Вижу на полу ошметки грунта от его ботинок. Рубашка на нем тоже не первой свежести: грязная и насквозь пропитана потом.

— Как ты выбрался? Феррат сжалился над тобой и отпустил? Он солгал мне? — сыплю вопросами, сгорая от собственного гнева.

Ненавижу их всех!

— Отпусти, — болезненно скулит он. — Только отпусти и я расскажу все, что пожелаешь.

Его морда побагровела, глаза налились кровью, слюни текут изо рта.

Мне ничего не стоит прямо сейчас свернуть ему шею, навсегда покончив с ним.

Однако я всего-навсего вырубаю Рифата оглушающим ударом по затылку. Отправляю его в нокаут ненадолго.

Ослабляю хватку и бессознательная туша Рифата грохается на пол.

Желая ограничить его в движениях до того момента, как он придет в сознание, я обхватываю его за щиколотки и тащу по полу подальше от выхода.

Помнится, в прикроватной тумбе у меня были припрятаны наручники. Они хранятся там еще со времен побега Дианы.

У нее тогда был пылкий нрав и я приберег их на тот случай, если этот нрав нужно будет поумерить.

Достаю наручники и пока Рифат находится в отключке, приковываю его к трубе теплоснабжения.

Я плотно закрываю балконную дверь. Не рассчитав силу, я случайно срываю ручку. Швыряю ее в угол, после чего поднимаюсь к Марии на третий этаж.

— Собери все самое ценное: документы, деньги, все, что посчитаешь нужным, и уходите отсюда как можно скорее, — стараюсь говорить как можно тише и спокойней.

Мария продирает глаза, в секунду приходит в себя и подскакивает с кровати.

— Что случилось? — бормочет она испуганно.

Женщина подлетает к ворочающейся Элиф, тормошит ее, чтобы одеть по-быстрому.

— В доме кто-то есть. Сейчас здесь опасно находиться.

Она цепенеет. В глазах ее вихрем проносится ужас.

— Кто, Эмир?

— Не знаю, — накрываю ее плечи, желая вселить в нее спокойствие. Ей необязательно знать правду. — Прошу тебя, не задавай лишних вопросов. Просто сделай, как я прошу. Хорошо?

— Х-хорошо, — она начинает суетливо носиться по комнате. Достает сумку и кладет в нее кое-какие вещи. — Но полицию-то надо вызвать.

— Не переживай. Я уже вызвал. Скоро полиция будет здесь, — лгу в очередной раз. — Поэтому лучше тебе поторопиться.

— А куда нам ехать?

— Такси приедет с минуты на минуту. Скажи водителю, чтобы отвез вас отель, а дальше уже решим что делать.

К счастью, Мария больше не задает никаких вопросов.

Через несколько минут я провожаю ее с Элиф до машины, после чего целенаправленно спускаюсь в подвал.

Нахожу там жестяную канистру с горючим. Им я поливаю все, что только вижу перед собой. Брызги горючего разлетаются по всем углам в доме. Отравляют воздух парами, от которых пекут глаза, дерет глотку и невыносимо вяжет рот.

Как я и сказал, нужно давно было уже избавиться от этого дома.

Вот... Появился повод.

Очистив разум от противоречивых мыслей, я поливаю лестницу, каждую ее ступеньку, затем пропитываю бензином ковровые дорожки, ведущие к комнатам второго этажа.

Я ставлю канистру у двери спальни, где "отдыхает" Рифат, поднимаюсь за спичками и в три прыжка возвращаюсь обратно.

Рифат к этому времени уже пришел в себя. Прислонившись спиной к стене, он неподвижно сидит. Смотри в окно на луну и не издает при этом ни малейшего звука.

Я присаживаюсь на пол возле него и вымученно откидываю голову на каркас кровати.

В глаза бросается его шея с синюшными отпечатками моих пальцев и стеклянный взгляд, в котором не наблюдается ни малейшего намека на протест. Он словно намеренно шел на свою смерть.

— Рассказывай! — выплевываю я злорадно. — Зачем ты пришел сюда?

Он на секунду переводит на меня взгляд, а после вновь возвращает в окно.

— Ты ведь сам хотел со мной повидаться. Я решил не тянуть до утра.

— Как великодушно с твоей стороны. Ну, и как ты избавился от охраны? Ты их подкупил? Или они в сговоре с тобой?

