Август поник. Александр был прав, и он знал это. Но сердце разрывалось от желания помочь девушке. Он сам совсем недавно потерял отца, он знает какое это горе! И теперь, у его юной ученицы на глазах будут умирать ее родители…
– Вы правы, Ваше Величество… – Август кивнул. – Мне нужно думать о городе… Обо всех людях, а не о ком-то конкретном…
Александр понимающе кивнул и потрепал Августа за плечо.
– Не переживай, Август, – добавил он, улыбнувшись. – Скоро наши жены вернутся к нам, и все встанет на свои места.
XIX
Слабый свет луны освещал комнату через маленькое окошко. Декстер лежал под теплым меховым одеялом на левом боку, а Стелла плотно прижималась к его телу своим, согревая друг друга. Они лежали в обнимку, и Декстер решился задать вопрос, столь долго терзавший его душу.
– Ты не спишь? – прошептал он.
– Нет, – откликнулась Стелла не поворачиваясь. – Что такое?
– Я… – начал было Декстер, но запнулся.
– Ты чего? – девушка повернула голову к нему, прижавшись телом еще сильнее. – Что беспокоит тебя? Расскажи…
– Может ты воспользуешься своими глазами? – хмыкнул Декстер. – Так будет быстрее…
– Не говори глупостей, – Стелла отвернулась. – мои глаза для врагов. Тебе я доверяю. Если не можешь пока что сказать…
– Нет, я… просто… – Декстер обнял ее и прижал к себе еще плотнее, поцеловав в щеку. Ее запах, тепло ее тела, голос опьяняли его. – Меня тревожит… Тогда в Храме, когда я спасал тебя… Мне пришлось убить тех солдат…
– Ты сделал это, чтобы спасти меня, разве нет? – Стелла вновь повернулась к нему и коснулась рукой щеки.
– Да, – кивнул он. – но меня не покидает ощущение, что это всего лишь отговорка… Ведь я мог найти другой выход… Разве обязательно было им погибать…?
– Декстер, – Стелла улыбнулась. – ты сделал так, а не иначе. Этого все равно уже не изменить…
– Но все же, – он взял ее за руку и посмотрел в ее темные глаза. – скажи мне, ты убивала куда больше меня… Что ты чувствуешь?
– Декстер, – девушка слегка отстранилась и повернулась к нему, чтобы удобнее было видеть своего собеседника. – ты говоришь о дилемме палача. Если я казню убийцу, становлюсь ли я убийцей? Мой ответ – нет, не становлюсь. Отец учил нас благоговеть перед жизнью любого существа. Мы не имеем права отнимать чужую жизнь, мы обязаны сохранять ее и оберегать людей. Но, если я знаю, что этот человек отнимет жизни десяти человек, разве убив его, я не сохраню эти десять жизней? – Декстер задумался, а Стелла продолжила тихим голосом. – Цель убийцы, претворить свое злодеяние как можно больше раз. Его задача отнять как можно больше жизней. Наша задача сберечь их как можно больше. Убивая убийцу, да, я отнимаю одну жизнь, но спасаю десятки других. Жизнь убийцы, обесценивается, ведь он пренебрегает ценностью жизни… Мы же ценим жизнь любого живого существа и стараемся никого не убивать, если в этом нет необходимости.
– Это звучит жестоко… – откликнулся Декстер. – А если для спасения миллиона, нужно убить тысячу?
– Значит я убью их, Декстер, – взгляд девушки был тверд, а голос непоколебим. – Если это единственный выход, для спасения большинства, то я сделаю это.
– О том и речь, – смутился юноша. – был ли это единственный выход…
– На этот вопрос у меня нет ответа… – Стелла прижалась к нему. – Ты сделал свой выбор в тот миг. К чему сейчас корить себя…
– Дело не только в выборе… – Декстер не знал, как объяснить. – Скажи, а ты… когда-нибудь испытывала удовольствие от этого?
Стелла не удивилась этому вопросу, а лишь тихо ответила.
