Кирби покорно кивнула, даже не пытаясь выяснить значение незнакомого слова. Процедура ей не внушала доверие, она закономерно сомневалась в результате — но выбора не было. Тем более после такой долгой и напряженной подготовительной работы.

Все сломанные маховые перья аккуратно разрезали по месту излома стержня, высушили под гнетом и подписали. Пришлось промаркировать и те части, что остались на самой гарпии. И вот теперь с помощью ниток, клея и метательных игл из ловушки Фран каждое сломанное перо протезировалось своей же утраченной частью при помощи армирующего элемента — иглы. Глава бывших “Залетчиков” не только предоставила вещи из своих запасов, но и сама приняла участие в работе, помогая Лоле. И да, они сначала потренировались на менее ценных перьях.

Убедившись, что работа пошла, стоять над душой я не стал — вышел на палубу из своей каюты. Тут тоже шла работа, мягко говоря не характерная для идущего по морю корабля. А именно в палубе и фальшборте густо сверлились небольшие отверстия, которые довольно споро затыкались прорастающими через них ветвями. В результате чего по наружная часть борта Рыбы превращалась в… как там, по-модному на Земле это называли? А, вертикальный сад!

Шелковица отращивала лозообразные ветви почти до самой ватерлинии. К сожалению, цветочной полки на балконе моей каюты для питания растительной конструкции в нижнем трюме уже решительно не хватало, а что-то отращивать под водой — потерять скорость. И так уже перетяжелили корабль на десяток тонн. Благо как минимум половину получилось компенсировать отправив за борт балласт.

— Ты как? Не устала? — я подошел к дриаде, двигающиеся сразу за Травой и Звездочкой, орудующих ручными дрелями. Скажу, корабельные доски сверлить задача та еще. Если они не гнилые.

— Наоборот! Куда веселее, чем валяться в гамаке и читать книжки! — жена не поленилась отвлечься, чтобы обнять меня и поцеловать. — У тебя временами такие интересные идеи бывают! Соединение разных растительных организмов по методу “привоя” в мега-структуру… и ведь работает же!

По всем канонам на этом месте мне нужно ужаснуться и прошептать “я создал монстра!!!”… Тьфу, блин. И какая только хрень в голову не начинает лезть после двух недель в открытом океане без клочка суши. Одно радует: если все пойдет хотя бы в половину так, как спланировано, еще через пару недель мы сможем пристать к берегу. Тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! Чёрт, уже и сам суеверным становлюсь с этими всем, что б их, приключениями…

У меня было время подумать, как преодолеть “крепостную стену”, в смысле, барьерный коралловый риф. И не только у меня. Варианта в итоге вырисовывалось всего два. Первый: пройти в удачный момент над преградой на доработанных шлюпках, и на них выходить к “Краю света”, а корабль с частью команды оставить дрейфовать в открытом океане. Второй: перетаскивать корабль. Что, казалось бы, невозможно для классического однокорпусного судна. Но если на борту есть дриада, а у дриады в загашнике сколько хочешь ростков мангров…

Да, мы решили бить биогенную проблему биогенным же подходом. Грубо говоря, вырастить мангровый остров на рифе, а в нем проложить волок. Прямо посреди моря. Этот способ заметно выигрывал даже у предложения Сени взорвать себе проход в барьерном рифе — хотя бы по безопасности для применяющих, то есть для нас. Подождать неделю, пока мангры под действием “единения” разрастаются и поскучать — это куда лучше, чем потерять кого-то из экипажа при закладке взрывчатки. Которой у нас скорее всего еще и не хватит. Правда, Арсений как раз это учел и предлагал использовать привезенный Звездочкой кусок “ебонита”.

