Я лишь горестно развёл руками и устало покачал головой, а Горт немедленно взъелся на воина:

— Это не люд, невежа! Не видишь, чтоль, что не похож? Перед тобой посланник самой Богини!

— Хоть богини, хоть ворласка, мне то какая разница, — отмахнулся от гоблина дозорный, не особо впечатлившись. — Командир разберётся, ему виднее. За мной!

Махнув рукой, он пропустил нас вперёд, расположив стрелков позади, а сам поравнялся с Гортом. На время меня одолело желание приголубить дозорных, чтоб отдохнули немного и не мешали честному Владыке ехать по делам, но, заметив мой взгляд, Горт аккуратно помотал головой. Ну, не надо, так не надо. Доверюсь в этом вопросе старче. Но что уж тут скрывать, я уже привык, что в Лаграше передо мной открыты все двери, так что самолюбие чувствовало себя слегка задетым. В то же время, это слегка отрезвляло и напоминало, что за пределами города я пока никто и звать меня никак.

— Удивлён, что ваш городок отправил целый отряд, хоть и не вояк, — хмыкнул он. — Из Гарлота и Грошша даже вшивого гонца до сих пор не было.

— Благодари Владыку Нотана, — важно ответил ему Горт. — Это он решил отправиться к вам на помощь, прознав о беде. Между прочим, что здесь случилось?

Я предоставил переговоры многоопытному гоблину, стараясь напустить на себя как можно более важный и загадочный вид. А шаман времени даром не терял. Сначала невзначай связал моё имя с титулом Владыки, а потом свернул разговор в сторону, переведя его в более важное и животрепещущее для дозорного русло.

Это врядли бы сработало с кем-то поумнее, но этот дозорный явно предпочитал о сложном не думать и охотно зацепился языком за понятную ему тему.

— Это всё мастер Орен, чтоб пусто было его пресветлой голове, — сплюнул он. — На нас как раз люды вышли, стены пощекотать. Обычное дело, раз в три луны пытаются, а то и в две. Чуть ли не традиция. Мы думали как обычно зубы поскалим, железом помахаемся и разойдёмся. Но тут приехал, значит, Орен с мастеровыми, весь такой важный, бумажкой позолоченой трясёт. Приказано, мол, испытать против нападающих новое оружие! Вот и испытали! Хтьфу!

Слушая гневный бубнёж дозорного и окончательно убедившись в процессе, что гном социально опасен, мы добрались до лагеря, где нас повели в командирскую палатку. Лагерь оставил удручающее впечатление. Повсюду находилось множество раненых или просто уставших солдат. Многие из них бросали на нас мрачные взгляды и сложно было сказать, делают они это от пережитого или же на них, и без того потрёпанных, так давит моя аура. Некоторые, завидев среди гоблинов знакомые рожи, подходили к нам и перебрасывались приветствиями, но дозорные отгоняли их назад и вели дальше, к командиру.

По пути, пока мы шли, я заметил перед одной из палаток любопытное устройство, вокруг которого суетилась четвёрка изрядно помятых гномов. Оно напоминало здоровенное яйцо с шипами из переливающихся зелёно-жёлтых кристаллов и было полностью опутано какими-то трубками.

— Эти бородатые снова хренотень свою собирают, — злобно зыркнув в их сторону, пожаловался дозорный. — Не понимаю, почему командир ещё терпит их в лагере. Была бы моя воля, мы с парнями давно б этих изобретунов за бороды схватили и вырвали вместе с головами.

Я понимал его негодование. В конце концов, от экспериментального оружия Орена погибли не только фиарнийцы, но и часть крепостного гарнизона. Не всем повезло отделаться сотрясениями и переломами. Орен, похоже, действительно очень важная шишка, раз продолжает после такого спокойно бродить где ему вздумается и собирать новую бомбу.

О причинах такой неприкосновенности стоило спросить командира крепости, к которому мы уже как раз пришли, но тут спокойствие лагеря разорвал могучий вопль:

— ГДЕ ЭТО ДЕРЬМО ВОРЛАСКА?! ГДЕ ЭТОТ ПАЦАН С МОРДОЙ НА СПИНЕ?!

Сердце как-то немножечко провалилось в пятки.

Орен шёл по моему следу и жаждал крови. Почему он решил, что это именно я?! Тут целая орава гоблинов, у которых рожи одна другой краше, от бандитов не отличить! Почему я?

Обеспокоившись шумом, процессия остановилась и, повернувшись, я увидел, как к нам на полной гномьей скорости несётся легендарный кузнец.

