Внезапно поле отключилось, и освещение в камере исчезло. Стенки камеры продожлили вращаться в полной темноте, продолжая обстреливать клетки шейха. Атомные связи в его организме разрывались, за секунду его тело получило мощную дозу облучения, запустился процесс клеточного апоптоза, шейх умирал. Его кожа в один момент покрылась многочисленными маслянистыми волдырями. В местах повышенного натяжения на локтях, коленях и подбородке она рвалась, обнажая белесые хрящи и кости. Зубы покидали воспалившиеся десна, слизистые оболочки высыхали, декальцинированные кости трескались, нейронные связи лопались. Все это происходило так стремительно, что мозг не успевал обрабатывать сигналы от клеток. В замешательстве он принимал все сигналы за боль и пытался хоть как-то погасить ее выработкой эндорфинов. Но было уже поздно. Распадающееся на отдельные кровавые лоскуты его тело обмерло и распласталось по свинцовому полу камеры. 10 секунд он был фактически мертв, пока не запустился принудительный процесс клеточного возобновления. К счастью для шейха, человеческая жизнь и ее сохранение всегда были в приоритете у медицинских устройств подобного класса. В его программу была заложена обязательная помощь умирающим, и ей не требовалось получать для этого никаких дополнительных разрешений. Реноватор восстановил организм шейха на основании результатов первого сканирования.

Шейх стоял в камере реноватора, на табло высвечивалась цифра 94. Часы показывали 9:48, что было странным, ему казалось, что секунду назад они показывали 9:42. Женский голос задал привычный вопрос:

— Желаете начать процедуру клеточной реновации?

— Начинай.

Реновация прошла успешно, шейх вышел из белого света камеры и вновь оказался в просторной спальне. Окно в ней не было. Их роль выполняли огромные мониторы сверхвысокого разрешения высотой в 3 метра от самого пола и до потолка. На них 24 часа в сутки транслировалось видео по выбору владельца. В то утро на огромных экранах можно было наблюдать восход солнца над горой Фудзи. Приглядевшись, можно было заметить небольшие стайки птиц, летавшие над ее склонами. Детализация картинки была просто потрясающей. При желании ее можно было растягивать и увеличивать бесконечно, пока картинка не упрется в скалистую породу самой горы. Но не это поражало больше всего. Стоя возле экранов можно было почувствовать дуновение горного воздуха и ощутить его ионизированный запах. И только осознание того что все это являлось технологичной подделкой останавливало от желания шагнуть прямо в изображение.

В дверь легонько постучались.

— Можешь заходить! — шейх громко ударил голосом по двери и приятно удивился молодому и сильному звучанию своего голоса.

Возможно, это работал на уровне самовнушения. Но каждый раз после прохождения реновации он ощущал себя моложе на несколько десятков лет, хотя программа по большому счету возвращала ее в предыдущий день. Вернуть былую молодость она не могла.

Дверь открылась и в нее легкой походкой зашла длинноволосая брюнетка с фигурой, напоминавшей идеальную восьмерку. Она сбросила с себя одежду и осталась в одном нижнем белье. Ее широкие бедра через тончайшую, охватом в 40 сантиметров, талию перетекали в пышные формы грудей, настоящее произведение генетического искусства.

Девушку звали Жизель. Она была генномодифицированным человеком В-класса, что означало частичное улучшение, не затрагивающее интеллект и мыслительные способности. Ее родители вложили 500000 долларов в усовершенствование ее генома, чтобы превратить ее в живую секс-куклу. В результате девушка получила идеальные пропорции с гиперболизированными половыми признаками, тонкими голенями, широкими бедрами и округлыми ягодицами, нежными маленькими ручками, слегка увеличенными глазами и губами, и маленьким носиком. И все это без единого хирургического вмешательства. От обычной девушки ее отличало отсутствие пары нижних ребер, благодаря чему удалось добиться небывалой в естественных условиях узости талии, и повышенное содержание коллагена в организме, из-за чего ее кожа длительное время сохраняла упругость в нужных местах. Были и те изменения, которые не были столь очевидными, но это уже технические подробности. Главное для шейха было то, что он загорался от одного взгляда на Жизель. Она стоила каждого из тех 25 миллионов долларов, которые он заплатил за нее ее родителям. Он часто думал, что даже выкупил ее очень удачно. Месяцем спустя после оплаты другой шейх предлагал ему за нее 40 миллионов долларов, но он отказался.

