«Что ты понимаешь под объединением?» — спросить лишним не будет, ведь кто знает, что может твориться в голове у монстра, даже если ранее тот был человеком и прекрасно помнит английский язык.

«Товарищество, помощь, взаимовыручка, спарринги»

Он отвечает набором тэгов? Первые три похожи между собой, но спарринги? Он или боевой маньяк, или поехавший на борьбе, что одно и то же.

Но тут нужно немного подумать. Если отбросить глупые эмоции, предрассудки, негативное первое впечатление и все в таком духе, то в объединении сплошные плюсы… Хм… На самом деле я не против.

«Согласен»

Собеседник не подал виду, но я ясно смог ощутить, как он немного расслабился. Он серьезно относится к этой затее? Или стесняется и нервничает?

«Добро пожаловать в команду»

Эм… Он не один?

«У тебя есть команда?»

«Нет»

Окей, он чем-то похож на Алекса. Как минимум странными шуточками. Надеюсь, поладить с ним будет не сложно.

«Как тебя зовут? Я Родион» — но для начала нашего плодотворного сотрудничества, стоит хотя бы знать имена друг друга.

Хм, видимо он немного призадумался над чем-то. Вероятно, стоит ли говорить свое настоящее имя. Не думаю, что это имеет большое значение, учитывая, в какой ситуации и в теле каких существ мы оказались. А может у него невероятно длинное имя, оканчивающееся на «Осас»? В таком случае действительно лучше обращаться по псевдониму…

Все же, через десяток секунд молчаливых раздумий, я увидел постепенно выцарапывающуюся на дереве надпись.

«Гара»

[Алекс]

Весна…

Прекрасное время года… Время, когда жизнь расцветает, выходит из мертвой зимней спячки. Разогревающийся снег тает, дает так нужную влагу для прорубающейся сквозь подмерзлую землю жизни… Лучшее время года…

— Эй! Иди работай!

— Да, начальник!

Эх, вот и время перерыва закончилось…

— Как ты думаешь, мы так до скончания веков будем горбатиться с киркой?

— Не знаю…

— Я вот все чаще размышляю о том, что же такое происходит с нами. Неужели это сон, или, может быть, все же игра, а не реальность?

— Ты слишком загоняешься. Расслабься. — ответил мне Денис, мирно стоявший со сложенными руками и опершимся на стену казарм телом, глядящий на ночное небо, не затянутое смогом больших городов, из которых мы родом.

Прошло уже почти девять месяцев с того самого происшествия, предположительно изменившего судьбу десятков миллионов людей, попавших в этот мир, и еще сотен миллионов их родственников, скорбящих по пропавшим. А мы все также оставались в этих треклятых шахтах, работая даже зимой. Повезло, что жирный имеет хоть какую-то голову на плечах, не сгоняя нас в мороз. Вместо этого прикупил какие-то магические обогреватели, что повышали температуру внизу до хоть каких-то приемлемых значений. Наверняка то серебро, что мы добыли за три месяца, в несколько десятков раз дороже этих обогревателей. Хотя изначально он отправил нас на некую стройку, по сути одолжив кому-то другому, припахавшему нас возводить каменное здание в двадцатиградусный мороз. И лучше бы мы те две недели горбились в шахте, потому как отношение к нам было, мягко говоря, не очень. Двое парней замерзли насмерть на таком мероприятии и всем было плевать. Жирный чертила не упустит ни капельки выгоды. Не удивился бы, если в шахте после этого работали также без отопления. Ну а что ему, мы же собственность. Издевайся, перепродавай, убивай нас — ничего ему не будет…

Вот как изгнать этот пессимизм? Клянусь, скоро он меня убьет. Ну или же я все-таки найду где-то веревку и немного ускорю процесс. Но сейчас не к тому.