— Что происходит?! — крикнул дозорный, приблизившемуся гному.

— Ты! Двуличный человечишка! — заорал Орен, проигнорировав вопрос и ткнув в мою сторону толстым пальцем латной перчатки. — Теперь не отвертишься! Она сказала, что это ты его взял!

— Что? Кто сказал? — растерянно спросил я.

— Эта твоя Аллегри! — торжествующе заявил кузнец.

— Сдала, зараза божественная… — похолодел я, мысленно обещая себе придушить это небесное недоразумение.

— Сдала, сдала! — нехорошо ухмыльнулся Орен. — Явилась предо мной вся такая расфуфыренная, несла что-то там про войну, спасение Тельвара и сказала, что если я тебе помогу, то ты вернёшь молот.

— А, вот оно как… — только и смог выдавить я.

Послала видение, значит, как и Горту когда-то. Только вот эффект на этот раз почему-то совершенно иной!

— Ага, вот так, — кивнул кузнец. — И знаешь что, сопляк? Не знаю, куда ты дел мой фамильный молот. Может и правда проглотил. Но если не отдашь его немедля, я подвешу тебя вниз головой и буду бить, пока не выплюнешь!

В одно мгновение лагерь превратился в сущие бои на выживание.

Гоблины, почувствовав, что пахнет жареным и увидев жест от Горта, спешились и бросились на Орена, чтобы остановить взбешенного гнома. Но кузнец, будучи минимум раза в четыре шире и тяжелее, не слишком церемонился с тщедушными добытчиками, расшвыривая их направо и налево. Однако солдаты павшей крепости, увидев в этом хорошую возможность навешать гному тумаков, охотно бросились на помощь гоблинам.

Так как Орен оказался единственной целью в этой драке, то собравшаяся толпа быстро начала мешать сама себе. Каждый хотел быть первым, кто поставит кузнецу фингал, но в итоге лишь заезжал локтем соседу или получал тычок под рёбра. Когда этот «огонь по своим» преодолел некий рубеж, а преодолел его он быстро, о гноме постепенно начали забывать, начиная выяснять отношения друг с другом.

Ящеры, оставшись без присмотра и седоков, ретировались подальше от заварухи и наблюдали за ней с безопасного расстояния, то и дело одобрительно порыкивая. Видимо подбадривая хозяев.

Орен же, не обращая внимания на воцарившийся вокруг бедлам, пёр на меня аки ледокол через торосы, пробивая себе дорогу широкой грудью и награждая ударами особо усердных драчунов, оказавшихся на пути.

Дозорные из конвоя беспомощно переглянулись, не понимая, что им делать, и на всякий случай отступили в сторону, продолжая приглядывать за нами и разгорающейся дракой с отдаления.

Мелькали кулаки и локти, щёлкали зубы и гремели, сталкиваясь, латы. По земле катились сбитые шлемы и поверженные гоблины, как наши так и гарнизонные, а воздух был полон воплей и забористой ругани. Одна часть рассудка уговаривала прямо сейчас дать по педалям, пока ещё не слишком поздно. Другая подбадривала драчунов и хотела досмотреть до конца. Но по мере приближения гнома, первая часть всё больше превозобладала над второй.

Вот только бежать куда глаза глядят, вроде как, несолидно. А если не бежать, то через несколько секунд мне дадут в морду. Что так, что этак я рискую потерять лицо. Разница лишь в том, что во втором варианте я потеряю его в буквальном смысле.

И когда я уже задумался о том, не кинуть ли мне дайсы, рискуя призвать какого-нибудь шаи-хулуда, как Горт взмахнул посохом и немного понизил градус страстей.

Признаться, раньше, когда я слышал выражение «великая сила искусства», то не отдавал себе полного отчёта в его значении. Мои познания в этом вопросе ограничивались тем, что я мог отличить красивое от некрасивого, а классику от абстракционизма. Но когда осел возникший от резкой разницы температур туман, я невольно пришёл в восхищение.

Передо мной развернулось батальное полотно. Вернее, целая скульптурная композиция, достоверности фигур которой позавидовали бы и античные скульпторы. У них было всё. Динамика, экспрессия, полная палитра поз и эмоций. Настоящее произведение искусства! Картину портил лишь гном, от бессилия дико вращавший глазами, так как не мог преодолеть ту тончайшую корочку прозрачного льда, что покрыл его с ног до головы, как и всех вокруг.