Разлом остался далеко позади. Серая пустошь поначалу становилась все серее, но затем стали появляться новые цвета. Из-под камней проклевывались редкие чахлые ростки. Зажелтели приземистые кустарники. Желтизна вскоре сменилась блеклой зеленью, кусты стали попадаться чаще, чем камни. Ползучие растения принялись оплетать своими сетями раскинувшееся под колесами пространство. То тут, то там возникали низкорослые деревья. За время езды природа плавно сильно изменилась. Цвет выкручивался — насыщенно-серый сменялся спокойно-разноцветным. Пустошь сменилась лугами. Непуганая живность выпрыгивала из-под колес. Мошкара размазывалась о лобовое стекло. Всюду чувствовалось подзабытое дыхание жизни. Сверху простиралось голубое небо, накрывая такое же безбрежное зеленое море. Цветы разноцветными звездочками копировали ночное небо. Вездеход с большим трудом преодолевал подминаемую траву, чем неровную каменистую поверхность. Ехать по цветам было несколько дискомфортно — душа разрывалась, уничтожая такую красоту. Еще и неизвестно было, кто тихо погибал под колесами. Андрей, вырвавшись из плена, сбежав от неминуемой казни, привез в этот райский уголок смерть. Опять это излишнее самокопание. Вместо того чтобы наслаждаться прекрасными видами, он думал о принесенных обитателям лугов проблемах.

— Когда ты стрелял в людей, тебя не тревожила их оборванная жизнь.

— Это совсем другое дело. Я защищался. А живность и растения беззащитны.

— Тот толстячок тоже был беззащитным. Он не нападал на тебя.

— Я тоже защищал. Защищал других — прикасаемых, новых жертв.

— Но ты ешь мясо. Мясо невинных беззащитных животных. Тоже убийство.

— Мясом я питаюсь. Это не прихоть. Это необходимость. Я не испытываю удовольствия от смерти животных. Если будет возможность получать белки и микроэлементы не убивая, то я это сделаю. Я бы с удовольствием ел искусственное мясо, но пока это недостижимо. Можно сказать, что такие убийства тоже защита — защита меня от болезней и смерти. Убийство ради удовольствия я не приемлю.

— Вот именно. Никакого удовольствия от наезда на живые организмы я тоже не испытываю. Но смерть это вечный естественный спутник жизни. И если кузнечик не погибнет под колесами вездехода, то в следующий миг он погибнет в лапах паука, борющегося за свое выживание. Если бы ты мог объехать, то объехал и незачем переживать из-за этого. Да и кузнечик не заметит своей смерти, так как не ощущает свою жизнь. — Да. В этих словах есть смысл. Незачем себя корить.

Успокоив себя, Андрей продолжил рассекать по зелено-разноцветному ковру. Зеленый цвет успокаивал и дарил умиротворение. Он был уже не только снизу. Все чаще стали попадаться высокие деревья, одетые в изумрудную одежку. Маршрут пересек небольшой ручеек, затем речка. Вездеход без труда форсировал ее бурные, сопротивляющиеся воды. Встречаемые препятствия требовали повышенного расхода топлива. Мотор ревел, вкушая усиленные порции бензина. Бак потихоньку пустел. Выбрав удобную площадку и остановившись, Андрей полез в салон в поисках канистр с бензином. Они были здесь, под одним из сидений. Он точно это помнил. Ящики с гайками, песком и прочим мусором остались на месте. И почему он только их не выкинул? Совсем забыл. А канистр нигде не было. Зараза. Начальник Эдема забрал их себе, оставив весь остальной хлам нетронутым. Этого можно было ожидать.

Андрей вернулся за руль. Надо проехать как можно дальше, пока есть бензин в бензобаке. Дальше придется идти пешком. Это не смертельно, но неприятно. Крупные колеса быстро катили Андрея по лугам. Смогут ли то же самое сделать ноги? Андрей никогда не ходил по такой высокой траве. В каналах растительность не была такой буйной. И еще одна мысль тревожила его — кто проживает на дне этого зеленого океана? Какие опасные ядовитые твари могут укусить или присосаться? Как обезопасить себя от неминуемой встречи с дикой природой? Клещи, змеи, пауки, ядовитые растения и черт знает, что еще может встретиться в траве. Вездеход не был подвержен живым уязвимостям. Мысли о возможности встречи с опасными представителями флоры и фауны не приходили до этого ему в голову. Мотор взревел в последний раз, кашлянул и замолчал. Внезапно возникшая гипотетическая опасность стала максимально близкой. Раздавленная живность получила шанс на отместку. А может все обойдется? Точно все обойдется. И когда это он только успел стать таким трусливым? Он убежал от неминуемой гибели, сражался, убивал, и теперь испугался. Даже сам не понял, чего испугался. Осторожность терять не надо, но и паниковать тоже нет никакого резона. Андрей проверил свою одежду — вся ли кожа надежно прикрыта, нет ли входов для незваных гостей. Убедившись в исправности, он провел инвентаризацию имущества, просмотрел рюкзак, обыскал бардачок и салон. Все было на своем месте. Он был готов к долгому походу. Ноги уверенно встали на землю и зашагали, ведомые компасом и картой.