– Сложно сказать… – начала девушка, пожав плечами. – В тот миг, когда ты отнимаешь жизнь, происходит нечто… Ты видишь перед собой человека. У него есть свои мысли, цели, мечты. Его взгляд полон сознания и страха в этот миг… Но стоит тебе коснутся клинком его шеи… Как перед тобой вместо человека остается лишь кусок мяса… У него нет ни желаний, ни переживаний, ни сознания… Этот миг, превращения живого, разумного существа, в безмозглый мешок с костями… есть в этом что-то… божественное? Ведь мы считаем, что лишь Бог вправе дарить и отнимать жизнь… И в миг, когда ты отнимаешь чужую жизнь, в миг, когда в твоих руках безграничная власть над жизнью другого… В этот миг, тебе кажется, что ты наделен чем-то особенным, божественным… – девушка тяжело вздохнула. – Но на смену этому чувству быстро приходит вина и страх. Отнявший жизнь другого должен быть готов, что кто-то отнимет его жизнь… И что ты, также в страхе, будешь смотреть, как тебя превращают в бездушную органику…
– Нет, Декстер, – продолжила Стелла, после небольшой паузы и вновь прижалась к нему спиной. – люди стремятся обрести эту божественную власть… Но за ней лишь следует горе и вина, больше ничего…
Декстер обнял девушку и рукой коснулся ее живота.
– Выходит, все женщины – Боги? – спросил он, а Стелла неожиданно обернулась.
– Что ты имеешь ввиду? – удивленно прошептала она.
– Женщина может зародить жизнь, – улыбнулся Декстер. – В вашем теле, из нескольких клеток, рождается разумное существо. Разве это не божественная сила? Создавать жизнь…
– Тогда уж, – усмехнулась девушка. – мы все полубоги. Женщина одна не способна создать жизнь, как и мужчина. Только вместе, в момент единения, они становятся Богом… Рождают жизнь.
– Жизнь и смерть… – задумчиво прошептал Декстер. – Только мы связываем с Богом?
– Не только, – покачала головой Стелла. – спасение от смерти, тоже божественное дело. Смерть от старости, когда ты завершил все свои дела, когда твой путь поистине окончен – это одно. Это естественный конец цикла. Такую смерть мы не оплакиваем. Но смерть в зрелости, это совсем другое. Люди стремятся спасти свою жизнь от бед, которые, в конечном счете, могут привести к смерти. Они считают, что те, кто помог им в трудный миг – посланы Богом.
– Значит, все врачи – богоподобны?
– Любой, кто помогает – богоподобен, – девушка хмыкнула. – Оказывается, как просто стать Богом… Достаточно лишь помочь другому, спасти его жизнь, от любой беды, которая, в конечном счете, может стать причиной смерти…
– Выходит, – Декстер задумался. – если люди помогают друг другу – они все Боги?
– Выходит так, – Стелла улыбнулась. – раса Богов… Что только люди не думали об этом… Как достичь этого… А всего лишь надо помогать друг другу…
– А можно ли, обернуть смерть вспять? – выпалил Декстер, и девушка вздрогнула.
– Нельзя… – прошептала она. – Смерть – это путь в один конец. Возможно спасти живого от нее, возможно создать жизнь de novo, но вернуть к жизни уже умершего? Нет, это не под силу никому…
– Но твой отец… Если он так стремился… неужели он не пытался…
– Пытался, – резко перебила его Стелла. – Он пытался… Он сумел сотворить новую жизнь, создать новых существ… В каком-то смысле он и правда стал… Но вернуть к жизни того, кто погиб? Ты лишь можешь как-то воскресить его тело… Но это будет пустышка. Как только мозг погибает, что-то меняется… Что-то происходит и, даже если все тело живо, это уже не человек… У него нет разума, нет сознания, нет мыслей… Во время смерти, случается что-то такое, что никто не может объяснить…
– А если восстановить и мозг? – не унимался Декстер.
– Декстер, – Стелла сжала его руку. – Нейроны накапливают информацию в течении жизни… Когда ты, якобы, восстанавливаешь мозг, на деле, ты создаешь новый. Это будет уже другое живое существо… Если это и будет человек, то совсем не тот, которого ты знал…
XX
– Доброе утро… – с грустью в голосе произнесла Юля своим, по привычке уже хлопотавшим на кухне, родителям.
– Доброе утро, доченька, – улыбнулся бледным, совсем исхудавшим, лицом отец.
– Как ваше самочувствие? – поинтересовалась Юля, усаживаясь за стол. – Мам, может мне помочь…?
– Сиди-сиди, – произнесла мама, поднося тарелку с яичницей. – Ты и так без нас сколько тут хозяйничала… А чувствуем мы себя хорошо, да, Сереж?
