Я всей грудью вдохнула этот запах и улыбнулась.

— Мне очень приятно ваше восхищение, — подъехал ко мне Дар.

— Это невероятный город, — я улыбнулась, но потом как-то сдулась. Я приехала сюда, чтобы выйти замуж.

— Не расстраивайтесь, герцогиня, — будто прочитав мои мысли, прошептал Дар.

— Да ничего, — я улыбнулась, — просто как-то необычно это. Я, можно сказать, не нагулялась еще. — От этих моих слов Дар подавился воздухом, а из толпы свиты послышались покашливания. Я рассмеялась, — гулять можно не только так, как вы подумали.

— Простите, — стушевался прозиец.

— Ну что ж, впереди только одно — мой будущий дом!

Когда мы ехали к замку, башни которого виднелись из-за домов, проходящие мимо люди улыбались и кланялись, детки тыкали пальчиками в «белых» людей. Это было забавно, особенно учитывая то, что по тону кожи мы с прозийцами не сильно-то и отличались.

Один карапуз лет трёх-четырёх вообще дерзко подошёл к моему коню. Я, испугавшись, что лошадь лягнёт его копытом, под немыслимым углом выгнулась и взяла его к себе на руки. Малыш мило улыбнулся своей щербатой улыбкой, тронул мои латы, волосы.

— Как тебя зовут? — сюсюкающим голосом спросила я.

— Сейим, — прикусывая указательный пальчик, сказал мальчик.

— А сколько тебе годиков?

— Четые, — сказал малыш и для большей убедительности показал мне четыре чумазых пальчика.

— Большой уже, — улыбнулась я и дала ребёнку сладкую булочку из сумки. — Всё, иди к маме, вон она, стоит, волнуется, — я передала ребёнка подоспевшей родительнице, и мы продолжили свой путь. Милый ребёнок, на душе даже как-то светлее стало.

На Земле я мало контактировала с детьми. В свои двадцать пять я совершенно не думала о семье, удовлетворяя свои женские потребности случайными связями. Ну а как по-другому? С такой работёнкой, как у меня, в любой день можешь умереть, что, впрочем, и произошло.

Тряхнув головой, улыбнулась и посмотрела на возвышающуюся передо мной гранитовую громадину. Гранит был серо-сине-красным, гладко отшлифованным, отчего сверкал на солнце. Тяжелые деревянные ворота были открыты, на стене стояли часовые, где-то слышался бой курантов, говорящих о том, что сейчас двенадцать утра. Надо же, как ровно, прямо как Дар сказал.

Вздохнув, спешилась и предала поводья подбежавшему парню. Остальные последовали моему примеру.

Нас встречала целая процессия, состоящая из Их Величеств, фрейлин и кавалеров, старших из штата прислуги, а также стражи.

Уверенным шагом подойдя к правителям, я сделала низкий реверанс, в платье-плаще это выглядело даже уместно. За спиной я ощущала присутствие Дара и остальных, отчего почувствовала себя немного увереннее.

Дар

Мы въехали в город, и её восхищенный взгляд заставил сжаться моё сердце. В такие моменты я чувствовал гордость за свою державу. Улыбка принцессы заставляла устыдиться небесное светило — так она сверкала. И это видели прохожие, что было нам на руку. Столь восхищённую нашей страной девушку народ примет ещё охотнее.

Ещё больше людям понравилась картина красавицы, играющей с малышом — очень одухотворённо и заботливо. Люди любят символы, а когда Нэлая покормила ребёнка, все просто растаяли.

Уверенно спрыгнув с коня, она чуть ли не строевым шагом направилась к королю и королеве Прозии. Так странно, её изящный реверанс совсем не состыковывался с военным шагом до этого. Такая разная, необычная.

— Мы рады приветствовать тебя, Нэлаэдара Сальдийская, принцесса Доннийская, пятая в очереди на престол Доннии! — торжественно проговорил король.

— Мы рады знакомству с вами, король Маран, королева Серена, — кивнула правителям девушка.

Потом я как-то не вслушивался в эти церемониальные расшаркивания. Сначала представилась девушка, потом каждый из её свиты, потом их проводили в их покои, а я пошёл в свои.

