— Эй, амиго, выдохни. A aí?

A aí?

В чём дело?

— Мою девушку только что похитили из чёртового номера в мотеле. Мне нужен пистолет и нужно узнать игроков этих забытых богом джунглей. Вот, в чём дело. Так что, если мне нужно говорить не с вами, покажите, с кем.

— Или что?

— Или я возьму вон ту разбитую пивную бутылку, — сказал я, указывая на землю у своих ног, не глядя, не желая отводить взгляд от троицы, — и перережу тебе горло, — сказал я главарю, — возьму этот нож, что у тебя за поясом, и пырну двух других. Возможно, в этом месте репутация меня не опережает, но поверь мне, когда я говорю, что ты не захочешь со мной связываться. Так что я повторюсь ещё раз. Мне нужен пистолет и нужно знать, у кого могли быть проблемы с Алехандро Крузом.

После этого имени все затихли, и в этот момент я понял, что, может быть, следовало упомянуть это раньше.

Один из мужчин во втором ряду пробормотал «estuprador».

Насильник.

Другой сказал «envenenador».

Отравитель.

Так что моя репутация не имела значения, а его — ещё какое. Видимо, до сюда ещё не дошли слухи, что насильник-отравитель давно мёртв.

И, если я не ошибался, а я ни черта не ошибался, в их голосах присутствовал определённый уровень страха, когда они произносили эти слова.

— Ты работаешь на Круза? — спросил лидер, снова оглядывая меня.

— И дочь Круза только что похитили. Хочешь, чтобы я вернулся, отвлёк его от дел и сказал, что вы, грёбаные придурки, не помогли мне найти пистолет и не указали мне направление? Ты это хочешь сказать? Я буду счастлив пойти… — начал я, разворачиваясь, чтобы уйти.

— Воу! Подожди. Хорошо, амиго. Не нужно звонить шефу. Хочешь пистолет? Можешь взять мой, — сказал он, потянулся за спину и достал оружие из-за пояса.

— Он рабочий?

В качестве ответа, он поднял пистолет над головой и сделал два выстрела.

Можно было понять, что люди в магазине привыкли к этим парням, потому что едва ли поморщились от звука выстрелов.

— Рабочий.

— Пули. И информация, — потребовал я, кладя ему в руку кучу наличных, пока он протягивал мне пистолет в другой руке. — Кто здесь хочет, чтобы Круз страдал?

Один из парней на заднем плане фыркнул.

— Может, все отцы девушек, до которых он дотянул руки?

— Да, я понимаю, — сказал я, убирая пистолет. — У него плохая репутация. Но я думаю, вы, придурки, знаете, что если не начнёте мне отвечать, что если хоть один чёртов волосок будет не на месте у этой девчонки, он притащится сюда, привяжет каждого из вас к стулу, а затем повеселится на всю катушку, находя новые и изобретательные способы заставить вас расплатиться за её боль и страдания.

— Чёрт, чувак, — произнёс лидер, поднимая руки в защитном жесте, давая мне знать, насколько именно плохая репутация у Круза на этих улицах. Когда осматриваешься в интернете, приходится понимать, что как минимум половина дерьма — это приукрашенные слухи.

В случае Алехандро Круза, видимо, вся информация была точной.

— Говори, — потребовал я, указывая на него пистолетом. — Или я начну с члена и переключусь на остальные, более жизненно-важные для такого ублюдка органы.

— Банда Диаза, — поспешил ответить он, его голос действительно дрожал, чёрт возьми. Так что, кто бы это ни был, они были низкого уровня. Наркоторговцы или сутенёры, не те люди, кто привык видеть нацеленный на них пистолет.

— Кто они? Где они? Зачем она им?

— Круз появился, не знаю… лет десять назад или около того. Его нанял какой-то неизвестный торговец с большим эго, чтобы избавиться от лидирующего здесь картеля.

— Дай угадаю, — сказал я, опуская пистолет, — банду Диаза.

— Убрал Луиса Диаза, — согласился парень, кивая. — Но не раньше, чем похитил его жену и дочь и изнасиловал их у него на глазах.

Я почувствовал, как сжалась челюсть, захотелось воскресить чёртового ублюдка, чтобы убить его самому.

