Шэнли моментально оживился, усталость и сонливость исчезли, он ползал на карачках вокруг кровати и искал что-то напоминающее кнопку или рычаг управления. Искомое вскоре стало найденным. Прорезиненная кнопка была утоплена в деревянное днище кровати, и как только Шэнли нажал на нее, кровать поднялась метра на полтора и отъехала в сторону вместе с круглым куском пола.

Женя ничего не упоминал о проходе в полу. То ли потому что забыл, то ли потому что Шейх сам перенес проход в целях безопасности. Так или иначе, Шэнли спустился по узкой лестнице вниз и пройдя по двухметровому тоннелю взошел по ступеням и оказался в маленькой комнатке. Большой письменный стол занимал половину полезной площади, остальная часть была заставлена какими-то коробками. Он в один момент оказался за столом и начал осматривать встроенные ящики. В них были какие-то старые письма, видавшие виды наручные часы, металлическая цепочка, несколько старинных монет, пара автоматических ручек ювелирной работы и всякий хлам, который не представлял никакого практического интереса.

Последний ящик только никак не хотел открываться, он будто врос в стол с корнями. Шэнли сполз с кресла на пол и осмотрел ручку со всех сторон. В нежней ее части виднелась маленькая шершавая на ощупь кнопка. Он осторожно надавил на нее ногтем, и лицевая часть ящика распахнулась, под ней скрывался добротный металлический сейф с электронной цифро-буквенной клавиатурой. Сейфы мало чем изменились с момента своего изобретения. Как и его прародители, этот требовал ввода пароля.

Шэнли начал перебирать варианты. День рождения шейха и его полное имя не подошли в любых последовательностях и сочетаниях. 32–50, 50–32 не сработало, 1-31-18 тоже. Дата конца света также не засчиталась. Тогда, словно выстрел в темноте, его сознание озарило прозрение. В целом мире было лишь одно создание, которого шейх любил больше жизни. Он ввел имя арабского скакуна Shareef, замок щелкнул и тяжелая дверца сейфа слегка приоткрывалась. Шэнли сглотнул и медленно открыл сейф нараспашку. Внутри не было ничего, кроме заплесневелого воздуха.

— Ну и каково тебе копаться в моих вещах? — комнату рассек тяжелый гневный голос.

От неожиданности Шэнли подскочил и вытянулся в струну.

— Нашел то, что искал? — спросил его шейх, смотрящий на него испепеляющим взглядом.

— Нет, — растерянно ответил Шэнли, но взгляда не отвел. Перед лицом надвигающейся катастрофы он проявил себя, как смелый человек, готовый ответить за свои поступки.

Ненависть шейха немного ослабла, под ней проявилось что-то похоже на проблески уважения.

— Ты бы и не смог там ничего найти. Я же не идиот, который хранит все ценное в самом очевидном месте. Мой контрактор всегда при мне, — он оголил левое предплечье и дважды стукнул по нему указательным пальцем. Кожа его замерцала и начала отслаиваться. Через пару мгновений цельный кусок кожи, точно браслет, сполз с его предплечья. Он разъединился посередине и выпрямился в прямоугольник, посерел по краям и принял форму виденного ранее планшета.

«Зачем он мне это показывает?» — подумал про себя Шэнли. От этой мысли ему стало не по себе.

— В одной руке у меня власть над несколькими десятками людей. Многих уже даже нет в живых. Но память об этом приятно покалывает сердце. Знаешь, как это прекрасно, когда ты можешь одним пальцем заставить человека испытывать боль, страх, унижение, отчаянье, когда ты можешь убить его в несколько тапов по экрану? Сейчас я продемонстрирую, — он перевел взгляд на планшет в левой руке и принялся что-то там набирать.

Шэнли попытался броситься на него с кулаками, но тут же упал от нестерпимой боли.

Шейх ухмыльнулся по-змеиному и что-то нажал. Тогда мочевой пузырь Шэнли расслабился и выпустил все его содержимое прямо в штаны. Это принесло облегчение и как будто избавило от боли.

— Поднимайся. Я хочу, чтобы ты умер стоя, — он ввел команду в планшет и Шэнли поднялся на ноги.

