– Да, это ужасная практика, – он кивает.

– Это откровенная проституция! – говорю я возмущенно.

– Ага, но девушки занимаются ею по собственной воле и получают большие деньги за свои услуги.

– Дионис сказал, что Турин пообещал ему что-то за ночь со мной.

– Наверное, крышевание от властей и полиции, – говорит Дэн.

– Как ты вообще узнал, где я нахожусь?

– Мне сказали мои парни, когда я вернулся в клуб.

– Охранники? – я морщусь.

– Да, – он кивает.

– Но они сами позволили меня забрать, сами засунули меня в тот автомобиль! – возмущаюсь я.

– Им приказал Дионис. Они ничего не могли сделать в тот момент. Но они сразу сообщили мне.

– А этот Солодухин – он кто такой вообще?

– Мой друг, – признается Дэн.

– Он правда полковник?

– Да, – мужчина улыбается.

– Пожалуйста, отвези меня домой, – прошу я.

– Хорошо, – Дэн кивает и поворачивает ключ зажигания, чтобы завести двигатель автомобиля. Я отворачиваюсь от него и смотрю в окно на широкие московские улицы и поднимающееся на востоке солнце, потому что времени уже половина седьмого утра.

Когда мы добираемся до моего дома, я благодарю мужчину и собираюсь было уже выйти из автомобиля, как вдруг Дэн говорит:

– Погоди.

– Что такое? – я оборачиваюсь.

– Прости, но я не могу отпустить тебя так просто... – признается он с улвбкой и снова целует меня в губы, притянув к себе за шею. В этот раз я уже не сопротивляюсь и не сдерживаюсь, позволяя ему запустить язык в мой рот, а горячую руку – прямо в декольте, а еще через три минуты мы, держась за руки, вместе выходим из автомобиля и направляемся в сторону моего подъезда.

– Поверить не могу, что это снова происходит... – шепчу я тихо и хрипло, когда мы оказываемся в моей спальне и в моей постели, и Дэн опрокидывает меня на мягкий матрас, тут же нависая сверху и целуя мои губы, шею и плечи...

Голова идет кругом, перед глазами пляшут звезды, гормоны играют в организме и рвутся наружу искрами эмоций и волнами накрывающим возбуждением. Страх и ужас прошедшей ночи растворяются в нежных прикосновениях, крепких объятиях, горячих ласках и поцелуях.

Если честно, оказавшись в доме Турина и столкнувшись с психологическим и физическим насилием – да и сексуального едва удалось миновать, – я успела подумать, что больше никогда, наверное, не смогу доверять мужчинам, никогда не смогу оставаться с ними наедине, целоваться, чувствовать возбуждение и заниматься сексом... Но Дэн – я не знаю, как ему это удалось! – развеял мои страхи спустя всего пару часов, и теперь я выгибаюсь под ним, каждым миллиметром кожи ощущая, как горячее полуобнаженное мужское тело прижимается к горячему полуобнаженному женскому телу, и чувствую только желание и страсть.

– Да, это снова происходит, – хитро улыбается Дэн мне прямо в губы, покрывая влажными поцелуями мою шею, плечи и ключицы... Каждое его прикосновение отдается дрожью в теле. Между ног я уже давно горячая и мокрая, и мне просто не терпится почувствовать внутри его твердый член.

– Ты делаешь меня какой-то совершенно безумной и бесстрашной, – бормочу я сорванным голосом, а мужчина соглашается с этими словами, покусывая мою шею и проводя языком по тонкой голубой венке, бешено бьющейся под раскрасневшейся кожей. Мой рабочий костюм – платье и фартук, – и без того пошли по швам, когда пару часов назад Турин приказал своим ублюдкам раздеть меня, а теперь Дэн завершает это дело, без всякого сожаления разрывая на мне ткань, которая трещит, не сопротивляясь сильным рукам и обнажая сначала зону декольте, а потом впалый живот и покатые бедра.

Я тяжело дышу, а Дэн отбрасывает в сторону жалкие клочки ткани, которыми стало платье, и быстро подцепляет ловкими пальцами чашечки моего бюстгальтера, чтобы заставить груди выскочить наружу. Маленькие розовые сосочки стоят торчком и чешутся, зудят... мне ужасно хочется, чтобы Дэн взял их в рот, облизал по-очереди, смял груди сильными руками...

