Я едва не умерла от ужаса и смущения, когда подняла глаза — прямо передо мной стоял Эдигор, рассматривающий меня с откровенным любопытством.

Так, что там полагается делать по этикету…

— Ваше величество, — пролепетала я и попыталась сотворить элегантный, глубокий поклон, но покачнулась и начала заваливаться набок. И непременно бы свалилась под ноги императору, если бы он не подхватил меня под локоть, отчего я смутилась ещё больше.

Подняв голову, я увидела, что Эдигор ласково и понимающе улыбается.

— Кажется, почтительные поклоны — ваше слабое место, леди, — сказал он, и от его мягкой, чарующей, но при этом такой величественной улыбки мне стало жарко. А ещё захотелось бежать как можно быстрее. Потому что, с одной стороны, император безумно напоминал мне Игоря, а с другой — отличался от него так же разительно, как небо отличается от земли. — Поэтому я освобождаю вас от любых поклонов по отношению ко мне. Если хотите, можете просто кивать головой, леди.

Он замолчал, видимо, ожидая моей реакции, но у меня словно язык к нёбу прилип.

Чёрт побери, как полагается разговаривать с императорами?!

— Спасибо, — наконец, пискнула я, дёрнув рукой, чтобы высвободить локоть из железной хватки Эдигора, но он, кажется, этой попытки даже не заметил.

Ещё бы, слоны тоже не замечают комариных укусов.

— Как ваше имя, леди? — спросил император, улыбаясь по-прежнему понимающе-ласково, но при этом ни капли не снисходительно.

— Линн.

Несколько секунд Эдигор просто смотрел на меня, а потом повторил:

— Линн… Вы позволите называть вас просто по имени, леди?

И тут меня прорвало:

— Какая же я леди, ваше величество! Даже если взять мою причёску… Разве у настоящих леди бывают такие волосы? Называйте меня просто по имени, конечно.

Император негромко рассмеялся, и я вздрогнула.

Он смеялся почти как Игорь. У моего мужа тоже был такой смех — тихий, деликатный, даже робкий. Правда, сейчас этот смех произвёл на меня совершенно иное впечатление. Робости в нём точно не имелось, зато имелось такое внутреннее достоинство, что я немедленно поняла…

Господи… Даже если император вспомнит свою любовь, то бишь, меня, неужели он вновь меня полюбит? Ведь Эдигор — совершенно другой человек, это уже не мой простой, добрый, но такой незатейливый муж. И рядом с императором я смотрелась, как… ну, как взъерошенный воробей рядом с павлином.

— Вы думаете, у леди обязательно должна быть строгая причёска, да, Линн? Ну а если леди лазает по деревьям и катается на каруселях — это уже не леди? — Глаза Эдигора смеялись, и я тоже не смогла удержаться от улыбки.

— Ну конечно, ваше величество. Вы тоже наверняка не можете позволить себе ходить с вороньим гнездом на голове.

Тут император поднял руку и совершенно нахально запустил пальцы в мои вечно растрёпанные волосы. Я замерла.

Столько властности было в этом жесте…

— Позволить-то я могу, — мягко сказал Эдигор, при этом почему-то глядя на мои губы. — Только вот кто же будет уважать такого императора?

Я безумно испугалась — мне показалось, что его лицо постепенно приближается, а глаза… в глаза я словно проваливалась, как случалось и раньше, в другой жизни.

И, собравшись, я сделала шаг назад.

К моему удивлению, мне легко удалось отойти в сторону. Император опустил руку и грустно улыбнулся.

— Я пугаю вас, Линн?

Я уже открыла рот, чтобы ответить… Но сам ответ придумать так и не смогла.

Пугает ли меня Эдигор? Нет, пожалуй, что нет. Тогда почему я так странно реагирую?

— Ваше величество… — наконец, выдавила из себя я. — Я знаю, что среди ваших подданных есть эльф по имени Гром. Вы не могли бы сказать, где я могу найти его?

На секунду мне показалось, что в глазах императора мелькнуло изумление. Но потом он, словно опомнившись, кивнул.

— Да, конечно. Пойдёмте, я провожу вас.

И Эдигор протянул мне руку, которую пришлось принять, несмотря на то, что я отчаянно не хотела этого делать.

.