Виляя широкими бедрами, девушка проследовала к кровати, где ее ждал возлюбленный. Как и София, она любила шейха всем сердцем и души в нем не чаяла. Она обожала каждую его черту, каждый изгиб, каждое несовершенство. Даже его возрастные морщины и мелкая проседь казались ей исключительно милыми. Она забралась на него сверху и положила руки ему на грудь, ее ногти приятно впивались в верхние слои кожи, вызывая электрические импульсы.

— Дорогой мой, у тебя все в порядке? Я очень поволновалась за тебя сегодня утром.

— Конечно, в порядке. Посмотри на меня, я воплощение жизненной силы и энергии, — в доказательство своих слов шейх поиграл рельефными мышцами, — А почему ты спрашиваешь?

— Просто сегодня мы с девочками все ощутили приступ головной боли. Я имею в виду все одновременно. Ну, знаешь, так бывает когда тебе больно. В последний раз такое было, когда ты травмировался во время конной езды, — девушка осеклась, шейх не любил когда ему напоминали о его неудачах. В этот раз обошлось, она получила снисходительный взгляд и продолжила, — и вот сегодня утром буквально 10 минут назад мы все почувствовали эту боль.

Аль Тани нахмурил черные густые брови. Он не понимал, о чем шла речь.

— Не понимаю о чем ты, моя сладкая. Я чувствую себя просто великолепно с самого утра и сейчас я тебе это докажу, — он подался вперед и зарылся лицом в ее пышную грудь.

***

Дверь в спальню шейха открылась и внутрь вошел Шэнли. Была его очередь убираться в спальне шейха. Он, как и следовало, тщательно вымыл все полы и протер все поверхности, провел глубочайшую очистку воздуха и понизил содержание болезнетворных бактерий до 0.002 процентов. После чего он подошел к камере реновации и попытался забраться внутрь. Камера встретила его отказом:

— Совпадение ДНК не подтверждено. В доступе отказано. Пожалуйста, попробуйте снова.

Шэнли во второй раз приложил ладонь к сканеру и снова получил отказ.

— Попытка несакционированного доступа. Отправляю тревожный сигнал на панель управления через 10, 9, 8….

На лбу Шэнли проступили крупные капли пота. Если план Жени не сработает, то им всем конец. Он приложил ладонь к сканеру еще раз и кончиками пальцев ввел комбинацию — указательный, безымянный, мизинец, средний, большой.

— Отправка тревожного сигнала прекращена. Запущен режим администратора.

Шэнли выдохнул и протер лоб тыльной стороной ладони.

— Покажи мне журнал проведения процедур за сегодня.

Система вывела данные на экран:

09:42 — окончание сканирования.

Запрос на проведение клеточной реновации… Одобрено.

09:43 — запуск процедуры реновации.

09:44 — критический сбой в питании системы…

Восстановление питания…

повторное сканирование…

!Биологическая смерть организма!…

09:45 — Запуск процедуры экстренного восстановления.

09:48 — Восстановление проведено успешно.

09:48 — запрос на проведение клеточной реновации… Одобрено.

09:50 — клеточная реновация проведена успешно.

Шэнли перешел в режим редактирования и убрал все записи в промежутке между 09:43 и 09:48, вышел из режима администрирования. После чего вошел в него снова, еще раз вызвал журнал и убедился в том, что все записи от сбое были удалены безвозвратно. После чего он тщательно протер сканер, стирая отпечатки и продолжил заниматься уборкой помещения.

***

За пластиковой дверью комнаты прислуги слышались порывы надвигающейся ссоры.

— Вы два придурка. Вы хоть понимаете, что вы наделали? Мы сегодня от боли все чуть не умерли. И все ради чего? Чтобы украсть какую-то книгу из библиотеки? — Майк отчитывал Женю и Шэнли, периодически понижая голос, чтобы их никто не услышал.