— Вы можете подождать снаружи, — предложил — или попросил их — я, когда Хайн большими шагами направился к двери.

— Уверен? — беспокойно спросила Эвели, и я кивнул ей в ответ.

Эрд вышел последним, и мы с Анни остались вдвоем — в этой слишком большой, слишком тесной комнате. Я опять чувствовал себя юнцом, пожелавшим пригласить на танец самую красивую во всей столице женщину. Но юнцом я больше не был. Мы оба стали совсем другими.

Она нерешительно и в то же время слишком быстро подошла ко мне, аккуратно, нервно и нежно прикоснувшись шершавыми пальцами к моей щетинистой щеке. Как будто я воин, вернувшийся с войны домой. Воин, возвращения которого уже почти перестали ждать.

— Мне стоило догадаться, что это был ты… Темный, остановивший в полете стрелы… — она вымученно улыбнулась и, чуть потянувшись на цыпочках, сжала меня в своих объятиях. Я не мог не ответить. — Больше некому.

Ее тонкие волосы защекотали мой нос, в уголке глаза собралась влага. Никак не ожидая подобных встреч лицом к лицу с прошлым, я теперь никак не мог прийти в себя. Собраться и перестать испытывать стыд, радость, желание.

Анни отстранилась и, не убирая рук с моих плеч, нахмурилась. Ее глаза тоже блестели от слез, но теперь в них застыла обида.

— Но… куда ты пропал на десять лет? — Я едва успел выпрямиться, и тут же, услышав вопрос, покаянно склонил голову: уже знал, что не смогу быстро ей ответить. — Что с тобой случилось? Как ты выжил, как сбежал? Где ты был все это время? — упорно, с горечью в голосе повторила она, продолжая через одежду гладить меня по плечу.

— Поднимался с колен, — почему-то совсем не смущаясь, ответил я и, самозабвенно закрыв глаз, не сразу понял, что одной рукой почти сжимаю через вязаную накидку ее талию.

— Я едва не забыла тебя, Рин, — с грустью и в то же время взбудоражено прошептала Анни, почему-то не отходя и не уворачиваясь. Снизу-вверх она все смотрела на меня — словно в саму душу, — пытаясь для себя что-то понять, и в этом взгляде не было вызова, не было дуэли. Впервые в такой необычной близости все оказалось до боли простым. Есть только я и она. Больше никого. — И это было ошибкой.

Анни вдруг улыбнулась, произнося эти слова, которые прошлись по всему телу почти болезненным возбуждением. Я и сам не заметил, как мои губы накрыли ее. Я исчез и словно нашел себя. Отринул и вернул. Разрушил и вновь создал. В голове бушевал такой сильный шторм, что я даже не слышал стука сердца. Кажется, что-то тяжелое упало на пол, когда мы нашли горизонтальную поверхность, но этого я уже не видел, смотря только на Анни. Смотря в мое прошлое и куда более желанное — невозможное и реальное — настоящее.

Эвели

Едва смотря по сторонам, я уныло перемешивала ложкой жидкое содержимое миски. Голова кипела. Это глупо и совершенно по-детски, но я завидовала и Киану, и Ариэну. Им было о чем поговорить с людьми из своего прошлого. А я? Неужели от семи долгих лет ломки и адаптации мне осталась только ненависть?

Я глянула на затихшего Эрда. В его взгляде тоже не было ни безмятежности, ни спокойствия. Но говорить об этом ощущении бесполезности вслух, когда не так далеко сидят слушатели, не хотелось совершенно. Я мысленно дала себе пощечину и, помотав головой, принялась за горячий и в общем-то вкусный завтрак. В конце концов, думать надо было, как разруливать ситуацию, кто нам здесь друг, и о какой помощи на самом деле могла идти речь. Беспокойство о Киане тоже сильно нервировало, хотя я прекрасно понимала, что это сейчас никак ему не поможет: все самое необходимое я рассказала Келле. И хотя она за весь мой монолог ни слова не ответила, я знала: сжимает кулаки от злости, но слушает.

Во всех этих мыслях я и варилась, пытаясь сопоставить услышанное и придумать план побега, если что-то пойдет не так, или варианты возможной помощи, если мы наконец-то вернемся к главной своей цели. Кому сказать, как сильно я устала от вечной дороги, по обе стороны которой правит смерть…

Ариэн показался очень нескоро и выглядел при этом каким-то помятым, но счастливым. Взбудораженным. Даже прошел пару раз мимо нашего стола — бодрой походкой выспавшегося, сытого и счастливого человека. Мы с Эрдом переглянулись, глядя на нашего общего друга со стороны. В голове как-то сразу появилась одна конкретная догадка, и уверенность в своей правоте подняла мне настроение. Значит, помочь и правда помогут. Ариэну, вот, уже помогли. Я подняла вверх обе руки, и он только сейчас нас увидел. Подошел как-то слишком резко и бросил короткое «идемте». Я едва успела встать — Ариэн уже отвернулся и направился обратно к двери — и схватить его за рукав.