Мы шли по широким каменным лестницам из белого мрамора наверх, всё выше и выше. Молча. И я, вместо того, чтобы рассматривать окружающую обстановку, которая была поистине восхитительной, думала о собственных ощущениях от того, что я иду под ручку с императором выдуманного мной мира.

Только вот сам император выдуманным отнюдь не был.

Рядом с ним мне было уютно, как и прежде. Стоило закрыть глаза, и мне казалось, что нет никакого другого мира, никакого императора, а есть только мы с Игорем.

Примерно на уровне шестого этажа мой спутник свернул в широкий, просторный коридор. Свет из трёх окон на левой стене позволял рассмотреть всё до мельчайших деталей — бронзовые подсвечники на стенах, три такие же люстры на потолке, салатовые с позолотой тканевые обои, под ногами — ворс мягкого зелёного ковра без всякого рисунка, по правой стене — две двери. Одна близко к лестнице, другая в конце коридора.

— Ваше величество, — я вдруг вспомнила одну вещь, — а где мои спутники? Принцесса Эмиландил, Браш, орк Грым…

Да уж, признаю — я дура, что забыла об этом. Но в присутствии императора я совершенно терялась во времени и пространстве.

Эдигор улыбнулся уголками губ.

— Я распорядился подготовить комнаты для всех вас. Я хотел бы, чтобы вы остались во дворце по крайней мере до завтрашнего вечера. Завтра здесь состоится бал.

— Ах, да. Ваш день рождения… — буркнула я и тут же смутилась — собственный голос показался мне жутко недовольным. Но вместо того, чтобы рассердиться, Эдигор показал на ближайшую к нам дверь:

— Здесь комнаты господина Аравейна. А в конце коридора — покои Громдрейка и его жены.

— А где обитаете вы сами, ваше величество?

Боже мой, что я такое спрашиваю…

— Этажом выше, — спокойно ответил император, не отреагировав на мой нахальный вопрос.

К моему удивлению, когда мы достигли комнат эльфа, Эдигор не стал распахивать входную дверь, а деликатно постучался. За стенкой мне почудились детские голоса, что-то истошно вопящие, а потом весёлый женский голос спросил:

— Кто там?

— Это я, — ответил император, и дверь открылась.

На пороге стояла красивая женщина с волосами цвета спелой пшеницы, заплетёнными в аккуратную косу, ласковыми голубыми глазами и здоровым румянцем на пухленьких щёчках. Было в ней что-то такое, отчего у меня сразу улучшилось настроение.

Одета она была в простое платье серо-голубого цвета и белый передник. И выглядела бы идеально, если бы не сине-жёлтые пятна, покрывавшие сплошняком и передник, и подол платья.

— Ваше величество, — хихикнув, женщина наклонила голову, умудрившись вложить в этот простой жест столько уважения и почтительности, что я залюбовалась. — Я боюсь, вы не вовремя. У моих сейчас творческий час, видите, как меня измазали.

— Ничего, Мика, — ответил император, ласково улыбнувшись. — Пусть хоть по самые уши меня в краску окунают, ты же знаешь, я не против. Кроме того, я привёл гостью. Познакомься — это леди Линн. Линн, перед тобой Мика, жена Громдрейка и моя личная служанка.

Служанка!

Я невольно покосилась на руки женщины. Они действительно были такими, какими должны быть руки человека, который много делает по дому. Кожа сухая и чуть красноватая, ногти простые и короткие, всего одно колечко — обручальное…

Значит, Гром женат на служанке. Удивительный эльф всё-таки — мало того, что Мика человек, так ещё и не благородных кровей.

— Здравствуйте, — дружелюбно улыбнулась женщина, пропуская нас с Эдигором в комнату.

Я сразу увидела Грома, правда, отнюдь не сразу его узнала. В простой тёмно-коричневой рубашке и таких же штанах, босой, он возлежал на полу, точнее, на огромном куске бумаги, и сосредоточенно раскрашивал большой кисточкой небо.

— Не так! — сердилась маленькая девочка лет трёх, сидевшая перед ним на корточках. Она была одета в изумрудный комбинезончик и походила на Мику почти так же сильно, как двое оставшихся мальчиков-эльфов походили на отца. — Папа, не так! Надо класить в одну столону! Вдоль, всё влемя вдоль! А то будет некласиво!