Когда я в последний раз был на пляже? Нет, не тот вопрос. Когда я в последний раз выбирался отдохнуть на пляже у теплого моря? Чтобы ощущать босыми ступнями мокрый песок, чтобы прибой лениво заливал лодыжки — и так же лениво откатывался? Давно… по-моему так только один раз и было. Сейчас во второй. Особенно приятно, что дело происходит в первый день зимы. Тьфу ты ж блин! Мы по-любому сейчас по другую сторону экватора и тут, получается, сегодня лето началось!

Я повернулся и медленно пошел вдоль линии прибоя. Основную зону временного лагеря мы решили разместить под первыми пальмами, что позволяло в кой-то веке ощутить себя в стороне от кутерьмы событий. А кутерьму мой экипаж устроил знатную: несколько небольших костров служили кухней, один здоровенный и высокий как стог горел и вовсе для антуража. Вот когда солнце сядет — его свет еще как понадобится. Но не утерпели, зажгли заранее. Правда, такому чудовищу и за ночь до конца не прогореть, пожалуй.

Помимо порчи парусины пришлось достать из трюма доски, запасенные для ремонта корабля. Не все, разумеется. Вместе с бочонками рома из них получилось сварганить нормальные такие столешницы. Теперь деревянные просторы стремительно заполнялись вариациями морского и птичьего шашлыка и небольшим количеством блюд посложнее. Для тех, кому пить не дозволяют принципы или положение, и для тех, кто привык разбавлять — добавили бочку опресненной воды для чая и огромный котел для него же…

— Странное все же местечко, не находишь? — было глупо думать, что побродить в прибое придет в голову только мне одному.

— Сюда б настоящего эколога, представляешь, какой у него экстаз был бы? — мечтательно протянул я в ответ на реплику Хризантемы. И, дождавшись, пока она откроет рот, сказал как отрезал. — Нет, не нахожу.

— Вот как, — гербаристка крутанула в руке затейливую раковину, которую где-то здесь же и подобрала. — То есть в странном лесу без животных, где одни птицы и насекомые, вообще ничего странного?

— Учитывая, что нам пришлось на берег переть бочку с водой? — переспросил я. — Нет, не вижу. Пальмы быстро растут, и также регулярно гибнут — смотри какую кучу горючего мусора мы просто с песка собрали. Понятно, что птица может улететь от циклона, а насекомые — частью пережить непогоду в земле, частью очень быстро заселить территории заново. Вот так тут и держится жизнь между пляжем и пустыней: буря убивает старые растения и дает месяцы жизни новым, пропитывая песок пресной водой. Что-то мне подсказывает, что мы еще найдем вдоль побережья участки, засохшие на корню просто потому что дождя давно не было.

— Хороший такой “пляжный рай”, — передернула плечами Лоля. — И, поняв все это, ты дал отмашку застрять на берегу на целых шесть дней?

— Пока барометр не падает и ветер из глубины континента, — я показал на высокий флагшток с вымпелами Истребителей Скверны, Изыскателей, Запустынных рейнджеров, Анфилад гномов и Академии Электры. — Мы в полной безопасности.

— Вернее сказать, ты так думаешь, — покачала головой попаданка. — Сам же сказал, что “не настоящий” эколог.

— Именно, — легко согласился. — Так что тоже смотри в оба: вдруг я чего упустил? Все ж целый профессор, как-никак.

— Ой, да иди ты в жопу, Талик! — обиделась Хризантема. — Спасибо за испорченный праздник, блин!

— Никто ж не виноват, что ты такая умная, — нарочито развел руками я и в спину землячке спросил, приложив руки ко рту рупором. — Кстати, как думаешь, “красный прилив”, его ведь к берегу не выносит, только в открытое море?

В ответ донеслось рычание и невнятный вопль “напьюсь!”. Так-то. Советовать все горазды, а вот как ответственность принять хоть за что-то… Мне, полагаю, невероятно повезло, что я в итоге ветеренарку все-таки бросил. Вот научили бы хоть чуть-чуть экологии на пятом курсе — и я бы сто процентов понимал бы, что моя аналитика стоит примерно выеденного яйца, а у экосистемы может быть сто пятьсот других причин быть такой.