— Ни то, ни другое, — обыденно отвечает Рифат, лязгнув наручниками о трубу, проверяет их надежность. — Ночью охрана не дежурит под дверью. Я мог спокойно выбраться из комнаты. А попал я к тебе благодаря системе подземных тоннелей. Мой отец купил дом уже возведенным. Он не знает, что под ним построен целый подземный город. Информация о тоннелях была строго засекречена властями. На картах они никак не обозначены, но мне не составило труда раздобыть сведения о них. Деньги порой решают все.

— Это уж точно! — из-за накопившегося раздражения я не могу усидеть на месте, отчего пинаю его по ноге носком ботинка. — Ведь ради денег ты все это и затеял!

Качнув головой, Рифат смотрит на меня с презрением и противную ухмылку натягивает на лицо. Он словно мысленно насаживает меня на вертел, чтобы заживо зажарить и скормить своим верным шавкам.

— Ты не прав, Эмир. Не ради денег. И даже не ради власти, как думает отец. У меня и без того могло быть все, о чем я только подумаю: богатство, признание, женщины.

— Но тебе этого стало мало, и ты решил позариться еще и на чужую семью!

Рифат оскаливается. Он выставляет на меня указательный палец.

— Ты всегда для меня был застрявшей костью в горле. Не нужно было тебе возвращаться в Стамбул! Сидел бы в своих Штатах и ничего этого не было! Ничего! Я ведь все давно забыл. Стер из памяти все, что твоя семейка на пару с моим отцом сотворили со мной! — он делает вынужденную паузу, увидев, что я у меня не находится этому слов. Все, что я хочу, — вгрызться ему в глотку и изодрать его в потроха. Рифат хмыкает и продолжает: — Думаешь, почему у Мерьям шизофрения?

По темечку будто щелкает что-то.

Так вот откуда ноги растут...

Ну, конечно же...

— Хочешь сказать, ты тоже болен? — озвучиваю свои догадки, на что Рифат кивает несмело, словно извиняется предо мной.

— По молодости как-то слетел с катушек. Обеспокоился за свое состояние и решил пройти обследование в тайне от отца. Но шизофрения не стала для меня приговором, я смог побороть себя. Научился сживаться со всеми своими внутренними демонами, а потом объявился ты и отнял у меня Мерьям! Я был вне себя, боялся, что она не выживет из-за ранения. Тогда круг замкнулся и я перестал бороться с собой и со своей болезнью. Я стал жестоким, потому что так мне было гораздо проще, — шипит он сквозь сжатые челюсти.

Рифат плечом дергает раз за разом в надежде хоть как-то избавиться от наручников, но металл врезается ему в запястье, доставляя боль.

— Ты не должен был приезжать! Не должен был лезть к Мерьям со своей дурацкой любовью! Со мной ей было лучше! — бьет он себя в грудь кулаком. — Я знал, как подавить эту болезнь, я мог ослабить ее! А стоило тебе появиться в ее жизни, как ты запустил необратимый процесс! Спроси, что теперь стало с Мерьям? Это уже не она. Оболочка, а внутри нее ни-че-го. Теперь такая же участь ждет и Арслана. Рано или поздно болезнь и до него доберется. И все это из-за одного твоего неверного шага! Поэтому я хотел вытащить эту кость из своего горла и сломать! Я хотел стереть тебя в порошок! Отомстить! Диана стала лишь пешкой. Признаться, я не думал, что она настолько уж важна для тебя, чтобы рисковать своей жизнью. Но ты удивил! Тебе удалось обставить меня и забрать у меня еще и Диану.

Накаляюсь до предельного максимума. Я резко отталкиваюсь от пола. В приступе разрушающей ярости замахиваюсь рукой. Рифат испуганно втягивает голову в плечи, закрывшись от меня свободной рукой. Мой кулак останавливается в считанных сантиметрах от его лица.

Дышу часто, подавляю внутри себя безумный накал, способный уничтожить остатки разума.

— Она была моей! — ору до хрипоты, возвышаясь над ним. — Никакого отношения к тебе она никогда не имела и иметь не будет!

Рифат убирает от головы руку и нахально усмехается мне прямо в лицо.

— Тебе напомнить, что формально она замужем за Игорем? Ему она принадлежит.

— Это было незначительное недоразумение, которое с твоей подачи я исправил.

— Выходит, убил муженька? — искренне удивляется он, затем обращает внимание на мою перебинтованную ладонь. — Не без труда, но все же убил. Хотя что это я? Это же твой привычный образ жизни. Я сделал бы абсолютно так же. Мы с тобой похожи. Различие наше лишь в том, что в своей жизни я никого не убивал, а сколько людей погибло по твоей вине?