— Не хочешь для начала ввести нас в курс дела? — он не понял моего выражения и помотал головой. — Сказать, чего ожидать, Ариэн. Я вижу, ты-то ее знаешь.

Ариэн с сомнением посмотрел на Эрда, но тот был со мной полностью солидарен. Чтобы не стоять в проходе и не привлекать внимание, мы подошли к двери и облокотились о стену.

— Так. Анн… ори — Светлая. Она импульсивна, с ней сложно спорить. Ее брата казнили сразу после переворота — не успел сбежать, я знал их обоих до смерти отца и… Она тоже хочет отомстить, вернуть…

— …равновесие, — подсказала я, видя, как тяжело Ариэну подбирать слова.

— Да.

— Хорошо. Этого хватит.

Мы опять вошли без стука, и в этот раз женщина сидела на длинной скамье, проводя руками по распущенным волосам. «Когда-то, — возникла мысль при взгляде на ее лицо, — она точно была необычайно красива». Ее темно-синее платье пошло свежими складками у подола, вязаная опоясывающая накидка чуть съехала вбок следом за покрывающим плечи невесомым платком, открывая шею с одной стороны больше, чем нужно. Я улыбнулась своим мыслям, сопоставляя ее и Ариэна. Надеюсь, для них это большее, чем минутный порыв.

Женщина встала, глядя на нас с интересом, и я протянула ей руку.

— Мое имя Эвели. В прошлом — ищейка, — не стала скрывать я. Доверять мне просто так в любом случае будут не скоро.

— Эрд. Разведчик, — следуя моему примеру, представился он.

— Меня зовут Аннори В’аатани, — просто улыбаясь, с достоинством произнесла она. На Ариэне ее потеплевший взгляд задержался чуть дольше. Мысленно я отметила, что ни имени, ни фамилии среди патрициев я раньше никогда не слышала. Значит, она в бегах еще с переворота.

— И с нами в городе Киан. И обо мне, и о нем вы могли слышать от Хайна и Келлы. У нас случилась небольшая стычка этой ночью из-за…

— Да, это я уже знаю. — Я с укором посмотрела на Ариэна — мог бы предупредить, чтобы я не повторялась, — но он все в той же скованной позе продолжил стоять за моим плечом. И даже не взглянул в мою сторону. — Знаю уже достаточно. Кроме того, каким образом… сделать то, к чему мы все стремимся. Среди нас нет военных, а Каррел, наш губернатор, сейчас… не в том состоянии, чтобы поднимать восстание, — я удивленно подняла бровь, побуждая уточнить: — умер от неизвестной болезни. Как и наш врачеватель. Травницы тоже оказались беспомощны. Я пыталась их вылечить, но, все же, силы у меня уже давно нет… — я с сомнением хмыкнула, но Аннори опять опередила мой вопрос: — В Сенте об этом не знают, я продолжаю уплачивать налоги, писать отчеты и списки граждан в столицу за Каррела.

Она помолчала, видимо, ожидая вопроса, и я воспользовалась возможностью:

— Несколько наметок у меня есть. Но для начала расскажите мне об Азуме, об этом собрании. Я еще не видела, чтобы ополченцы вели свою деятельность так открыто. И не ожидала, что на въезде в город не будет ни одного пограничника. Сам Роверан уже несколько лет не посылал сюда ни шпионов, ни карателей.

Аннори улыбнулась, чуть кивнув в знак своего расположения, и я даже без дара почувствовала, как она гордится достигнутым.

— У нас в провинции тихо. Видимо, император считает, что содрать с немощных больше нечего. Не удивительно: Азума всегда едва-едва могла себя обеспечить, производства здесь никогда не было, как и возделанных полей. А сейчас лето стало еще более дождливым, а зимы — холодными, но бесснежными. Оказавшись здесь, я надеялась обратиться к природе за помощью, но… не успела. Со смертью брата постепенно угасла и моя сила… — она прервалась, старательно избегая каких-то тяжелых воспоминаний, и продолжила тем же оживленным голосом, с каждым предложением говоря все быстрее. — Прокуратор забрался в какой-то мелкий городок поближе к внешней границе и не тратит время на поездки по болотам. А место умершего в то еще лето куратора до сих пор так никто и не занял. Нет желающих.