От боли и унижения ему хотелось кричать, но он не мог выговорить и слова. Его губы точно срослись воедино.

— Молодец. А теперь пора умирать, — Шейх сделал пару взмахов пальцем, и Шэнли забился в конвульсиях. Его дергавшееся тело несколько секунд продолжало стоять на ногах, словно пронизанное мощным разрядом тока, но жизнь уже покинула его.

На его глазах мир умирал дважды. Для начала ракеты на антивеществе прошлись по свету, превращая в ничто все, что попадалось им на пути. Потом, как будто для уверенности в довершении дела, планета запустила собственную процедуру очистки и выжгла атмосферу массированными извержениями.

«Я стал свидетелем разрушения миров», — Чжан Вей немного переиначил знаменитую цитату Оппенгеймера, одного из создателей ядерного оружия.

С Землей, в сущности, не случилось ничего примечательного. Да, она проходила через ряд сильнейших внутренних катаклизмов. Но все это с ней случалось и раньше. В ее прошлом уже было все это: природные катастрофы, массовые вымирания, изменения в составе атмосферы и климата. Она пережвала все это раньше и переживет еще не один раз. И пока она будет вращаться вокруг своей оси и Солнца, что будет снабжать ее энергией, она сможет продолжить существовать и взращивать жизнь. Для Чжан Вея это был новый опыт, поэтому он пребывал в некоторой растерянности.

Видимость на планете стала нулевой, серые облака из дыма и пепла заполонили все небо и перекрыли обзор. Однако Чжан Вей не питал никаких иллюзий и понимал, что тучи не рассеются еще многие десятилетия, а когда весь пепел, наконец, опустится на землю, он похоронит под собой все останки цивилизации.

Так или иначе, в его распоряжении была виртуальная копия Земли, целая и сохранная. Он поставил Красный Дракон на автопилот, а сам целые дни проводил в нейровселенной со своей возлюбленной и сыном. Втроем они путешествовали по свету и занимались тем, на что он никогда бы не решился в здравом уме. День назад в Китае они прыгнули с парашютами с самого высокого небоскреба в мире, его шпиль протыкал облака и уходил на высоту 1200 метров. После удачного приземления они устроили заезд на сверхскоростных автомобилях по центру Пекина. Потом у них был ужин в лучшем французском ресторане, а на следующий день они планировали отправиться в экспедицию по Амазонке. Если это был не рай, о котором все время мечтали люди, то что тогда?

Сама идея о существовании загробной жизни возникла у людей уже очень давно. Еще древние люди смотрели на звезды и видели в них души своих почивших предков. Позже концепция ада и рая сформировалась в христианстве, а затем ее доработал Данте Алигьери, красочным словом описав планировку ада. Можно сказать, он составил целый путеводитель для заблудших душ. Его образы были столь ярким, что практически моментально укрепились в сознании людей и прочно вошли в культуру цивилизации. Конусообразная воронка, уходящая в центр земли, 9 кругов, по одному на каждый смертный грех и множество пыток для всех тех, кого нелегкая привела под землю. Таким был ад для западной цивилизации многие столетия.

В то же время четкого описания рая как такового не было. Может быть, потому что никому так и не довелось там побывать, и каждый человек был неисправимым грешником? Чжан Вей не раз и не два в своей жизни думал о том, что блюсти полностью праведный образ жизни было невозможно. Сознательно или нет, но все люди грешили. Даже те, кто уходил в монастыри и вел затворнический образ жизни. Ведь было что-то эгоистичное в желании отречься от мира, чтобы спасти свою душу. При желании грех можно было найти везде. То ли дело добродетель. Чтобы ее отыскать, нужно было приложить немало усилий. Особенно в мире третьего тысячелетия, где люди потеряли надобность работать и переложили большую часть своих обязанностей на роботизированные автономные устройства, а сами проводили время, предаваясь всевозможным утехам во всевозможных формах. Активно развивающиеся технологии они использовали не во благо мира, а в ублажение самих себя. Так что, если верить религии, о рае можно было сразу же забыть и не вспоминать. И людей это нисколько не беспокоило.