Название для субстанции, получающейся из “перекормленных” “семян Скверны” придумал Данте, и теперь оно прилипло намертво. Шутник, блин… Впрочем, фиг с ним. Главное, чтобы мои земляки-попаданцы опыты на “Рыбе” с ебонитом не проводили. А то они попытались меня уговорить, психи. Нет уж, мне и произошедшего с Чашей за глаза хватило, брр. Я вообще заметил, что бегство с обреченного острова совсем даром ни для кого не прошло. Слишком близко мы разминулись со старухой с косой, видать. Ну ничего, время вылечит. Главное — вовремя к берегу дойти, чтобы один наведенный психоз не сменился другим…

— Покажи-ка! — день уже склонялся к вечеру, когда клей застыл.

Кирби развернула крылья, и я только цокнул языком в восхищении. Руки гербаристки и мастера ловушек сделали настоящее чудо, отреставрировав аэродинамическую поверхность. Чтобы разглядеть следы восстановительной операции приходилось буквально носом утыкаться перо — так аккуратно был сделан нитяной бандаж. А сами иглы в стержнях перьевых пластин можно было разве что прощупать. Вот что значит пальцы, привычные к самой тонкой работе!

— Выглядит надежно, — вынес вердикт я. — Но все равно, тестовый полет не вверх, а вокруг “Рыбы” на высоте палубы.

Гарпия кивнула, дождалась, когда мы чуть отойдем — и с громкими хлопками крыльев стартовала. Не совру — вся команда следила затаив дыхание. И… да! Ничего не выпало и не отвалилось! Теперь у нас снова есть разведчик. Завтра утром сменим галс и пойдем к рифу. С воздуха — точно его не пропустим и внезапно не налетим.

…Не налетели. Пришлось еще два дня идти курсом на восток, чтобы наткнуться на широченную полосу “неправильных” волн. Пожалуй, с борта судна и правда можно не понять, что линия смена характера волнения отмечает огромную, лишь чуть скрытую водой мель, тянущуюся бесконечной лентой с севера на юг. Лентой шириной метров этак под двести! Наверное, где-то там, на концах, коралловый риф поуже и пониже — а тут даже Сеня засомневался, что у него получилось бы такую ширину биогенных минеральных отложений взорвать наличным количеством ебонита.

Покрутившись вдоль барьера, мы с некоторыми сложностями научились держать рейдер более-менее на одном месте, оставив поднятым один парус, раскинув парочку плавучих якорей и один обычный, донный. До дна тут, кстати, везде порядка десяти-пятнадцати метров было. Самый настоящий материковый шельф. Если покопаться — еще и с нефтью и газом, может статься, хех. Заранее что ли объявить себя его первооткрывателем? Пираты-то юридически ничтожны. Ах, чёрт! Экспедиция Академии, при которой состояла Сунан тут первой прошла. А стоит ли нам тогда её искать? Шутка юмора, конечно же.

— Увидишь хоть малейшее покраснение воды — все бросай и как можно скорее возвращайся в лодку, — наверное уже раз в десятый повторила я Широхэби. Инструменты придумаем как поднять, саженцы новые вырастим — а вот другого ныряльщика у нас нет.

— Вообще-то вода достаточно прозрачная, чтобы держаться на глубине пары метров без всплытия пока светит солнце… — напомнила Южногорная Шелковица.

— Вот только ты от выброса личинок точно не уйдешь, а у Шоны есть хорошие шансы, — повторил я. — Благодаря хвосту она под водой некоторых акул перегонит! Потому-то мы и договорились, что ты связь со своими ростками отсюда держать будешь.

— Просто напомнила…

Надо скорее на берег уже, за новыми впечатлениями. Пока экипаж окончательно не одурел. К сожалению, нельзя просто из метателей запустить саженцами в риф. Их просто смоет, не успеют укоренится. И вообще крайне опасно находится над рифом — любая волна запросто может приложить о камень, глубины-то по сути нет. И пофиг, стоишь ты, ползешь или еще чего делаешь. Потому ламия будет делать отверстия ручной дрелью в боку рифа, на глубине метров двух. И туда вкладывать саженцы. Манграм самим придется подняться над уровнем воды и штурмовать опасный участок, сначала прорастая корнями через осадочные породы. Благо, они и без поддержки айруни такой фокус совершенно самостоятельно прокручивают, разрастаясь вдоль теплого моря на юге “нашего” континента.