Нет уж, у меня и так сердце не на месте оттого, что позволил экипажу полностью сойти на берег, оставив растянутую на якорях “Рыбу” пустой. Только до завтрашнего утра, потом вахты будут дежурить двухдневными интервалами — но все равно. Ответственность, ответственность, ответственность. Вечный поиск самого хорошего решения из десятка плохих. И риск — который только твой, потому что остальные полагаются на капитана. Врагу не пожелаешь. Но я, конечно, все это вынесу — и все остальное тоже. Потому что только так можно двигаться вперед…

— Кэ-эп! У нас все готово-о!!!

…И потому что сложная жизненная ситуация не повод для депрессии и самозакукливания. Веселится, расслабляться — и сохранять контроль в любых условиях отнюдь не антитеза. Сумеешь справится с собой — сумеешь и со всем остальным.

— Уже иду!

… — Наш путь сюда не был ни простым, ни быстрым — кто бы что не станет говорить потом. Если это и можно назвать “везением новичков” — мы его честно заслужили, собственными потом, кровью и упорством. И вот мы здесь — на “Краю света”, который на самом деле вовсе даже не край. И мы не собираемся останавливаться! Так ведь?

— Да-а-а!!! — и стук деревянных сдвинутых в едином порыве корабельных кружек, больше похожий на треск сталкивающихся корабельных бортов.

— Будут и те, кто скажет, что нас тут вообще не было. Именно для того, чтобы посрамить всех наветчиков, мы оставляем под флагштоком капсулу с нашими именами на золотой пластине. Когда-нибудь в далеком будущем она станет главным украшением местного музея! Наши потомки, что заселят эти берега по праву первой ступившей ноги, будут с гордостью говорить про отважный экипаж “Рыбы”!

— Ура-а!!!

Небольшой плагиат, да и золото взято из расплавленных тут же на походном мини-горне монет — то есть его в сплаве половина максимум. Зато какой символизм! И если попаданцы довольно скептически отнеслись к моей затее, то местные разумные сейчас глотки в крике рвут очень даже искренне. Не зря пошевелил мозгами, продумывая праздник. Только бы ветер не поменялся, но пока вымпелы исправно машут тканевыми хвостами в сторону моря и уже невидимого в темноте корабля.

— …Если понадобится, мы пройдем вдоль побережья из конца в конец. Найдем пропавшую экспедицию и спасем всех уцелевших! Представляете: они нас не ждут, а мы уже близко! Поднимем же кружки за их здоровье. Кампай!

— Кампа-а-ай!!!

Огромная куча сухих пальмовых э-э-э… ошметков — листьев, кусков коры и волокон, буквально мумифицировавшихся в песчаной яме — горела и светила на зависть маяку. Толстенную колонну черного дыма, уносимого куда-то на запад можно было принять за курение вулкана — сам недавно видел, очень похоже. Команда, по большей части собравшаяся вокруг костра, орала так, что я невольно начал прикидывать, не выйдет ли сейчас Сунан к нам сама. Хотя бы просто чтобы выяснить, что тут за туса такая.

Данте особенно в ударе сегодня: я выдал Сене самые “живые” накопители и тот перелил заряд маны в инструмент-артефакт. Думаю, будь тут четвероногие хищники — от таких запилов разбежались бы нахрен. Включая, возможно, и Мудрослава — но тот так обожрался птицы и морепродуктов еще в процессе готовки, что так и заснул беспробудным сном в районе “кухни”. Птицы, наверное, тоже повально в шоке — кроме пересмешников, те, уверен, наоборот в экстазе! Зато, не знаю, как остальные — а я прямо кожей чувствовал, как спадает внутреннее напряжение коллектива. Вот уже и танцы начались!

Теоретическое обсуждение купальников сделало свое дело. Если мужикам от щедрот парусокромсательной промышленности достались более-менее одинаковые шорты-плавки, то вот женская часть просто так отмахнуться не смогла. И когда пришла пора скинуть матросские шмотки, символизируя начало отдыха — сильный пол начал откровенно залипать.