Дионис эти правила тоже соблюдал. Что им обоим стукнуло в голову, что они решились на такой откровенный пиздец – я не знаю, но обязательно выясню уже этим вечером. Турину, возможно, реально просто очень понравилась Вика, и он захотел ее трахнуть. А Дионис... ну что же, сопротивляться такому влиятельному и богатому клиенту всегда очень сложно. Турин мог и пообещать что-то – скорей всего, крышевание, – и пригрозить – полицией или какими-нибудь другими органами...

Итог один: Вика оказалась в большой опасности. Ее чуть было не изнасиловали, и ее нельзя за это винить, конечно, но блять! Она реально могла просто позвонить или написать мне! Тогда я бросил бы все рабочие дела и помчался спасать ее. В конце концов, это именно я посоветовал ей не бросать работу в клубе прямо сейчас. Если бы она ушла после первой смены – ничего подобного с ней бы не случилось. Это и моя ответственность. Жаль, что Вика об этом забыла и решила бороться сама.

Теперь она в безопасности... Я ухмыляюсь, мысленно добавляя: или не очень в безопасности... – а потом снова ударяю ее ладонью по заднице. Малышка мычит в свой импровизированный кляп, дергается, сопротивляется в безуспешных попытках вырваться, а я любуюсь красным румянцем, расползающимся на ее упругой ягодице, сминаю ее ладонью жадно и до боли, а потом снова наклоняюсь к уху девчонки, чтобы прошептать:

– Заткнись, иначе будет хуже.

Она поворачивает ко мне голову, и я вижу ее глаза, полные слез. В девичьем взгляде читаются одновременно боль, страх и наслаждение. Самый охуенный, самый правильный коктейль эмоций по время БДСМ-сессии... не хватает только покорности. Но ничего, у нас пока не сессия, постепенно я научу ее быть послушной девочкой, а пока меня дико заводит и ее строптивость. Главное – чтобы все происходящее нравилось нам обоим. А ей чертовски нравится: несмотря на сопротивление, она инстинктивно подставляет задницу под новый удар, виляет бедрами, и я шлепаю ее снова, снова и снова, с удовольствием чувствуя легкую боль и жжение в собственной ладони, особенно в кончиках пальцев... Касаюсь ими обожженной девичьей кожи, веду медленно и нежно, наслаждаясь тем, как тело малышки жадно тянется за моими прикосновениями, а потом шлепаю опять, заставляя девчонку дернуться и замычать.

Я наношу двадцать ударов – по десять на каждую ягодицу. Между шлепками поглаживаю и нежно целую раскрасневшуюся кожу. Девушка тихо постанывает, мычит, вздрагивает, но больше не сопротивляется. Я заставляю ее лечь на живот и касаюсь губами ее поясницы. От этой ласки у малышке по спине и ягодицам разбегаются мурашки. Я довольно улыбаюсь и продолжаю свою игру. Веду языком по одной стороне задницы, потом по другой, сминаю ладонями, оставляя следы своих пальцев, осторожно раздвигаю, чтобы добраться до тугого колечка сфинктера...

Почувствовав прикосновение пальца между ягодицами, Вика дергается, но я тихо рычу:

– Не дергайся... а иначе – помнишь, что будет? – и она затихает, только напрягается сильнее. – Расслабься и не бойся, – шепчу уже ласково, согревая горячим дыханием маленькую дырочку.

Сейчас у меня под рукой нет специальной анальной смазки, которую я использую, когда речь идет о первом подобном опыте для девушки, но сегодня я и не собираюсь трахать ее попку членом, только пальцами... Для этого мне более чем достаточно ее естественной смазки, которой уже сейчас в изобилии. Я погружаю большой и указательный пальцы в ее влагалище, поворачивая их осторожно по кругу и собирая скользкую влагу, а потом переношу пахучий сок на анальное отверстие, начиная осторожно массировать и заставляя малышку расслабиться... На это требуется время, но я очень, очень терпелив.

Девчонка тяжело дышит и сминает пальцами простыню под собой, но это ничего: несколько минут – и она растечется подо мной послушной лужицей, готовой к чему угодно... Постепенно ее мышцы расслабляются, колечко анального отверстия становится мягче и шире, и я осторожно проникаю внутрь самым кончиком пальца, одновременно просовывая свободную руку под горячее обнаженное тело и находя влажный, набухший, изнывающий от желания клитор. Одно-единственное прикосновение к нему вызывает у Вики дрожь. Я довольно ухмыляюсь и начинаю массировать ее сразу с двух сторон, чтобы уже через минуту вогнать в ее задницу целый мизинец и так довести малышку до первого на сегодня мощного оргазма.

