С усилием подавив тошнотворную тревогу, Агнар сжал губы и потащил мертвого колдуна к выходу.

- Зачем он его забирает? – услышал он голос Гисли позади.

- Колдуна нужно сжечь, - ответил тому Ивар. – Встанет еще, не дайте боги…

Обратный путь дался воинам куда легче, пусть они и чувствовали себя измотанными от боя с мертвецами, страха и волнений. С каждым шагом воздух становился все чище, вокруг светлело, а выйдя из пещеры, воины обнаружили, что стало совсем светло. Тьма, созданная чародеем, отступила, и теперь над лесом стоял обычный летний день.

Через некоторое время, оставив страшную пещеру позади, воины добрались до своих коней. Те, слава богам, были на месте, только испуганно заржали и шарахнулись от трупа колдуна. Агнар привязал веревку к седлу своего скакуна, чтобы не осквернять доброе животное прикосновением к телу чародея, затем все трое оседлали коней и поехали обратно в село, где провели минувшую ночь.

Дружинники Эрлинга явно были довольны, и даже Ивар забыл о проступках Гисли. Они весело переговаривались меж собой, радуясь, что выполнили данное им поручение и остались невредимы. Агнар же в их беседе не участвовал – он напряженно думал.

Случившееся не давало ему покоя. Его терзало чувство незаконченности, он не мог понять, почему тревога никак не покинет его. Быть может, Ивар прав, и зря его волнуют мотивы колдуна. Наверное, тот был не в себе, иначе какой смысл во всем произошедшем? Сейчас уже поздно сокрушаться.

Так внушал себе воин, но в глубине души чувствовал, что история эта не закончилась. По крайней мере, для него самого.

В селе их встретили бурной радостью. Жители окрестностей пережили много страха по вине чародея, и теперь были счастливы, что избавлены от него навек. Женщины с испугом рассматривали жуткую ношу, волочащуюся за конем Агнара по земле, дети жались к юбкам матерей, таращась. Мужчины приветствовали победителей колдуна одобрительными возгласами.

Едва воины слезли с коней, как им тотчас поднесли мед. Агнару протянула рог старшая дочь старосты, с улыбкой глядя ему в глаза. Тот нехотя взял, кивнув. Отказаться – значило, оскорбить, но Агнар не хотел, чтобы девица питала какие-то надежды на его счет. У него уже была женщина, и другая ему не нужна.

Залпом выпив напиток, он ощутил, как тепло стремительно разливается по телу. Оказывается, он замерз – и это в солнечный летний день! Коротко поблагодарив девушку, Агнар отошел в сторону, заметив кадку с водой. Мужчина поднял ее и опрокинул на себя – ему хотел как можно скорее смыть гнилую кровь мертвецов и сырость мерзкой пещеры, которая словно пропитала его насквозь.

Жители, тем временем, приготовили костер, чтобы сжечь тело колдуна и провести обряд, дабы тот не смог вернуться в этот мир в обличье драугра. Привели провидицу, которая слыла и знахаркой в этих местах. Пожилая женщина с трудом передвигалась, опираясь на клюку. Окинув взглядом труп чародея, она сплюнула. Сыпнув на тело каких-то сушеных трав, провидица уже собралась, было, читать заговор, как взор ее натолкнулся на Агнара.

Сузив глаза, старуха проковыляла к нему. Подняв пронзительный взгляд на воина, она долгое время молча смотрела на него, а потом выкрикнула:

- Чужая кровь!

Агнар не понимал, что это значит, да и не хотел понимать. Он промолчал, и старуха, почти нехотя отведя взгляд, отвернулась и потащилась обратно к сложенному костру, который уже занимался огнем. Вскоре начался обряд, внимание жителей обратилось к нему, а Агнар с дружинниками уселся на землю, опершись спинами о деревья.

Его товарищи просто переводили дух, а Агнар мучительно хотел лишь одного – скорее вернуться домой…

Ольга шла по тропе между деревьями. Ее руки слегка дрожали – накануне они с Халлой долго работали в поле, а сейчас она несла одежду Сигвальда, которую забрала у него для чистки. Конечно, рубашки и штаны не были тяжелы, но вот плащ из выделанной кожи ощутимо давил на ее руки. Какими же сильными должны быть мужчины, чтобы носить это все? Да еще и сражаться. Оружие ведь тоже не из пуха сделано.

