— Киан?! Пекло тебя выжги! — прорычал проклятье Ариэн, не щадя ударяя меня по скуле. Я заскулил, но, наконец, очнулся и вцепился в его вновь занесенную руку. — Что делать?

— Я… я все исправлю… — голос меня не слушался, не слушались и руки, но я все равно потянулся к ее ране, стараясь ухватиться за порванные нити. И лишь одна мысль кульминацией билась в такт сердцу: «Я убил ее. Своими руками убил женщину, за которую, несмотря ни на что, отдал бы жизнь».

Ариэн

— Нужно срочно найти врачевателя, я немногое умею, кровь все еще идет, и… — Киан схватился за голову, выдавая внутренние терзания, но я не ощущал злорадства, только раздражение: поздно было бить себя в грудь и виниться. Особенно передо мной.

— Нарк, — позвал я притихшего парня. — Сколько времени мы будем пробираться к границе?

Парень посмотрел на небо и зябко пожал плечами, с мольбой глядя на меня.

— К закату… доберемся до Калта, это самое близкое поселение.

— А если идти по дороге?

— Э-э-э… — парня передернуло, но под моим взглядом он быстро собрал все, что осталось от воли. — Быстрее.

— Хорошо. И нет, ты пойдешь со мной и покажешь дорогу, — отсек я его еще не высказанную просьбу. — Когда доберемся туда, можешь идти куда угодно.

Мой голос звучал непреклонно — меньше всего я сейчас заботился о метаниях беглеца, — с нарастающей тревогой рассматривая содранную с трупов одежду и не решаясь касаться хрупкого женского тела. Эта одежда означала единственное прикрытие, мнимую безопасность. Обман, который мог раскрыться в любой момент. Слуге Службы обязаны помочь всегда и в любых обстоятельствах, но помощи сопутствовало неизменное внимание к нашей четверке. Раненая женщина и мужчина без одного глаза — две приметы из двух, по которым нас тут же могли опознать. Выходило, что нужно разделиться и надеяться на удачу. Но мог ли я позволить себе такое?

Если в Калте не повезет, спасти нас сможет только Киан: я здесь больше никого не знаю, кто мог быть хоть как-то связан с ополчением. Много лет прошло с единственной моей попытки вырваться, свидетелей не осталось. Но единственная сомнительная надежда все так же, словно тень умерших предков, стояла над Эвели, заламывая покрытые подсохшей кровью руки. Наверно, Киан даже не думал о том, чтобы выскрести из-под ногтей запекшуюся кровь, пребывая в состоянии, близком к панике, пусть и с открытыми глазами. Мне не хотелось добивать его, но решение я уже принял.

— Как только Эвели очнется, ты исчезнешь, — Киан ничем не выдал свое внимание, но я продолжил: — Заберешь парня, раз так им дорожишь, и уйдешь. — Он бессильно опустил плечи, постыдившись заглядывать в мой уцелевший глаз.

Возможно, Киан еще не понял, что так будет легче нам всем: и без того что-то вечно напоминает о прегрешениях. Новое мелькающее перед глазами напоминание о циничности не станет для Эвели чем-то хорошим. Я старался не обдумывать слова Киана на этот счет, но лишь потому, что боялся убедиться в их приближенности к правде — иногда необходимость сильнее моральных принципов. Иногда просто нет альтернативы, и у меня было время с этим смириться, когда за нашими спинами до углей сгорал город и все его жители. Киан тоже когда-нибудь смирится.

— Ты меня понял, Киан? — В иной раз я бы принял молчание за согласие, но сейчас стоило дожать до конца. — Эвели очнется…

— …я исчезну, — тихо закончил он, едва шевеля губами. — Если только очнется. Ариэн, я не хотел, чтобы так.

— Замолчи и помоги поменять ее одежду.

Я не внял его мольбе выслушать: на это не было ни желания, ни сил. Все, что он бы мог мне еще сказать, я уже слышал и видел. Даже невнимательному человеку было бы видно, как сильно Киана гложет чувство вины, как ненормально дрожат его губы и трясутся руки. Сейчас от него будет зависеть абсолютно все, и это не давало покоя ни мне, ни ему. Любой нестандартный вопрос, любой напор может разоблачить их обоих, и тогда спасения не будет. Пусть даже я буду поблизости, вскоре нам все равно придется идти разными дорогами.

