Андрей лежал на своей кровати и никак не мог уснуть. Сквозь чувство сопричастности к великому обществу скреблась какая-то тревога. Он был так счастлив еще пару часов назад. Мария Ивановна. Мария вернула ему смысл жизни, но сейчас что-то пошло не так и Андрей не мог понять что. Удовлетворенный, казалось бы, мозг бунтовал против… а против чего, собственно? Что-то Андрей забыл. Что-то очень важное. Что-то определяющее. Он вспомнил, что хотел залезть в вентиляцию, про которую говорил Миша. Но зачем? Это не давало ему покоя. Он ворочался на кровати, пытаясь уснуть, но сон все никак не приходил. Андрей встал и начал ходить из угла в угол, пытаясь вспомнить. Бесполезно. Ничего не вспоминалось. Он устал воевать с мозгом, но и мозг не сдавался. Так ничего не решить. Нужно восстановить память действием. Остановившись на полпути бесконечного брождения по комнате, Андрей оделся и тихо выскользнул из комнаты. Он шел по погрузившимся в ночной сумрак коридорам, стараясь не попадаться никому на глаза. Это было легко сделать, так как почти все жители спали. Лишь пару раз ему пришлось прятаться от спешащих на ночную смену специалистов. Жилые помещения не охранялись, поэтому больше никаких непредвиденных встреч не произошло. Проскользнув в незапертую каморку, Андрей увидел стеллажи с моющими средствами. Где-то здесь, в прибежище швабр и мочалок находился вход в вентиляцию. Свободная стена была монолитной. Швабры и веники, сваленные у другой стены, тоже ничего не скрывали. Оставался стеллаж. Отодвинув баночки с жидким мылом, Андрей наконец обнаружил искомый вход. Вентиляционная решетка не была привинчена и поддерживалась только полкой. Вездесущая леность проникла и в это идеальное общество. Работнику, обслуживающему вентиляцию, было неудобно привинчивать решетку, и он оставил все как есть. Без труда сдвинув ее в сторону, Андрей с трудом проник в вентиляцию. Своей чистотой и технологичностью эта вентиляция сильно отличалась от эдемовской. Здесь было намного удобнее передвигаться. Странно, но при этом находиться здесь было неуютней. И широкий профиль вентиляции, предназначенный для обслуживания, никак не помогал. Все дело в воздухе. Непонятный запах, преследовавший Андрея всюду в жилых и учебных помещениях, здесь выходил на новый уровень. Вентиляция не проветривала и не удаляла этот запах, а наоборот, служила его источником. Не зря ли Андрей полез сюда? Мария говорила о подчинении, а исследование вентиляции не похоже на подчинение. Андрей уже было повернул обратно, как хитрый мозг нашел лазейку. Никто ведь не говорил ему ничего про вентиляцию. А раз не запрещено, значит можно здесь находиться.