За прошедшее время Ольга навещала Сигвальда дважды, а этот раз был третьим. Старик, к ее радости, расположился к ней самым лучшим образом, и, хотя Халла подшучивала над Ольгой, что тому просто хочется потрогать юные прелести, на самом деле он относился к ней по-отечески. Ольга сама не знала, почему приглянулась старому воину, но тот с удовольствием угощался ее стряпней, разговаривал с ней, насколько позволяло Ольге знание языка северян, и даже раздобыл откуда-то резвого щенка ей в подарок. Красивого, с шелковыми ушками, черно-коричневой шерстью и умными карими глазками. Щенок тут же привязался к новой хозяйке и бегал за ней повсюду, помахивая хвостом от удовольствия.

Собачка очень порадовала Ольгу, и она вскоре вернулась вместе с ней в дом Агнара. С собакой было не так страшно, дверь Ольга запирала на ночь, да и жители селения стали относиться к девушке  куда спокойнее. Никто не высказывал явной злости, всем было, в общем-то, все равно – настала пора летней работы на заготовке еды к зиме. Все озаботились приготовлением запасов куда больше, чем присутствием чужеземной девушки в их краю.

Поэтому Ольга решила, что может теперь жить и одна. Конечно, до тех пор, пока Агнар не вернется.

Прошло больше дюжины лун с той поры, как Агнар уехал в поход, и Ольга все чаще ловила себя на мыслях о нем. Она чувствовала, что ей не хватает его, не хватает присутствия сильного мужчины, который ласков с ней, готов заботиться и защищать ее. И к которому ее тянуло…

Ей не нравились подобные свои мысли, но избавиться от них Ольга не могла. Она лишь делала все возможное, чтобы отвлечься от этих дум, поэтому работала едва ли не больше, чем ее старшая подруга. Халла же была очень довольна трудолюбием своей подопечной, и видела, в отличие от нее самой, что Ольга делает это и для Агнара в том числе.

Он должен был вот-вот вернуться, и Ольга невольно улыбалась, когда представляла их встречу. Быть может, он снова поцелует ее… Ей это понравилось. О последующем Ольга старалась не задумываться, но странные будоражащие ощущения появлялись в ее теле, когда она вспоминала его поцелуй. Эти ощущения заставляли ее скучать по объятиям Агнара ночью, желать его прикосновений и, возможно, чего-то большего. Чего именно, Ольга не хотела знать, но избавиться от собственных чувств было сложно.

Девушка тряхнула головой – нет, она не будет думать об Агнаре, не сейчас. Нужно отнести вещи Сигвальда в дом, прибрать там, накормить Винди. Именем Винди Ольга назвала собаку – на языке северян слово «винд» означало «ветер». Щенок был быстрым, словно ветерок, и имя пришло само собой.

Конечно, до полного изучения языка Ольге было еще очень далеко, но основные слова она стала понимать. Для нее стало возможным уловить общий смысл разговоров, а также ответить на приветствие, поблагодарить либо попросить что-то. Ольга очень старалась выучить как можно больше, потому что понимала – чтобы жить нормально, и, в том числе, безопасно среди северян, она должна знать, о чем они говорят меж собой.

Дом Агнара встретил прохладой и легким полумраком. Ольга перевела дух – на улице становилось все теплее с каждым летним днем, и она подумала, что надо бы сходить к ручью за свежей холодной водой. Сложив в кучу одежду старого Сигвальда, она взяла кадку и отправилась к ручью, предварительно привязав щенка к ограде.

Пройдя некоторое время под палящим солнцем, Ольга с огромным удовольствием попила воды, освежила лицо и руки. Набрав воды в кадку, она вернулась к дому, и обнаружила Винди скулящим в уголке – он явно скучал по своей хозяйке.

Увидев Ольгу, пес радостно бросился к ней навстречу, но ему мешала веревка, и она отцепила его. Ольга налила собаке свежей воды, вынесла косточки и кое-какую еду, а сама зашла в дом. Ее рубашка была влажной и липла к телу, и ей нестерпимо захотелось помыться, но бани у Агнара пока не было, а идти обратно к Халле не хотелось. Но ведь недалеко река…