— Ладно, пошли. Думаю, уже достаточно стемнело, — немного тише я сказал, чтобы лишний раз не привлекать стражу. Они уходили отдыхать как раз сейчас, когда становилось достаточно темно, чтобы большая часть рабов уже дрыхла на койках. Никто никогда не пытался сбежать, потому они расслабились. Ну, точнее один пытался в самом начале, но его сразу же зарубили. Ничто так не мотивирует соблюдать правила, как труп несогласного посреди дороги. После этого случая если кто и хотел заниматься чем-то «незаконным», то предпочитал для этого ночь. Мы в том числе.

Прокравшись с Денисом мимо бараков, затем под небольшим навесом и ко входу в шахты, мы оглянулись, чтобы точно быть уверенными в том, что никакие стражники не следят за нашей скрытной авантюрой. Как обычно, периметр был чист, так что мы быстренько пробрались внутрь. Напарник создал небольшое пламя свечи над ладонью, благодаря свету которого мы пробирались по извилистым шахтам. Несколько поворотов, подъемов и спусков и вот мы уже стоим возле ничем не примечательной развилки. В углу её находился большой булыжник, оставленный здесь по чистой случайности кем-то и который никак не уберут. Точнее, стража так думает, на деле же он и еще несколько его каменных собратьев прикрывают небольшой лаз, по которому можно пробраться лишь ползком. Вытащив остальные булыжники, я пролез вперед, измазав одежду в районе живота каменной пылью. Несколько метров спустя проход немного увеличился, став в человеческий рост высотой. Дождавшись Дениса, а затем прикрыв вход тем самым булыжником, мы отправились дальше. Спустя некоторое количество метров тоннеля, идущего под углом вверх, мы оказались в ничем не примечательном помещении, выдолбленным среди камня и земли. По несколько метров в каждую сторону, оно, хоть и не было большим, но зато шанс обвала был минимален. Небольшое отверстие в одном из углов, обложенное изнутри деревянными досками, служило воздуховодом, который также маскировался снаружи. Спустя десяток секунд в нем появился небольшой лучик лунного света, который сразу же вновь оказался потерян, перекрытый темной тряпкой с насыпью пыли, блокирующей подозрительный свет из комнаты.

О, а вот и она.

— Все нормально?

— Да, меня никто не видел.

Вот и отлично. Все же, то, чем мы здесь занимаемся, вполне претендует на высшую меру наказания, исполненную с особым пристрастием. Потому диалог и проходил полушепотом.

— Ну что, как у вас с горелкой? — спросила она, как только убедилась, что не слышит никого в самой шахте.

— Ну такое… Не особо получается, — пробормотал я и, через десяток секунд сконцентрировавшись, вызвал над ладонью тонкую струю рыжего пламени высотой меньше десяти сантиметров. Невпечатляющий результат за три месяца тренировок. Я бы даже сказал, что у меня совершенно нет таланта к магии. Мана плохо течет, постоянно запинается, а творимое пламя довольно нестабильно. Однажды я обжег себе всю кисть, приходилось объясняться.

— А у тебя? — обратилась единственная девушка во всей колонии к Денису. Во время преподавания магии она становится довольно серьёзной.

— Ну… Немного получше, но тоже не ахти, — ответил Денис, который уже начинал призывать свою «горелку», как Зоя назвала эту магию. Его версия была в 15 сантиметров высотой и чуть более стабильной. По сравнению со мной удивительная разница, но вот до самой Зои, придумавшей такую форму магии огня, еще далеко.

— Хм… Черт, если бы я могла как-то ощутить ваши потоки маны… Можно было бы попытаться найти причину того, почему она так плохо течет, если основываться на ваших словах.

— Да ладно тебе. Знаешь, как это бывает, у нас просто нет таланта к этому. Посмотри где ты, а где мы, — высказался Денис, с которым я был полностью согласен. «Горелка» в исполнении Зои была в полметра длиной и могла нагревать металл до состояния, в котором его можно ковать., А старший брат горелки, «Огнемет», мог бить на расстояние в несколько метров. Она умела выпускать хоть и небольшие, около 5 сантиметров в диаметре, но огненные шары, а также свободно пользоваться магией огня на нашем уровне, совершенно не прикладывая к этому усилий, словно двигает руками или ногами. В отличие от нас, которым нужно сильно концентрироваться на творимой магии.