— Кто остался? Кто мог прийти за ней, чтобы отомстить? — спросил я, стискивая зубы так сильно, что в виски ударила боль.

Потому что, если преступлением было изнасилование и убийство, вероятнее всего, месть будет такой же. Око за око.

Мне нужно было добраться до неё.

Пять грёбаных минут назад.

Если этот сукин сын к ней прикоснётся…

Нет.

Я не мог об этом думать.

Я должен был прекратить это.

Должен был сохранять ясную голову.

Единственная причина, по которой я так долго выживал в преступном подполье — я не вмешивал свои чувства. Я становился холодным и расчётливым. Сохранял трезвый рассудок. Справлялся со своим дерьмом.

Чувства можно было оставить на потом.

Прямо сейчас мне нужно было забыть о них, чёрт побери.

— Банда распалась, пошла вперёд и присоединилась к новому главарю, чтобы на еду хватало.

— Все, кроме кого?

— Кроме единственного сына Диаза. Мигеля. Ему в то время было семнадцать, он был на работе. Пришёл домой и обнаружил маму и сестру сломленными, а отца убитым.

— Где мне найти Мигеля? — спросил я, поднимая оружие, когда они затихли, глядя друг на друга. Я навёл пистолет на член главаря и взвёл курок.

— Воу! Ладно. Успокойся, амиго. В той стороне, откуда ты пришёл, видел тот большой дом на холме? Это дом Диаза. Дом его отца.

Я развернулся, чтобы уйти, но затем обернулся обратно.

— Где Круз убил Диаза? — спросил я, думая, что если что-то и произойдёт, то точно так же, как было десять лет назад.

— В гостевом доме на заднем дворе, — ответил один из парней позади.

— Хорошо. Если я узнаю, что Диазу сообщили о моём визите, то, что сделает с вами Круз, померкнет по сравнению с тем, как я заставлю вас страдать. Поняли?

— Compreendo! — произнёс лидер, поднимая руки.

Убеждённый, что они достаточно напуганы, что у меня достаточно форы, я потянулся, взял нож из-за пояса парня, развернулся и побежал.

Как бы я ни старался, пока бежал, в голове кружились мысли, на ум приходили идеи того, что могло с ней происходить. Я знал, что её уже ударяли, битой, вероятнее всего по голове. Только за это ублюдок уже получит.

Но прошло как минимум двадцать минут.

Что с ней могло произойти за двадцать минут…

Нет.

Нет, чёрт возьми.

Я не мог позволить себе думать об этом.

Потому что на долю секунды, когда подумал, перед глазами всё стало таким красным, что пришлось остановиться, потому что я ни черта не видел.

Я сделал глубокий вдох и ринулся вперёд, полностью отключая мозг. В этом я был хорош. За свою жизнь я делал это несчётное количество раз. Не тогда, когда избавлялся от мразей. Нет. Во время всего этого я был сосредоточен полностью. Нет. Я говорю о времени до этого, до всех этих убийств, до того, как решил стать карателем ради всех людей, кто не мог бороться.

Ради таких, каким однажды был я.

Если я смог закрыться тогда, то смогу ещё раз. Ещё минут на восемь, максимум. Восемь минут опустошения рассудка. Затем, в ту секунду как зайду в гостевой дом, я открою всё обратно.

Хоть я понимал желание Диаза отомстить, хоть я уважал желание устроить «око за око» из-за дерьма, которое Круз провернул с сестрой и матерью Диаза, мести не добиться причинением боли другим невинным женщинам.

Невозможно устроить «око за око», используя в качестве мести свой член на ком-то, кто никогда не делал ничего плохого. Знаете, вообще ничего.

Потому что для этого не было другого слова, кроме как зло. Зло до мозга костей.

Если он готов был сделать это, что ж, он был точно такой же тварью, как Алехандро.

И он умрёт медленной, болезненной, жестокой смертью за одни мысли о том, что может сделать нечто такое с Эван.

Упаси бог его задницу, если он на самом деле что-то провернёт.

Глаза снова застлало красной пеленой, вызывая необходимость потрясти головой и сделать глубокий вдох, прежде чем пойду дальше, проносясь мимо массивного трёхэтажного дома, принадлежащего покойному Диазу.