Андрей куда-то полз, заглядывая во встречающиеся по пути решетки. Вот актовый зал, подготовленный к ежемесячной школьной линейке, которая состоится послезавтра. На ней публично оглашались успехи в учебе, для чего проводился круг почета — отличники ходили по кругу, а все вокруг кричали: «Слава!». Был еще круг позора — двоечники точно также ходили по кругу и им кричали: «Позор!». Андрей не ходил ни по одному из кругов и не горел желанием попасть в них. Следующая решетка выходила на склад. Там было темно и не было ничего видно. А вот решетка в столовой. Здесь ели все ученики, помещение было большим и просторным. Ровные ряды столов четко держали строй. Заскакивали сюда и специалисты во время работы для быстрого перекуса. Вот и сейчас несколько человек воспользовалось круглосуточными автоматами, продающими выпечку и полуфабрикаты. Они что-то с интересом обсуждали, но находились так далеко, что до Андрея не доносились даже обрывки фраз, а только лишь неразборчивое бормотание, не разобрав ничего, он пополз дальше. Наткнувшись на несколько выходов в жилые помещения, он не стал тревожить приватность их обитателей и продолжил свое исследование. Вот выходы в коридор, а дальше — длинный прямой ход без вентиляционных решеток. Дурманящий запах усиливался. Андрей полз все дальше, все глубже. Если его не подводило пространственное мышление, то он проникал в область, недоступную для него. Навязчивое желание вновь повернуть вспять вспыхнуло с новой силой, но Андрей взял себя в руки, сжал в кулак и продолжил движение. Вскоре обнаружились новые вентиляционные решетки. Сквозь некоторые не было ничего видно. Лишь темнота накрывала своим пологом тайны от посторонних глаз. Сквозь другие в вентиляцию проникал монотонный гул работающих без отдыха машин. Третьи открывали взору лабораторные и производственные столы, за которыми трудились люди в белоснежных халатах. Из четвертых доносился звук поливаемых растений, выращиваемых на принципах гидропоники и аэропоники. Иногда эти комнаты комбинировались — в темноте раздавался шум работающих машин, люди работали в нескончаемом гуле, вспышки освещали затемненные комнаты, полные людей и растений. Работа кипела. Сотни людей-муравьев круглосуточно обеспечивала жизнедеятельность этого подземного муравейника, чуда инженерной мысли. Опять потянулся секция вентиляции без решеток. Вместо них стали попадаться глухие заглушки, желание повернуть вновь воспалилось. Еле сдерживаясь, Андрей стал пробовать открывать заглушки. Это может быть опасно — его может кто-то засечь, но иначе он не сможет справиться со страхом перед наказанием и вернется в начало — вылазка будет напрасной. Наконец, четвертая заглушка поддалась, и Андрей вывалился из вентиляции на гладкий серый пол, жадно глотая свежий воздух широко открытым ртом. Ему повезло, высота была небольшая — около метра, и он не разбился при приземлении. И даже не ушибся. Он встал и закрыл люк в вентиляцию. Здесь стало намного приятнее себя ощущать. Андрей дышл полной грудью. Воздух здесь был кристально чистым. Не чувствовалось никакого неприятного запаха. Голова стала прочищаться. Он огляделся. Серый коридор, непривычный после белизны жилых и учебных помещений, тянулся в обе стороны. Андрей выбрал наугад одно из направлений и пошел в ту сторону. Гладкие стены направляли и ускоряли. Андрей прибавил шаг, стремясь поскорее найти что-то, что он искал. Что-то важное. Память стала оживать, припоминая детали. Сейчас, сейчас. Это что-то уже почти выбралось из пучин бессознательного. Скорость нарастала. Дыхание учащалось. Вот-вот. Это уже совсем проявилось и засверкало своей очевидностью. Андрей резко остановился. Катя. Как он мог забыть? Все его путешествие сюда было инициировано смертью Кати. И здесь, у конечной цели своего путешествия он обо всем забыл. Это невероятно. Желание вернуться, постепенно утихающее после высвобождения из вентиляции, совсем пропало. Наоборот, нельзя возвращаться. Это нездоровое желание подчиняться без вопросов (оно, кстати, тоже стало утихать) сигнализировало о проблемах в обществе, подавляемых искусственным путем. Тот запах. Здесь его нет, и рассудок пришел в норму. Почти. Идеальное общество оказалось не таким уж и идеальным. Нельзя туда возвращаться. Обратного пути нет. Но сейчас не время об этом