Как же хорошо после долгого путешествия принять горячую ванну! Если бы еще и эти, хм, служанки не пытались «сделать мне приятно». В другой день я был бы даже не против, но сегодня голова загружена, слишком много мыслей.

Ещё этот приветственный бал. Нельзя было подождать денёчек? Причём на нём Нэлая уже официально познакомится со всей королевской четой, в том числе и со своим женихом, который не удостоил нас своим присутствием утром. Я понимаю, что ему совершенно не интересна будущая жена, да и на мои отчёты ответов не приходило, но всё же, жена — не навязанная родителями собачка, ему с ней воспитывать наследников… Хотя, думаю, в голове Арана Нэлая никем иным, кроме навязанной родителями собачкой не является.

Тяжело будет, ох тяжело. Нэлая

— Бал?! — воскликнула я, выскакивая из воды. — И его нельзя пропустить, так как он в мою честь? Честно? Раньше нельзя было сказать? — возмущалась я. Забу, Оулен, Тор и Градис стояли за дверью ванной комнаты и слушали мои возмущения. Служанок я отослала за ненадобностью.

— Не волнуйтесь, принцесса, ваши вещи, а вместе с ними и платье для сегодняшнего бала, скоро прибудут. Вы что, не помните, как сами придумывали фасон? — удивился Градис.

— Представь себе! — я накинула на себя огромных махровый халат, скрывающий меня от шеи до пят, и вышла к охранникам.

— Ну что вы так волнуетесь? — обреченно спросил Градис. Оулен вообще, кажется, начал задыхаться. И краснеть, и взгляд отводить — забавное зрелище.

— Я не волнуюсь, я возмущаюсь, — села на кровать, поднос с едой уже ждал меня на тумбочке, — я вообще-то отдохнуть хотела, а не смотреть на все эти придворные рожи.

Из всего того разнообразия, что щедро и в избытке было принесено мне на «лёгкий перекус», я взяла тёплый салат. А прозийцы знают толк в полезной пище!

— Нэлая, вам надо нормально питаться, — заметил это Градис.

— Ага, счаз! Разжирею опять, бр-р, мне таких трудов стоило похудеть. И вообще, меня от большого количества еды выворачивает! Кстати, помогите это съесть. И да, это обязательно.

Обречённо вздохнув, мужчины подошли к кровати и взяли с подноса кто что. Через полчаса пришли служанки с моим багажом (интересно, они его так долго носили, потому что окрестности дворца показывали? Так ведь просчитались — багажу явно это не интересно). Часть начала распаковывать вещи, другая — убирать со стола. Платье тоже утащили, я даже посмотреть на него не успела. И что я там такого напридумывала, что не помню даже?..

Самое сильное чувство — разочарование. Не обида, не ревность и даже не ненависть…

После них остаётся хоть что-то в душе, после разочарования — пустота.

Эрих Мария Ремарк

Проспав около двух часов, проснулась от того, что меня потащили в ванную. Возможно признаки бодрствования я подавала и ранее (ну не без спроса же меня из постели вытащили), но глаза продрала только когда коснулась воды. О-о, какое СПА мне устроили: намывали, массажировали, вычёсывали. После всех процедур моя посеревшая за время поездки кожа вновь засияла.

А когда платье показали… Я не сразу заподозрила неладное, только когда меня одели, но, когда посмотрела в зеркало, буквально онемела.

Ладно, платье невероятное. Просто восхитительное и сногсшибательное. И вроде даже всё в местных традициях, но… даже не знаю. Что-то в нём такое, что притягивает взгляд. Впрочем, высока вероятность того, что это «что-то» — я сама.

Возможно это прозвучит самовлюблённо… даже не так — это точно прозвучит самовлюблённо, но в зеркале отражалась невероятная, шикарная, восхитительная девушка. И снова я вспомнила своё прошлое тело, тогда бы я, мелкая, даже не посмотрела в сторону платья в пол.

Всё же красивая эта Ая. Уверена, всегда была красивой (до болезни, которая заставила её кожу обвиснуть, покрыться прыщами и язвами). При должном подходе и лишний вес бы не испортил картину, а вот неухоженность, которую я наблюдала в первые дни своего существования в этом теле — это да, это портило.