Яков на его месте был бы вне себя от счастья. Но он бы надолго здесь застрял, забыв о пище и сне. Как он там в каналах? Не забывает поесть? — Надеюсь, у него все будет хорошо, — подумал Андрей, забыв о собственных страхах и опасениях. Ярко голубые цветы с желтой сердцевиной покачивали вслед своими головами. Мелкие белые цветки словно снежинки припорошили поле впереди. Правее до горизонта поднимали бутоны более крупные желтоватые соцветия. Вот пролетела стрекоза. Кузнечики выпрыгивали врассыпную из-под ног с щелкающим звуком. Фиолетовые, похожие на абажуры параболоиды гроздьями свисали с длинного стебля. Какое-то желто-черное мохнато-полосатое насекомое деловито копошилось во внутренностях абажура. Завитые спиралью красные лепестки поодиночке встречались посреди всего этого разнообразия. О! Ромашка! Такой цветок Андрей знал. Яичница глазунья с множеством лепестков встречалась и в Гарграде. Иногда для успокоения достаточно одной мелкой привычной детали, чтобы мозг не воспринимал окружение враждебным. Аккуратный бело-желтый привет из прошлой жизни навел мостик с прежним Андреем, знающим, что будет делать на года вперед. Нынешний Андрей не знал что будет делать через десять минут. И эта ромашка, цветущая и здесь, и в прошлой жизни, давала надежду. Человек сможет жить везде. И Андрей сможет. Его шаг стал еще уверенней. Жизнь налаживалась.

Появившиеся уже давно одинокие деревья стали группироваться небольшими рощицами, появились очаги остужающего тенька. Идти стало приятнее. Вскоре рощицы сомкнули свои ряды, формируя единый массив. Красота ярко цветущих лугов сменилась спокойной красотой лесных далей. Деревья росли плотной толпой, не оставляя никаких шансов для крупногабаритной техники. Значит, не стоит переживать из-за отсутствия бензина. Все равно вездеход пришлось бы оставить на границе леса. Деревья хоть и росли плотно для вездехода, но оставалось достаточно места для человека. Андрей свободно шел по лесу, не прорубаясь сквозь густую чащу, а лишь иногда обходя немногочисленные завалы. Цвета здесь были поспокойнее, не было такого буйства красок, как на лугах, и глаза отдыхали от перенесенного разнообразия. Зато уши включились по полной. Со всех сторон слышались призывные, агрессивные, предупреждающие, флиртующие и возмущающиеся голоса птиц. Весь этот хор, свитый из гомона, гармонично озвучивал лесную жизнь. Голосов было столь много, что было непонятно, как все разговаривающие птицы помещаются в лесу. Причем их было хорошо слышно, но совершенно не было видно. Как будто какой шутник расставил по всему лесу колонки с записью птиц. Вдали закуковала кукушка, отсчитывая годы на незаданный вопрос. Прямо над головой включил перфоратор дятел. Андрей остановился и вскинул голову, пытаясь увидеть своего коллегу. Стук раздавался совсем рядом. А вот и она — небольшая черно-белая пестрая птичка с розовым подхвостьем. Заметив, что за ней наблюдают, она спряталась за стволом дерева. Не желая мешать ей, Андрей двинулся дальше. За спиной раздался знакомый деловой стук. Боковое зрение уловило движение. Развернувшись в ту сторону, Андрей увидел белочку. Он видел их в зоопарке, но здешние были заметно крупнее. Их отличала пушистая блестящая шерстка и огромный, больше самой белки, хвост. Белочка подбежала поближе, ловко перебирая лапками по толстому стволу дерева. Мощные когти позволяли ей с легкостью путешествовать по всему лесу, не спускаясь на землю. Любопытные черные бусинки глаз без страха наблюдали за Андреем. Эта неуклюжая дылда была в новинку для белочки. Она подобралась поближе, изучая незнакомца. Андрей решил не подходить близко. Мало ли что может быть. Он где-то слышал, что животные, страдающие заразными болезнями, перестают испытывать страх и могут заразить непутевого любителя-натуралиста. Оставив белочку делать свои беличьи дела, Андрей зашагал дальше. Вскоре его путь перегородила река. Она была не сильно широкой, мутные воды весело неслись по извилистому руслу, замедляясь и даже останавливаясь в немногочисленных заводях. А ведь это отличное место для рыбалки. Андрей отыскал прямую ветку, срубил и обтесал ее, избавив от сучков. К тонкому концу самодельного удилища он привязал, за неимением лески, капроновую нить; пару тяжелых шайб использовал для грузила; изогнул и заточил проволоку в качестве крючка; поджег с двух сторон кусок завалявшейся в рюкзаке термоусадки, получив запаянную трубку, плавающую в воде и потому пригодную быть поплавком. Собрав самодельный конструктор, он получил практически профессиональную удочку. Осталось дело за малым — найти приманку. Андрей стал раскапывать почву и осматривать растения в поисках подходящих объектов. В дело шло все — черви, слизни, кузнечики и другие, неизвестные Андрею, насекомые. Что-нибудь да пригодится. На что-нибудь да клюнет крупная рыба.