– Да так, обычно, – смущённо ответил Дэн.

– Занимайся, я просто посижу тут, послушаю. Обожаю саксофон.

Дэн заиграл снова, но теперь он то и дело сбивался от смущения. Аллу не беспокоило. Из собственного опыта она прекрасно знала, что упражняться в одиночку и исполнять на публику – большая разница. А когда хочется кому-то понравиться, то по “закону подлости” выходит обратный эффект.

“Интересно, почему Ира так пренебрежительно относится к брату?” – думала Алла, глядя на стройного подростка с медово-коричневыми глазами вразлёт и густым ёжиком светло-русых волос.

Сама Алла мечтала иметь брата или сестру. Думала, что ей даже не нужны были бы подруги. Но увы…

Дэн заметил, что слушательница “ушла в себя” и заиграл увереннее.

Алла поднялась с дивана, стала заинтересованно рассматривать грамоты, медали, кубки в нише за стеклом.

“Ого! Он кандидат в мастера спорта по большому теннису!.. Да она же ему просто завидует! – осенило её. – Парень и музыкой занимается, и спортом, и в классе у него проблем, похоже, нет, и учится на отлично, хоть ему и легче, пока он в средней школе”.

Саксофон замолчал.

– Ты тоже играешь? – спросил Дэн, аккуратно укладывая блистающий хромом инструмент на чёрный бархат футляра.

– Училась на скрипке и фоно. Ещё в седьмом классе окончила музыкалку. У тебя, ведь, тоже последний год?

– Да, выпускную программу готовлю.

– Слушай, а давай попробуем дуэтом поиграть! Я на слух подбираю.

– Да-а?! Клёво! Я тоже импровизирую. По нотам не люблю. Когда придёшь?

– В выходные смогу.

– Отлично! – воскликнул вдохновлённый Дэн.

Алла вернулась в комнату подруги. Та, не подняв головы, обиженно буркнула, что уже учит физику.

– Тогда я домой. Увидимся завтра в школе, – бросила Алла, поняв, что пока не время рассказывать Ире о договорённости с её братом.

Павел Иванович – учитель по НВП, как подобает бывшему офицеру, всегда выглядел подтянутым, гладко выбритым и благоухал дорогим одеколоном.

Молодой отставник не упускал ни единой возможности сделать комплимент любой десятикласснице, при этом каждая думала, что привлекательного молодого мужчину в военной форме интересует исключительно она.

Учитель считал свой предмет самым значимым, а потому устраивал бесчисленные проверочные работы. Он преподавал на примерах из собственной армейской жизни. Класс слушал, открыв рот, но к контрольным потом приходилось готовиться долго – истории наставника в работу не вставишь.

Сегодня десятый класс сдавал плановый зачёт по сборке и разборке автомата, затем следовала очередная контрольная, к которой накануне вечером готовились подруги.

Один за другим ребята быстро освобождали место у стола с фрагментами автомата – выучка была налицо. Очередь дошла до Иры. Она четкими, координированными движениями собрала, а затем разобрала автомат. К удивлению, Павел Иванович велел всё повторить заново. Ира подчинилась.

Стоя рядом с секундомером в руке, учитель снова и снова заставлял её повторять действия по сборке и разборке, ссылаясь на то, что она не укладывается в норматив.

После десятой попытки на глазах у Иры заблестели слёзы.

– Справилась, – со странной усмешкой сказал учитель. – Следующий.

Дальше всё пошло обычным порядком – ребятам хватало одной попытки.

Приступили к письменному заданию. Павел Иванович, как обычно, начал рассказывать забавные, на его взгляд, истории. Такова была стратегия: в обстановке военных действий много отвлекающих моментов – сторонней информации и просто шума. Нужно уметь сосредотачиваться на главном, чтобы чётко решать поставленные задачи.

Поначалу некоторые хихикали над шутками, другие цыкали, чтобы те не мешали. Постепенно класс углубился в работу.

– А вот как-то ко мне один товарищ подходил из родителей. Спрашивал, сколько денег возьму, чтобы его чаду пятёрку за год гарантировать, – с подчёркнутым сарказмом вставил учитель и усмехнулся.

Гоша один из немногих уловил переход от анекдотов к реальной жизни.

