– Но как именно мне смотреть? Я не понимаю...

– Смотри не на клиента, а сквозь него, – и одновременно с этим представляй свой самый лучший секс. Вспомни, каким он был, – самый охуенный секс в твоей жизни, Вика...

Я растерянно качаю головой и не знаю, что ответить, ведь у меня никогда не было секса... А Дэн между тем подходит ко мне вплотную и сцепляется со мной взглядами. Я вздрагиваю, пытаюсь отступить, но он не позволяет, прижимая меня к стене и шепча громко и хрипло:

– Посмотри на меня так, словно хочешь меня трахнуть.

Я чувствую, как у меня пересыхает в горле и становится трудно дышать. Как рыба, выброшенная из родной водной стихии на берег, я судорожно открываю и закрываю рот, по-прежнему во все глаза глядя на своего гуру соблазнения... Тогда Дэн хмурится, немного отстраняется и спрашивает:

– В чем дело, Вика, неужели ты меня боишься?

– Н-немного, – признаюсь я, опуская глаза и снова заливаясь румянцем.

– Я тебя не обижу, – говорит он, но в его ухмылке я чувствую что-то мрачное и порочное... Это пугает и будоражит. В теле просыпаются какие-то новые ощущения, незнакомые до встречи с этим мужчиной. Мне хочется сбежать – и в то же время окончательно утонуть в его светлых голубых глазах, наполненных неизведанной и такой соблазнительной тьмой.

– Я не умею... смотреть... так... – лепечу я наконец.

– Значит, я научу тебя, – говорит он.

– Каким образом?! – я почти злюсь, причем на саму себя...

Ну а чего я хотела?! Это стриптиз-клуб, и если я должна научиться соблазнять мужчин – у меня за плечами должен быть свой собственный сексуальный опыт, к которому можно будет обратиться, чтобы изобразить перед клиентом желание и страсть... Если этого опыта нет – нечего здесь и делать.

– Закрой глаза, – говорит Дэн, и я послушно выполняю его просьбу. – Расскажи мне, что ты чувствуешь?

– Страх и... – я запинаюсь, не зная, что сказать.

– Опиши ощущения в теле.

– Голова кружится... как будто легкая слабость, – начинаю я, послушно сканируя собственный организм сверху вниз. – Щеки горят, горло и губы пересохли, а в груди так горячо, что... жжется прямо, – я зачем-то опускаю ладонь на грудь и начинаю массировать, словно это поможет мне избавиться от мучительного жара. – Живот скручивает, особенно внизу... Колени дрожат.

– Ты знаешь, что все это значит, что это такое? – тихо спрашивает мужчина, и его хриплый бархатистый шепот звучит у меня над самым ухом, заставляя невольно вздрагивать.

– Нет...

– Это возбуждение.

– Что?! – я вспыхиваю и тут же открываю глаза, чтобы отпрянуть от Дэна. Мужчина хоть и смотрит на меня с добродушной ухмылкой, но во взгляде у него по-прежнему порочная тьма:

– Ты ведь девственница, верно? – спрашивает он.

– Как ты догадался?! – рычу я обиженно.

– Поверь, опытному взгляду это видно практически сразу, – говорит мужчина.

– Я ухожу! – заявляю гордо и собираюсь было уже направиться к выходу, но Дэн меня не отпускает, преграждая путь:

– В этом нет ничего плохого, Вика. Но теперь мне ясно, почему ты не можешь вспомнить свой лучший секс... у тебя его просто не было. Ясно, почему ты не можешь смотреть на меня взглядом хищницы... никто еще не разбудил в тебе хищницу. И ясно, почему ты так горько плакала после своего первого привата. Но ты ведь не хочешь плакать так каждый раз, правда?

– Не хочу, – буркаю я. – Но что ты можешь сделать?!

– Как минимум – вот это, – говорит Дэн и еще до того, как я успеваю опомниться, впивается в мои пересохшие губы поцелуем.

Он целует меня грубо, бесцеремонно и глубоко, засовывая язык между моими губами и обеими руками удерживая мое лицо, чтобы я не выскользнула слишком быстро. Наконец мне дается вырваться, и первое, что я делаю, – это залепляю мужчине звонкую пощечину, от которой его голова дергается в сторону. Впрочем, уже через секунду он начинает смеяться, а я шиплю:

– Что смешного?! Что ты творишь?! Я не разрешала тебе себя целовать!

