню, чтоб Дамиан ревновал…