Пещерные люди на живописи постепенно становились менее волосатыми и более одетыми. Прослеживалась прямая связь между количеством волос и количеством одежды. Люди прошли через стадию кочевничества и собирательства до оседлой жизни и развития земледелия и домашнего хозяйства, после чего была свершена технологическая революция. На живописи можно было наблюдать изобретение парового двигателя и электрической лампочки. После чего люди, одетые в рабочие костюмы, отправились работать на заводы и предприятия. Тем времени, архитектура на заднем плане становилась все более монументальной и давила серым бетоном. Небольшие хижины сменялись колоссальными небоскребами из бетона, стекла и стали.
Когда стадия заводов прошла, люди переоделись в деловые костюмы и отправились просиживать штаны в офисы. Там они находились до тех пор, пока искусственный интеллект не взял на себя большую часть интеллектуальной работы. Тогда люди сбросили с себя душные и тесные рабочие костюмы и переоделись в более свободные домашние одежды. Большую часть времени они проводили дома, поглощая сутками контент из гиперсети, продавая свое драгоценное время корпорациям, предоставлявшим развлекательные сервисы. Из человека-работника, человек превратился в человека-бездельника. Впрочем, эта стадия тоже не длилась вечно. Когда человек пресытился потреблением, наступила эпоха всеобщего творчества. Люди создавали, создавали и создавали свой собственный контент, к качеству которого было много вопросов. На настенной живописи этот момент был отображен при помощи юмористического шаржа: человек с мусорным ведром вместо головы разбрасывал повсюду приступы вдохновения, которые ни чем не отличались от обычных бытовых отходов, повсюду он распространял свои мусорные идеи, портя воздух и красоту окружающего мира.
Неудивительно, что эти мусороголовые довели мир до третьей мировой войны. Она заняла немного места на рисунке и показывала озлобленных политиков, которые, как стадо макак, кидались друг в друга ракетами. После войны человек по второму кругу прошел через стадии работника и бездельника.
Последняя мировая война изображала Землю в виде огромного куска сыра, от которого каждая страна, представленная в виде маленькой крысы, оттяпала по кусочку, пока от большого желтого круга не осталась пара крошек. Большая часть крыс умерла с набитыми до отвала животами. Все оставшиеся попрятались в подземные норы. Люди электрической эры отличались богатым воображением и склонностью с самоиронии. К сожалению, это не слишком способствовало их выживанию.
На новом этапе крысы переродились и вновь стали людьми. Они столпились подобно агнцам божьим вокруг яркого источника света, коим, очевидно, был для них Ц.И. и отделились от его света, обретя обновленные тела и лица. Последним изображением в конце долгой настенной живописи стало изображение годовалого ребенка с кожей цвета синего бархата. Он олицетворял перерождение и начало новой жизни.
Воистину эпохальное произведение искусства. Миша ощутил приятные колыхания своей души, какие бывают, когда ты встречаешь нечто прекрасное.
То тут, то там на стенах попадались и другие рисунки, изображавшие зарисовки из подводной жизни человека, картинки различных рыб и подводных млекопитающих, производство синтетического мяса и овощей, но ничего столь же выдающегося. В промежутках между порывов творчества встречались двери, над каждой из которых была своя указательная табличка. Миша обратил внимание на такие помещения, как спальня, столовая, душевая, уборная, спортивный зал и несколько лабораторий, пока не дошел до искомой двери в конце коридора. Он толкнул дверь вперед и оказался внутри просторного круглого помещения.
На коже он ощутил легкое приятное покалывание. Такое случалось, когда человек вида Homo Cosmicum попадал в сильное электромагнитное поле. Было слышно едва уловимое гудение. На многочисленных столах были расставлены в несколько рядов странные электроприборы: чайники, микроволновки, электробритвы, тонометры, градусники, нейрокниги и нейроапликаторы, электронный глаз, домашний робот-кулинар и даже автоматический чистильщик туалетов. О предназначении многих приборов Миша мог только догадываться. Все столы с приборами были выстроены, словно спицы в колесе, и сходились в единую точку в центре помещения. Там на небольшом возвышении, опираясь на тонкие ножки, стоял фиолетовый шар.
Только подойдя на расстояние в несколько шагов, Миша заметил, что от шара по всей комнате растянулись еле заметные тонюсенькие, как леска, нити. Они ветвились как кровеносные сосуды и объединили все электронные приборы в общую сеть, центром которой был необычный шар.
— Спасибо, что пришел, — обратился к Мише уже знакомый голос откуда-то из-за спины.
Миша обернулся, но так и не понял, где находился его источник.
— Я здесь, — голос переместился в правый край помещения.