– Но тебе понравилось? – посмеивается он.

– Нет! – рычу я, упрямо отрицая жар в своей груди и зуд между ног.

Мне только исполнилось восемнадцать. Конечно, я уже много раз ходила на свидания с парнями, встречалась с некоторыми по два-три месяца, с кем-то даже целовалась, но дальше этого никогда не заходило: я не чувствовала себя готовой, а очередного ухажера – тем самым. Да и поцелуи были совсем не такими, как сейчас, не было такого жара и такого зуда. Но даже если Дэн прав и его близость заставила меня испытать возбуждение, – это не дает ему никакого права вот так бессовестно, без спроса меня трогать!

– Наш урок закончен! – заявляю я и, оттолкнув его руку, наконец направляюсь к выходу.

– Окей, – улыбается Дэн. Он выглядит как довольный сытый кот, который сделал то, что хотел, и знает, что скоро ему принесут еще одну крынку сметаны...

Но как бы не так! Я больше не поведусь на его хитрые уловки. Хватит с меня таких уроков соблазнения. Отработаю сегодняшнюю смену – и уйду из этого клуба раз и навсегда. Пускай без денег, пускай под насмешки танцовщиц и угрозы Диониса... Мне здесь делать нечего.

Дэн меня больше не держит: я беспрепятственно покидаю камеру пыток, а спустя пятнадцать минут уже приступаю к своим обязанностям официантки, старательно пряча лицо за волосами и натягивая повыше декольте платья, чтобы никто не захотел уединиться со мной ради приватного танца... Поначалу все идет как надо, и даже Дионис подходит к барной стойке и обещает не вызывать сегодня для выступления в общем зале, чтобы я немного привыкла... Я пока не говорю ему, что привыкать не придется, потому что сегодня я работаю в последний раз, – а просто киваю, притворяясь благодарной. Он отходит – а я продолжаю разливать гостям алкогольные коктейли и разносить по столикам салаты, бутерброды и десерты, даже не заморачиваясь о том, чтобы улыбаться и быть вежливой... Ведь сколько бы чаевых мне сегодня ни заплатили – я уйду из клуба с пустыми руками. Дионис не даст мне ни копейки.

Но в четыре часа утра случается то, чего я больше всего боялась.

– Эй, красотка! – окликает меня мужчина из-за столика, куда я только что принесла два бокала рома со льдом.

Я оборачиваюсь и спрашиваю:

– Что вам угодно? – а сама старательно прячу лицо и глаза.

– Как тебя зовут, детка?

– Барби, – называю я свой псевдоним.

– Барби, покрутись для нас! – просит клиент, и я, мысленно проклиная все на свете, несколько раз поворачиваюсь вокруг своей оси.

– Хороша-а-а... – протягивает мужчина.

– Очень красивая! – соглашается второй.

– Станцуешь для нас, Барби? – спрашивает первый, а я смотрю на них обоих, чувствуя, как к горлу подкатывает уже знакомая тошнота...

И тут сзади на мою талию вдруг ложатся чьи-то ладони.

Твою мать, этого еще не хватало!

Чтобы увидеть наглеца, посмевшего схватить меня за талию, я резко разворачиваюсь, одновременно занося руку для пощечины... и через мгновение сталкиваюсь лицом к лицу с Дэном.

– Ты?! – задыхаюсь возмущенным шепотом.

– Я подумал, что тебе нужна моя помощь, – улыбается он как ни в чем не бывало, а потом с такой же широкой и приветливой улыбкой обращается к сидящим за столиком и ничего не понимающим пока мужчинам: – Господа, к моему огромному сожалению, другой клиент забронировал танец официантки с Барби чуть раньше вас... И она сейчас чуть было не ускользнула от него, потому что танцевать перед вами было бы гораздо интереснее, вас же двое... Правда, Барби?! – спрашивает он у меня наигранно-укоризненно, а я уже прекрасно понимаю, что он меня спасает, и тут же послушно киваю:

– Д-да... Простите.

Мужчины переглядываются между собой и посмеиваются:

– Вот же проказница!

– Шалунья!

– Она та еще шалунья, – подтверждает Дэн. – Простите нас, пожалуйста. Я немедленно пришлю к вам другую девушку.