— Что делать, если… вы не доберетесь до Калта? — спросил Киан, опять избегая моего взгляда.

Я думал и об этом, понимая риск больше никогда не встретиться. Не знаю, хватит ли у меня мужества дойти до конца в одиночестве. Но постоянный навязчивый зуд в пустой глазнице не давал мне забыть, ради чего Природе были отданы человеческие жертвы. Это — мой единственный долг.

— Главное, чтобы добрались вы. Без грамот на границе эта форма — единственная ваша защита. Если ты не будешь достаточно убедителен, Эвели умрет, — жестко произнес я. — Если же удастся доказать пограничникам и губернатору, что вы бежали из Нордона без всего, спасая свои жизни… появится шанс. Слугам Службы не посмеют отказать. Как только Эвели станет лучше, скажи ей идти вглубь Империи, как можно дальше от границы и Тайной Службы. Эвели говорила о какой-то усадьбе, где нам могут помочь.

— Да, она на границе со столицей, — глухо ответил Киан. — Не помню, как зовут господ, но там совсем рядом есть поселение — Сперро. То, что на торговых путях.

— Тогда мы встретимся там.

— Наверное, — прошептал он, но я ничего на это не ответил.

Киан застегнул черный мундир, осторожно поправив не по размеру большие плечи и распрямив мокрое пятно на груди, в центре которого за складками пряталась дыра. Поднял с земли оружие и аккуратно застегнул пояс. Издали все казалось правильным, но вблизи Киан не вселял ни чувство безопасности, ни трепет. Я едва удержался от того, чтобы цокнуть, и лишь обеспокоенно покачал головой.

— Помни, кто ты в этом облачении. Выпрямись и, если не можешь придумать ответ, лучше держи рот закрытым.

Киан только кивнул и быстрым движением оседлал лошадь. Вместе с Нарком мы осторожно подняли Эвели и посадили к нему спереди. Поводья гнедой второго стража я подвязал к верху приструги и осторожно хлопнул открытой ладонью по лошадиному боку. Киан не оглянулся, так что оставалось только догадываться, с какими эмоциями он обхватил бессильное тело, упавшее ему на грудь.

Стук копыт о сухую каменистую землю заглушил даже дыхание, и ощущение неправильности выбора только нарастало вместе с разделяющем нас расстоянием. Предчувствие большой беды.

— Эм-м… — чуть поодаль послышалось тихое шебуршание, и лошадь, с которой Нарк так и не поладил, недовольно заржала, словно подтолкнув его ко мне. — Перед водопадом есть переправа, нам нужно на другую сторону, — парень немного осмелел, подходя ближе, и даже попытался быстро глянуть на меня. Я не ответил, дожидаясь, пока Киан и Эвели полностью исчезнут из виду, и только тогда взобрался на лошадь.

Мысли закончились, и измотанное вечной болью тело требовало покоя. Но не здесь и не сейчас, не вдали от… Я зарекся думать об Эвели, пока не будет пройдена граница, и скосил предостерегающий взгляд на Нарка, неумело возившегося с закрутившимся стременем.

— Не подведи, — с тревогой проронил я, но, кажется, он меня не услышал.

Ариэн

В сумерках ветки все чаще царапали лицо, норовя попасть по глазу, но остановиться не получалось. Дыхание прерывалось, заставляя кашлять едва не через шаг, одежда липла к мокрой коже. Нарк все чаще переходил на бег, озираясь по сторонам. Как будто действительно что-то видел. Я все ждал, когда через плотные ряды деревьев покажутся слабые городские огни, но впереди оставался только мрак. Горло саднило. Лошади настороженно вертели головами, недовольно фыркая, и по очереди пытались вырвать из моих рук поводья. Темный лес не оставлял и следа от чувства защищенности, и я все больше тревожился, доехал Киан до города или нет.

— Мы ведь… должны были… уже дойти, — запыхавшись проговорил я.

— Д-да, — заикнулся парень и так быстро остановился, что я сильно подтолкнул его со спины. Нарк едва удержался на босых ногах, зацепившись за сброшенные оленьи рога, и зашипел.

— Ты знаешь, куда идти? — не отпустив поводья, я дернул Нарка за плечо и попытался поднять, поворачивая к себе. Следом за болью в его заслезившихся глазах отразился испуг.