рассуждать. Нужно спасать Катю и в любую минуту здесь может появиться препятствие к этому — человек, работник, обслуживающий этот коридор (уж слишком идеальным он выглядит), который наверняка поднимет тревогу. Андрей снова пошел, ускоряя шаг и переходя на тихий бег. Нужно двигаться быстро, но не привлекать внимание шумом. А коридор все не заканчивался. Он продолжался уже целую милю. Неужели Андрей выбрал неправильное направление? Он остановился, чтобы перевести дух и заметил нечто странное. Коридор был весь в трещинах. Краска неровными слоями измазывала стены и пол. Стены были кривоваты. Не сильно, но заметно. Андрей встряхнул головой, как бы пытаясь смахнуть наваждение, и поспешил дальше. Приходило осознание, что он не знает где Катя. И есть ли она вообще. И куда он идет. Но он помнил, что движение это жизнь. И продолжал двигаться. Не зря. С левой стороны появились заиндевевшие окна. Он припал к окну, пытаясь рассмотреть, что находится по ту сторону стекла. В голубоватом свете очерчивались контуры криокамер. По крайней мере, так их представлял Андрей. Он продолжил двигаться вдоль окна в надежде обнаружить дверь. Только подумав об этом, он увидел ее — стеклянную дверь в царство холода. Пройдя сквозь нее (она автоматически открылась при приближении), он оказался в прохладном помещении. Стеклянные криокамеры, больше похожие на хрустальные гробы, занимали большую площадь гигантского помещения. На каждой камере красовалась выгравированная большая греческая буква пси. Андрей шел от одной камеры к другой, заглядывая внутрь. Пусто. Пусто. Пусто. Они были пустыми. Какое-то гигантское убежище. Жители готовятся к концу света? Или сами его готовят? Это может быть реальностью. Неизвестно, какие технологии здесь развились в изоляции от Гарграда. Андрей слишком мало знал о Софии Пророка и вряд ли много еще узнает. Для этого нужно вернуться, а если он вернется, то станет одним из этих зомби, уверенных в идеальности построенного общества и тогда вообще ничего не узнает. И даже не вспомнит. Может дальше будут хоть какие-то ответы? Андрей шел по залу. За ним находился точно такой же. Тоже с пустыми криокамерами. Потом еще и еще. А вот следующий зал был поменьше. И температура здесь была пониже. Стекла криокамер были покрыты морозными узорами. В них кто-то был! Андрей подошел к ближайшей камере и рукавом рубашки принялся очищать стекло. Там был человек. Даже ребенок. С рыжими волосами. Девочка. Катя… Андрей непонимающе стоял над хрустальным гробом. Что они с тобой сделали? Первое желание было разбить стекло. Но технологии заморозки тела не были знакомы Андрею. И никому из Гарграда. Он читал об этом только в книгах. И не представлял, как извлечь человека из криосна. А она жива? — Грудь монотонно вздымалась — жива. Подожди. А разве при криосне человек дышит? Да кто ж его знает. И может это обычный сон. Неважно. Нужно спасать Катю. Но как? Он ходил вокруг хрустальной криокамеры, вцепившись в волосы руками. А что если? Да. Это похоже на хорошую идею… ладно-ладно, приемлемую идею. Андрей подошел к соседней камере. — Извини, чувак, не знаю, кто ты, но мне нужно провести эксперимент, — он собрался открыть эту камеру и посмотреть, выживет ли ее обитатель, но новая мысль пришла ему в голову — что если там находится, например, боксер и он сразу вырубит Андрея. Или включится сигнализация. Так. Новый план. Сначала находим криокамеру с человеком, который не даст отпор, затем проверяем камеру на наличие сигнализации и отключаем ее, если надо, и, наконец, открываем камеру и смотрим, что происходит с ее обитателем. Поехали. Андрей стал оттирать стекло, пытаясь оценить габариты спящего. Тело небольшое. Только бы не ребенок. Не хотелось экспериментировать на детях. Может, просто небольшой рост? Нет. Это ребенок. Девочка. С рыжими волосами. Снова Катя… Не может быть! Андрей вернулся к предыдущей камере. И тут Катя. И там Катя. Он подошел к другой криокамере и стал очищать стекло. Снова Катя. И в соседнем ряду. И через два ряда. Везде была Катя. Андрей обессилено сел на пол, привалившись к стене и зажав голову руками. Это была не Катя. Катя действительно умерла. А что она была такое? Почему их так много? Это клоны? Скорее всего. Или роботы. Но очень качественные. Как далеко продвинулись местные жители в некоторых областях.