Когда она становится достаточно мокрой спереди, я осторожно погружаю средний и указательный пальцы в ее влагалище, при этом мизинец другой руки остается в ее заднице. Малышка издает тихий приглушенный стон и утыкается носом в подушку, а я продолжаю двигаться, а с губ не сходит довольная ухмылка, потому что трахать ее с двух сторон одновременно – это особый, ни с чем не сравнимый кайф. Можно чувствовать свои собственные пальцы через тонкую перегородку между ее анальным отверстием и влагалищем. Массировать набухший от возбуждения клитор. Скользить и хлюпать в обильной смазке. Двигаться сначала в едином ритме, а потом – вбивая в нее пальцы поочередно то спереди, то сзади. Слушать ее тяжелое дыхание, мычание и хрипы. Смотреть, как ее светлая кожа покрывается мурашками и пленкой пота, а волоски от удовольствия встают дыбом... Замедляться и нежно целовать ее затылок, шею, подрагивающие плечи. Кусать за изящные выступающие лопатки. А потом снова трахать сильно и крепко, практически взбивая пальцами пену из ее смазки...

В какой-то момент насквозь промокшие трусики, засунутые малышке в рот, вываливаются, и девчонка тут же вдыхает полной грудью, стремясь восполнить недостаток кислорода в крови, а потом я слышу не то выдох, не то стон, исторгнутый сорванном горлом, и говорю:

– Это только начало.

– Пожалуйста... – шепчет она сбивающимся голосом и хватается пальцами за простыни, собирая их большими складками.

– Пожалуйста – что, малышка? – спрашиваю я с хитрой улыбкой.

– Пощади меня...

– И какой именно должна быть пощада? – усмехаюсь.

– Трахни меня... – ее голос звучит так хрипло и эротично, что и без того твердый стояк в джинсах дергается и начинает еще сильнее ныть в предвкушении хорошей ебли, но я не собираюсь сдаваться так быстро:

– Не так скоро, малышка, – шепчу я ей на ухо.

Она хнычет, я вижу, как блестят слезы в ее глазах, но я точно знаю, что ее первый оргазм уже близко, а потому только сильнее прижимаю малышку к постели, синхронизируя движения собственных пальцев в ее влагалище и заднице, и надавливаю на клитор, массируя по кругу...

Девчонка стонет все громче и громче, изгибаясь, извиваясь подо мной, инстинктивно пытаясь вырваться, но одновременно инстинктивно насаживаясь на мои пальцы со всей яростью своего маленького обнаженного тела. Я трахаю ее до боли, до исступления, до крика, который она издает, наконец бурно кончая, пульсируя изнутри и сжимая мои пальцы мышцами.

Скользкая пахучая смазка течет прямо в мои раскрытые ладони. Запах ее пота бьет мне в нос. Я оглушен ее пронзительным криком и стонами. Сдерживаться и терпеть больше невозможно. Выныривая из ее пульсирующего влагалища и сжимающегося кольцом тугих мышц анального отверстия, я наконец дергаю ширинку собственных джинс, чтобы торопливо стащить их по ногам вместе с трусами и освободить твердый стояк.

Малышка тем временем переворачивается на спину, садится в постели и, очаровательно-взъерошенная, задыхающаяся, хватает меня дрожащими пальцами за низ живота, мошонку и член, умоляя хриплым голосом:

– Трахни меня... Пожалуйста, трахни меня...

Я вытаскиваю из заднего кармана джинсов презерватив – как хорошо, что я всегда ношу их с собой! – быстро надрываю зубами хрустящую упаковку, вытаскиваю резинку и одним ловким умелым движением раскатываю ее по члену. Теперь малышке уже не спастись... Я быстро опрокидываю ее обратно на постель, прижимая к мятым и влажным простыням, нависаю сверху, то ли целуя, то ли кусая ее опухшие губы, вгрызаюсь в раскрасневшуюся шею и плечо, а руками раздвигаю покатые бедра, заставляя девчонку забросить стройные ноги мне на поясницу, чтобы ее сладкая, истекающая соком и все еще пульсирующая после первого оргазма щелка оказалась прямо напротив моего члена... Утыкаюсь стояком в приоткрытые половые губы, несколько мгновений наслаждаясь этим восхитительным моментом абсолютной власти над хрупким девичьим телом, а потом одним сильным движением вбиваю в нее член – на всю глубину, по самую мошонку, которая ударяется в ее влажную от пота задницу с характерным шлепком.