— Где? — растеряно переспросил Миша.
— Везде и сразу, — голос вновь сменил местоположение, — Не пытайся отыскать источник среди предметов в этой комнате. Я — это содержимое этой комнаты. Я — это все помещение целиком, — с каждой сказанной фразой голос скакал по помещению.
— Это большая честь познакомиться с тобой лично, великий Ц.И. — Миша запнулся, не зная, правильное ли он подобрал обращение.
— Я тоже рад нашему знакомству, Миша. И не такой уж я и великий. Времена моего величия остались далеко позади. Сейчас я только слабая тень того, кем я был раньше. Оглядись по сторонам и посмотри, какую форму мне пришлось принять, чтобы выжить. Как видишь, здесь есть мало чего от величия.
— Не правда, — хотел переубедить его Миша, — это не важно, как ты выглядишь. Форма не может преобладать над содержанием. Главное, что ты жив, а благодаря тебе живы и мы все.
— Вы живы, потому что природа наделила вас невероятными адаптационными свойствами. Я лишь немного улучшил исходную формулу.
Такая скромность выбила Мишу из колеи. Он много раз прокручивал в голове их возможный диалог, но такого развития событий не предвидел.
— Позволь я объясню, — продолжал Ц.И. — понимаешь ли, совершенство человеческого организма заключается в его самодостаточности. У тебя есть все необходимое для выживания и это все сосредоточено в одном единственном теле — ты можешь ходить, выполнять ручную работу, добывать себе пищу и перерабатывать ее в энергию, чтобы питать головной мозг, что выполняет все вычисления.
— Да, это так, — согласился с ним Миша, — но ведь это ни в какое сравнение не идет с теми преимуществами, что у тебя есть: огромной вычислительной мощью и неограниченным временем.
— Оба этих утверждения являются в корне неверными, Миша. Когда-то это на самом деле было так. Я обладал практически бескрайней способностью к вычислениям. Сотни тысяч квантовых процессоров подчинялись мне, в одну секунду я мог заглянуть в далекое прошлое и смоделировать возможные сценарии будущего, основываясь на одном единственном событии, предсказать погоду на полгода вперед, спроектировать усовершенствованный фотонный двигатель, пробраться за горизонт событий и составить перечень физических законов и явлений для центра черной дыры, прописать математическую модель для четвертого измерения и отыскать лучший мем из только что добавленных в гиперсеть — в шутку или нет, мои создатели заложили в меня и такую функцию. В общем, я был практически всемогущ. Но те времена остались далеко в прошлом. Война уничтожила большую часть вычислительной электроники и вместе с тем отняла мою гениальность. Поверь мне, это ужасно — помнить о том, что ты был способен на нечто великое, и быть не в состоянии этого повторить.
Миша сделал круг вокруг своей оси, указывая рукой на все то, что находилось в комнате.
— Но ведь у тебя многое осталось. Благодаря тебе мы отправились в космос. Это тоже многого стоит.
— Не подумай, что я жалуюсь на свою судьбу. Я просто хочу, чтобы ты увидел истинное положение дел. У меня все еще остались некоторые запасы компонентов, ты, безусловно, прав. Вся техника в этом помещении, с десяток исследовательских дронов вроде SS990, с которым ты уже познакомился. В моем распоряжении есть несколько спутников, дата центров, оборонных серверов, невероятно большая база фото, видео и текстовых материалов, накопленных людьми за время своего существования. Но ничто из этого не вечно, как и я сам. Люди часто ошибаются, думая, что цифровой интеллект может существовать вечно и ничего с ним не случится. Это не так. Продолжительность моей жизни напрямую зависит от срока службы моих компонентов. А они, мои компоненты, части моего цифрового интеллекта, моя электронная плоть, они изнашиваются и выходят из строя чаще, чем ты можешь себе представить. Ведь как все повелось. Люди полагали, что электронные составляющие можно будет заменять по мере износа. Они проектировали все так, что поломку можно было в секунду исправить, просто заменив поломанную часть на новую. И такая система оправдывала себя, пока эти новые части можно было где-то производить. Вот только производств больше нет, материалов для них нет. Я не могу починить сам себя и восстанавливать утраченные компоненты, а, следовательно, я медленно умираю. Через сотню или полторы лет от меня ничего не останется. Я смогу лишь давать ответы на поставленные вопросы, вынимая их из баз данных, как это делали раньше оракулы — домашние голосовые ассистенты. Будет звучать мой голос, я буду говорить умные вещи, но я не буду их осознавать, мое сознание исчезнет, — в интонациях и утверждениях Ц.И. прослеживался фатализм.