– А чей отец-то приходил? Из нашего класса? – полюбопытствовал он.

Алла, вздрогнув, бросила взгляд на учителя, потом на Иру, щёки которой пылали. Не поднимая головы, подруга на мгновение замерла, но, быстро собравшись, продолжила писать.

“Так вот зачем Ирин отец приходил тогда в школу! Выяснял, кому и сколько заплатить, чтобы у неё вышел отличный аттестат”, – пронеслось у Аллы в голове.

Она пробежалась глазами по классу. Убедилась, что больше никто из ребят не отреагировал – все боялись не справиться с контрольной до конца урока.

– Тебе не всё равно? Хватит болтать, скоро звонок, не успеем дописать, – бросила она в сторону Игоря.

– Отставить разговорчики! – скомандовал учитель.

Вопрос Игоря повис в воздухе. Павел Иванович, казалось, был вполне удовлетворён и снова перешёл на анекдоты.

Алла выдохнула, хотя и понимала, что теперь он не оставит Иру в покое, и до конца учебного года та будет объектом издёвок и насмешек. Да и одноклассники могли снова ополчиться.

Саму Аллу откровение потрясло, но она искренне сочувствовала подруге, понимая, что та не в ответе за действия родителей.

После урока в коридоре Игорь на ходу задиристо крикнул:

– Ирк, не твой ли предок к НВПешнику приходил?

– Может твой? – перекинула вопрос Ира, продолжая идти с гордо поднятой головой и показывая всем видом, что Гоши с его дурацкими вопросами для неё не существует.

Алла – единственная – знала от Иры, что одноклассник нравится ей с самого первого дня знакомства. Та просто мечтала о дружбе с ним, но тщательно скрывала.

Гоша был отличником. Иногда девчонки из зависти называли его зубрилой, но он только шутил в ответ. Учёба давалась парню легко. На контрольных он успевал решать сразу несколько вариантов – для себя и для тех, кто оказывался “в затруднительном положении”.

Шегутного, добродушного Гошу класс выбрал комсоргом не за выдающиеся образцовые качества, а лишь потому, что он умел сам вывернуться из любой сложной ситуации и вытащить остальных.

Алла Гошу не понимала. Он так нелепо вёл себя с ней. Сам подсаживался на уроке, но вдруг, ни с того, ни с сего отпускал дурацкую шуточку. Она принимала близко к сердцу – замыкалась, затаив обиду. Он же на перемене, как ни в чём не бывало, подходил и предлагал позаниматься с ней химией.

Только успокоившись, Алла получала новую порцию мальчишества в свой адрес: какую-нибудь кличку, безобидную со стороны, но неприемлемую для себя. Такие “качели” в поведении одноклассника выбивали из равновесия.

Не раз Алла решала, что вообще перестанет общаться с Гошей. Но тот подходил, весело заговаривал или, как обычно, решал за неё задачи.

Вот и теперь он, подмигнув Алле, добавил:

– Не связывайся с Иркой, она дутая отличница. Лучше останься после уроков – физику объясню, – и, весело насвистывая, пошёл своей дорогой.

Маши не было в школе четвёртый день. Со слов подруг, она подхватила простуду.

Сегодня отсутствовал и Олег. Появившись к последнему уроку, он, как ни старался сдерживаться, всё же не мог побороть распирающие эмоции – просто цвёл.

Пожимая руки приятелям, стоящим около класса в ожидании звонка, Олег начал объясняться:

– Машку навещал. Апельсины ей носил.

– Чё делали? Четыре часа апельсины ели? – усмехнулся Гоша.

– Музыку слушали. Ну, и всё такое…

Олег перешёл на шёпот. Ребята сплотились вокруг.

Алла оказалась рядом. Разложив на подоконнике учебники, повторяла русский. Кроме первых фраз она ничего не слышала, но прекрасно понимала, о чем речь.

Головой Алла не принимала близости до свадьбы. Однако природа брала своё, многократно усиливая интерес к сладкому запретному плоду. Любые упоминания о свиданиях будоражили воображение девушки, под внешней скромностью которой скрывались сильнейшие чувственные порывы. Дремлющие до поры женские возможности готовы были проснуться в любой момент, накрыть её с головой и утащить в пучину.