Он так и поступает, и я невольно сразу же запрокидываю голову, не сдерживая свой первый гортанный стон.

– Да, малышка... – шепчет довольным тоном Дэн, сжимая между пальцами, лаская и целуя мою грудь, а потом спускаясь ниже, к впалому животу, и вкручиваясь языком в пупок.

– Ты ненормальный... – хриплю я.

– Да, и ты даже не представляешь, что я с тобой сегодня сделаю, – обещает он хитро и даже немного кровожадно... Я сразу вспоминаю его глаза, на дне которых прячутся тьма и порок, но мне почему-то больше не страшно. Я лишь хватаю мужчину за волосы и притягиваю ближе, так, чтобы наши лица оказались напротив друг друга, а потом шепчу ему в губы:

– Давай же... Сделай это...

Когда он стягивает с меня бюстгальтер и трусики, я послушно раздвигаю ноги, как бы приглашая его к себе, в себя, но Дэн не торопится с этим и только перехватывает меня поперек туловища, заставляя перевернуться на живот. Я утыкаюсь носом в подушку, а мужчина снова нависает надо мной, начиная с привычных ласк, прикосновений и поцелуев, позволяя мне расслабиться. Но как только я теряю контроль – он впивается в мое плечо зубами, сильно, остро, до боли, так что я вскрикиваю от неожиданности и силы воздействия, но он только прижимает меня к постели и шипит на ухо:

– Я же сказал, что ты даже не представляешь, что я с тобой сегодня сделаю...

Я вздрагиваю и инстинктивно пытаюсь вырваться, но он не позволяет, сильными руками перехватывая мои запястья и прижимая их к постели.

– Что ты делаешь... – бормочу я.

– Тихо, – предупреждает Дэн. – Молчи! – а потом сгребает с простыни мои собственные трусики, насквозь пропитанные пахучей влагой, и засовывает их мне в рот. Я сопротивляюсь и упираюсь, но моих сил недостаточно, чтобы противостоять этому мужчине. Несмотря на тут же появляющийся страх и непонимание того, что будет дальше, все это только подстегивает возбуждение, и я истекаю влагой еще сильнее, ерзая под мужчиной от нетерпения. Пульс зашкаливает. Я бы хотела кричать, просить и умолять его трахнуть меня, – но я не могу, у меня во рту кляп...

Дэн скользит пальцами и губами по моей шее, между лопатками, по спине и пояснице, касается ягодиц и ужасно чувствительных складочек между задницей и бедрами... Я изнываю от желания, подставляясь ему снова и снова, но вместо того, чтобы наконец трахнуть, Дэн продолжает гладить и ласкать меня... Когда терпеть становится совсем невыносимо и я начинаю жалобно постанывать, Дэн строго прикрикивает:

– Не скули! – и неожиданно ударяет меня по ягодице ладонью.

Звонкий шлепок остается пылающим следом на обожженной коже, я глухо вскрикиваю в свой кляп, а мужчина хватает меня за спутанные волосы, заставляя встать на колени, а потом перемещает ладонь на шею, крепко сжимая пальцами горло, и шипит на ухо:

– Думала, я снова буду нежным?! Нет, малышка, в этот раз тебе придется поизнывать и покричать подо мной, прежде чем ты получишь мой член.

Я очень зол на малышку.

Во-первых, за то, что она предпочла верить не мне, а Свете. Света – наглая девица и здорово попортила мне кровь еще тогда, когда я проводил для нее те две сессии, а теперь она ни с того ни с сего вдруг решила меня приревновать и отпугнуть девушку, которая мне реально нравится. С беспардонной девицей, которая лезет в чужие дела и чужую личную жизнь, я обо всем этом еще обязательно поговорю – ну а прямо сейчас мне нужно наладить общение с Викой.

А во-вторых, я зол на малышку за то, что она поставила свою гордость выше своей безопасности и не стала звонить или писать мне, когда ее схватили и насильно засунули в автомобиль Турина. Турин – конченый ублюдок, конечно, но раньше даже он всегда соблюдал правила клуба: на выезд к нему домой отправлялись только те стриптизерши и официантки, которые реально хотели этого, которые были не прочь подзаработать, пускай и таким вот грязным способом, откровенной проституцией. Не было никакого насилия и никакого принуждения.